Источник: Радиостанция “Вести-ФМ”, БАЙКПОСТ, 28.08.2016, 13:06
Ведущий Сергей Фонтон
ВЕДУЩИЙ: Добрый день. Сергей Фонтон у микрофона, как обычно, в это время по воскресеньям. Мои гости Вячеслав Субботин, он слева от меня сидит, капитан команды “ГАЗ Рейд Спорт”. Добрый день, Вячеслав.
Вячеслав СУББОТИН: Сергей, приветствуем.
ВЕДУЩИЙ: И Михаил Рябинин – пресс-атташе той же команды и самое главное, по-моему, главный редактор Off Road Club, это и определяет интересы Михаила последние годы в его путешествии, в его взаимоотношении с бездорожьем.
Вячеслав СУББОТИН: еще один секрет его открою – он еще у нас теперь и блоггер. Мягкая игрушка.
ВЕДУЩИЙ: Добрый день, Михаил.
Михаил РЯБИНИН: Привет.
Вячеслав СУББОТИН: Блоггер Off Road Man.
Михаил РЯБИНИН: Начинается.
ВЕДУЩИЙ: Конечно, Вячеслава все узнают и по голосу, и по не только его яркой майке, но и общему облику. Популярный автомобильный и мотоциклетный в бывшем журналист.
Вячеслав СУББОТИН: Чего это ты “в бывшем”? Я только что приехал на мотоцикле.
Михаил РЯБИНИН: Он кричал сейчас. Он сидел у меня сзади и кричал, как девочка.
Вячеслав СУББОТИН: Мы приехали на “Харлее”.
ВЕДУЩИЙ: К зданию ВГТРК эта пара действительно подкатила на “Харлее”, Вячеслав, правда, был без шлема, то не очень, конечно, педагогично.
Вячеслав СУББОТИН: До 20 км/час можно.
ВЕДУЩИЙ: Хорошо, друзья. Сегодня обсуждаем “Шелковый путь – 2016” и с точки зрения мотоциклистов, и с точки зрения автомобилистов, и, вообще, думаем, что у нас происходит с большими интересными гонками, каковы перспективы и, естественно, перспективы нашей отечественной второй национальной команды, я бы сказал, потому что к “КамАЗу” мы все привыкли, разговоры про “Синюю армаду” и так далее, уже каждый мальчишка во дворе знает “КамАЗы”. “ГАЗ” намного менее известен и, будучи журналистом на этой гонке – “Шелковом пути”, я был поражен, что это 42 человека была команда “ГАЗа”. Здорово. Самое главное, что все-таки доехали до финиша. Об этом поговорим чуть позже, а сначала главный вопрос к “Байкпосту” как программы мотоциклетной. Как вы считаете, почему в этом выпуске, в этом формате последнего 2016 года “Шелкового пути” не было двухколесного зачета? Формально надо спрашивать организаторов, но мы понимаем, что, наверное, есть какие-то причины.
Вячеслав СУББОТИН: Да мы и сами организаторы, что называется.
ВЕДУЩИЙ: Но почему, почему мотоциклистов нет?
Вячеслав СУББОТИН: Для меня это в определенной мере загадка, потому что формат такой же, как у “Дакара”, я хотел эту тему тоже затронуть, значит должны быть “квадрики” обязательно, сайд бай сайды есть, они ездят это категории “Т3”. Следующие квадрики. Что здесь такого-то? А за ними мотоциклы. Причем чемпионат страны по ралли-рейдам, едут автомобили и едут мотоциклисты, и они справляются, и отлично справляются. Причем они настигают автомобили порой. Для меня это было такой откровение. Мне только нравится, как они все дружно начинают блудить – это для них свойственно, так смешно. Сергей, мы же с вами были тогда, да?
ВЕДУЩИЙ: После того, как появились все эти навигационные и игрушки безопасности, я бы так сказал, приборы, которые стоят и на мотоциклах, и на машинных, можно следить в реальном времени по карте. Фантастически интересно это делать. Можно лежать на диване и смотреть, как эти точечки, причем каждая точка имеет свой номер, значит можно болеть за конкретного человека, который за ней стоит. они то сбиваются в кучки, то берут все какой-то группой влево, то вправо, то вместе теряются.
Вячеслав СУББОТИН: То есть один лидер пошел, за ним еще 10 мотоциклов едет, и ты видишь, что они поехали не туда, не туда, ребята, вы свернули. И вот они носятся колбасой и это так забавно. Я поэтому не понимаю, почему не впустили в зачет мотоциклистов. Объясняют безопасностью, то есть мотоциклисты склонны к провокационным резким действиям, они попадают в аварии, часто падают и могут погибнуть.
ВЕДУЩИЙ: Такое все-таки и на “Дакаре” тоже, причем поразительно, что дискриминация мотоциклистов начинается в ралли рейдов еще на том моменте, на моменте старта, потому что они стартуют у нас вслед за машинами.
Вячеслав СУББОТИН: Вот это неправильно.
ВЕДУЩИЙ: Конечно. И вы представляете, как на мотике ехать по колее, которая разбита, например, “КамАЗами”, ну, что, полуметровые такие траншеи. Естественно скорость становится еще ниже, ниже и ниже и в результате и зрелищность страдает, и навыки получаются иные, чем нужны, допустим, на больших международных соревнованиях. Получается, что такой подход отдаляет нас от общемировой практики. Мне кажется, это неправильно.
Вячеслав СУББОТИН: Я не думаю, что нас отдаляет. В этом году стартовала Настя Нифонтова. Она ехала не то что не в зачете, она везла мотоцикл на красивом “Амароке”. Я жаждал зрелища, я хотел увидеть, как она едет. Пусть она промо, пусть с нулевым экипажем, пусть она просто отдельный участок проедет. Что стоило проехать в Казань? Она что, плохо проехала бы, она бы там убилась бы, в этом мягком песке? Нет, она бы здорово проехала. Зрителей была масса, проехала бы, но организаторы, в том числе Чагин, не знаю, Чагин решал там чего-то, не решал, похоже, что нет, но во всяком случае ей не дали добро выехать ни на одном из этапов. И меня как автомобилиста и как участника гонки, думаю, и нашего атташе тоже это огорчило.
Михаил РЯБИНИН: Конечно, мотогоны всегда оказываются где-то вне кадра, даже в ралли-рейдах, где они участвуют, оказывается, что они приезжают где-то в конце, их не дожидаются, уезжают. Мотогоны всегда… Когда привозишь какой-то кадр с мотогона, мне все говорят: спасибо, хотя бы есть один-два кадра с мотоциклистами.
Вячеслав СУББОТИН: Они реально едут быстро. Есть автомобили – головка – который мчится 200 км/час, едет “Петрансель” и за ним не поспевает вертолет, потому что у “Петронселя” сразу хоп и он 185 едет. Он только вышел из поворота, нажал педаль и умчался, а вертолет его может догнать реально только с попутным ветром.
Михаил РЯБИНИН: Ну, ты же его догнал в Казани, не в Казани, а в Татарстане.
Вячеслав СУББОТИН: В Казахстане это было. Да, я решил оказать помощь. Когда я увидел, что “Петранцель” валяется и весь пыльный, грязный, мне понравились его бойцовские качества.
ВЕДУЩИЙ: Эти кадры обошли весь мир. Оторвана, помните, дверь у него, подвеска повреждена. Это бывает и так с первыми номерами.
Вячеслав СУББОТИН: Это было практически на моих глазах. Там был такой уступчик, это крайнее внимание нужно было, а уже это было под финиш гонки и я потерял концентрацию, то есть я ехал, немножко неадекватно реагируя на указания штурмана. Когда он мне кричал: “Слава, уступ, два знака, всё, давай!”, и я в него не попал. Я поехал левее, машину колбаснуло, естественно, и впереди метрах в 20 я уже увидел валяющийся этот разбитый автомобиль. Мы проехали хорошо, остановились. Мы не могли не оказать помощь. Стефан не уложился в норматив.
ВЕДУЩИЙ: Он потом продолжал, но без каких-либо надежд. С мотоциклами все-таки мы оставили знак вопроса. Надеемся, что…
Вячеслав СУББОТИН: Я предполагаю, что на следующий “Шелковый путь” хотя бы квадрики, но должны поехать. И мотоциклы.
ВЕДУЩИЙ: Если взглянуть глобально, получается, могут стать два грандиозных внедорожных состязания мира – это “Дакар” в январе и в середине лета, через 6 месяцев, второе грандиозное состязание трансазиатское.
Михаил РЯБИНИН: У нас есть очень крутой гонщик – это Дмитрий Маримьянов.
ВЕДУЩИЙ: Маримьянов, Лагожкин, сейчас много. Мотоцикл по организации техники дешевле, конечно, автомобиля, соответственно, мы видим в мировой практике, как мотоциклисты становятся потом классными автомобильными гонщиками, такое тоже есть.
Вячеслав СУББОТИН: Кто выиграл этот “Шелковый путь”? Сирил Депре. Когда мотоциклы будут ездить, там надо будет корректировать то, как они будут перевозиться на “Ля зонах”. Здесь с сайд бай сайдами была та же самая тема, когда ребята вставали на финиш и говорили: “Нам ехать своим ходом или можно на автовозе?”. Когда организаторы говорят “обязательно своим ходом” и тут же китайцы грузятся на автовоз рядом, они говорят “А это что?”, “Ну, везите вы тоже на прицепе”.
Михаил РЯБИНИН: Это должно быть определено с самого начала.
ВЕДУЩИЙ: Кстати, вопрос о Китае. Слава вместе со штурманом или, как принято в мировой практике, вторым пилотом Евгением Павловым доехал до финиша “Шелкового пути”, до Пекина.
Вячеслав СУББОТИН: Финишировал на хорошем месте.
ВЕДУЩИЙ: Надо, наверное, было начать программу с того, что поздравить тебя. Поздравляем, это действительно здорово. И целый ряд вопросов, связанных с Китаем, потому что все-таки страна сложная, она очень бюрократическая. Когда мы с вами расставались в Алма-Ате, а я вас сопровождал как журналист на журналистском “Соболе” до Алма-Аты, дальше пошли какие-то такие разговоры, у всех стали серьезные лица: “Мы будем переходить границу, нам надо будет вешать другие номера, нам будет получать какие-то еще права”. Каковы бюрократическая сторона Китая, если говорит о гонке “Шелковый путь”?
Вячеслав СУББОТИН: Она оказалась быстрой, то есть мы подъехали, нам выдали, мы уже заранее подали документы, нам выдали эти смешные номера, которые нужно было повесить. Номера другие – заламинированый кусок картонки, его вешают под лобовое стекло вверху, чтобы было видно. Там везде камеры и обязателно фотографируют – нарушаешь ты, не нарушаешь, не важно, тебя фиксируют, фотографируют. И это вспышкой тебе дают знак: ты проехал, тебя зафиксировали. И ты начинаешь дергаться. И тут же выдали еще и права. Там есть фотография и иероглифы и карточка похожа на нашу – тоже заламинирована. И ты возишь с собой и это твой пропуск везде.
Михаил РЯБИНИН: Более того, мы встречались с китайцем, с Фаном Джонсоном, я не буду называть его настоящую фамилию, она звучит…
Вячеслав СУББОТИН: Давай я скажу – Фан Хуян его зовут.
Михаил РЯБИНИН: Когда он увидел наши права, он говорит: я в первый раз такие вижу.
ВЕДУЩИЙ: Это отражает центростремительный образ мышления Китая, потому что Китай традиционно считает себя центром мироздания, а всё вокруг оно вторично. Поэтому “первый раз вижу такие права”, нормальные права должны быть вот такие китайские, как вам дали подержать.
Вячеслав СУББОТИН: Это машина бюрократическая, она работает, как часы. То есть это полицейское государство – шаг вправо, шаг влево, всё, ты в кутузке.
ВЕДУЩИЙ: Это чувствовалось на “Лиазонах”?
Вячеслав СУББОТИН: Это везде чувствовалось. Наши парни сейчас возвращались, караваном ехали из Пекина в Казахстан, гнали технику обратно, у них прокололи колесо. Поехали в магазин, не успели он доехать до магазина, только они вошли, тут же налетела эта куча полицейских, связали им руки и всех в каталжку. Откуда, что, зачем?
ВЕДУЩИЙ: Они не имели права отклоняться от маршрута, чего они плохого сделали?
Вячеслав СУББОТИН: Они поехали за покрышкой. Всё, потом разобрали, отпустили, покрышку они бесплатно взяли.
Михаил РЯБИНИН: Мы когда ехали туда еще на “Лиазоне”, мы повернули, съехали с автобана, чтобы перекусить. Буквально через 15 минут подъехала машина с людьми в штатском, которые подошли и спросили: долго ли вы будете тут стоять, а то у нас там учет – прошло машин столько, а проехало в итоге меньше, мы потерялись.
Вячеслав СУББОТИН: Иностранца отслеживают мгновенно. То количество камер, которое висит, они тебя ведут.
Михаил РЯБИНИН: Это опять же автомобилей касается. Когда я остался в Китае и пошел гулять, я уже никому не нужен, я обычный турист.
Вячеслав СУББОТИН: Мы въехали в западной части Китая через Казахстан – это пустыни, степи, Внутренняя Монголия. Никто там не живет, там нельзя ничем заниматься, земля, непригодная для жизни. И при этом хайвэи просто сплошь и рядом, справа, слева – они опутали всю страну. Города озелененные в пустыне – это фантастика. Но при этом ты подъезжаешь к заправке и заправка из себя представляет укрепленное сооружение, блок-пост – колючая проволока высокая, путанка, забор, автоматички, на въезде ежи, ежи раздвигают и только тогда тебя запускают. Это как фейс-контроль.
ВЕДУЩИЙ:
Михаил РЯБИНИН: Китайцы нам сказали: Внутренняя Монголия – это опасный регион, вы скоро из него выедете, не переживайте, там начнутся нормальные заправки. Там много китацев-мусульман и там полицейские кишат.
ВЕДУЩИЙ: И тем не менее трассу “Шелкового пути” проложили именно по этим районам, потому что действительно “Шелковый путь”, потому что это интересная трасса с точки зрения преодоления. Кстати, в общих чертах впечатление от Гоби – что это? Сразу, когда вы перешли от Алма-Аты, вы вступили во Внутреннюю Монголию, колоссальная пустыня Гоби простирается и в нынешнюю современную Монголию в отдельном государстве и, конечно, частично большой своей частью на территории Китая.
Вячеслав СУББОТИН: Сергей, я бывалый человек, меня нельзя заподозрить в какой-то слабости, где я только ни был. Но здесь это ужас-ужас.
ВЕДУЩИЙ: Что именно?
Вячеслав СУББОТИН: Просто всё – пустыня с разнообразными условиями движения, разные покрытия, иногда тебе кажется, что ты летишь, как будто покрытие из мелких камушков, как галька, и оно должно быть твердым, ты должен быстро ехать. Ничего подобного – под ним вязкий-вязкий песок и машина встает. Ты наступаешь и вдруг эта галька превращается в острые кристаллы, ножи и ты по этим ножам едешь, и ты рискуешь порезать покрышку. А потом начинаются крупные камни тоже везде, острые ножи. Вдруг это горы, а, когда ты подъезжаешь, после гор ты вырываешься в какую-то степь, пролетаешь по этой степи и подлетаешь к песочной гряде – горная гряда песка. Это не просто пустыня – это горы песка и такими вершинами, как положено, и тебе нужно проехать.
ВЕДУЩИЙ: Следы помогали или как вы с Женей Павловым пробирались?
Вячеслав СУББОТИН: Женя Павлов он авантюрист. Это мой штурман, но он…
ВЕДУЩИЙ: Авантюрист, сидящий на месте второго пилота и штурмана.
Вячеслав СУББОТИН: И для него неважен был результат, для него важно было преодолеть эту, найти свой маршрут, уйти в сторону от маршрута, найти свой путь. Нет, в этом рациональное зерно было, конечно же, найти свой путь, потому что ты не можешь ехать по следам.
ВЕДУЩИЙ: А в песке часто не получается идти след в след.
Вячеслав СУББОТИН: Даже если захочешь ехать след в след, горка высотой 400 метров – это бархан 400 метров и ты должен практически по вертикальной стене такими зигзагами должен заехать, в лоб ты не заедешь – зигзаг. А все это уже вспахали другие автомобили, и песок рыхлый, ты зарываешься, мотор греется, ревет натужно, не справляется.
Михаил РЯБИНИН: Жара плюс 50, я забыл сказать.
Вячеслав СУББОТИН: Там плюс 50 в тени.
ВЕДУЩИЙ: Насколько я понимаю, у вас нет кондиционера, потому что лишний прибор он немножко съедает мощности, которой всегда жалко всем.
Вячеслав СУББОТИН: Он съедает топливо, он отбирает мощность, а главное, что это потенциальный узел, который может сломаться. Когда мы подъехали к этим пескам, это марево, это пышет. Мы так испугались ехать и я полил себя водой, хотел надеть простую футболочку. Я вспомнил тебя и надел ту несгораемую толстую, полил ее водой и застегнул комбинезон.
ВЕДУЩИЙ: Правильно, сохранил влагу. И таким образом я спасаля. Я проезжал эти участки по 150-17- километров песков, гор песка, которые поднимаются на тысячу метров, 1 200 метров.
Михаил РЯБИНИН: Издалека они выглядят, как хребет.
ВЕДУЩИЙ: Миш, вы сопровождали спортивные экипажи в качестве и поддержки.
Михаил РЯБИНИН: Да, потому что если надо было, мы встречали на финише, привозили топливо, чтобы могли на “Лиазон” доехать.
ВЕДУЩИЙ: Отсюда вопрос: за всю гонку эпизод, который вызвал у вас самое большое волнение. Во все “Шелковом пути” какой был момент, когда вы больше всего переживали за экипаж?
Михаил РЧБИНИН: За экипаж мы, наверное, переживали в один только участок, когда их очень долго не было, мы стояли, ждали, и они так и не приехали. В итоге оказалось, что они уехали, на асфальт тогда вышли, мы их не дождались. А самое негативное ощущение – это последний боевой финиш, когда мы стояли, когда все уехали, никого не было, флаги, баннеры побросали. Это уже под Пекином. И гонщики финишировали в помойку. И это было очень неприятно. Мы ждали своих, мы в итоге пошли просто отобрали у мусорщиков флаги, мы с этими флагами встречали всех гонщиков – китайцев, не китайцев, камазов, мы всех встречали просто для того, чтобы хоть как-то людям показать: ребята, да, это финиш, это всё, это конец гонки, вы приехали, вы сделали это. Потому что все остальные организаторы просто уехали.
ВЕДУЩИЙ: А почему?
Михаил РЯБИНИН: А это надо у организаторов спросить. Я про это писал и написал, что это недопустимо, что это последний финиш, это не промежуточный, что именно здесь надо было встречать с музыкой, с оркестром и людям дать понять: ребята, вы сделали, вы прошли “Шелковый путь”, всё, это финиш. А получалось, что когда приезжали экипажи, они спрашивали “А здесь финиш?”.
Вячеслав СУББОТИН: Встретили первую десятку, а, может, двадцатку, и всё собрали, все флаги. Отсняли телевизионщики и все разошлись. Всё, на том гонка закончилась, но все равно на финише было крайне радостно, потому что нас встречал Миша. Он встречал с запчастями, он нас ждал с веревкой, он проехал по тем же пескам на рядовом “Соболе”. Ему было страшно ехать по тому же маршруту, но он проехал.
ВЕДУЩИЙ: Но “Соболь” и такое испытание в моей голове на самом деле не очень укладывается. Ну, хорошо, мы продолжим наш разговор. Такой вопрос: вот я смотрю на команды, которые определяют позицию, определяют моду внедорожную. Вот “Пежо”, который сейчас с аппаратом “2008”, Депрепетер, Ансель за рулем. “Мини” Владимир Васильев хорошо ехал на нем, “Тойота” – это все мировые гранды. Как себя чувствует экипаж “Соболя”, который едет на практически на серийных деталях. Хорошо, они по-разному собраны, вы сделали совершенно непохожий ни по компоновке, ни по чему аппарат, но как он чувствует среди грандов себя, как вам удалось доехать, вообще, потому что мне казалось, что степень надежности… Ведь любая механическая Штуковина состоит из сотен деталей и мы понимаем, что, конечно, мы не хотели бы, но надежность каждой отдельной и качество изготовления отдельной детали у “Соболя” значительно ниже, шансы отказа значительно выше. Что это, как всегда человеческий фактор, авантюра? И в связи с этим конкретный вопрос: чем уже столь знакомый аппарат вас приятно удивил и самая большая неприятность, которая вам приходила в голову в связи с этим “Соболем”?
Вячеслав СУББОТИН: Меня наши внедорожники просто поразили, я их открыл с новой стороны. Я уже езжу на них 4 года и как пилот, и как руководитель команды и я понял, что наши “Соболи” как серийные, на которых вы ехали, так и гоночные – это настоящие внедорожники, причем мирового уровня, они ни в чем не уступают другим автомобилям. По времени я смотрел, поскольку мы обслуживали, мы девчонок контролировали, которые ехали с нами. На “Соболе” приехали, первое место в женском зачете заняли, “Соболь 4х4”, помогали “Ниве”, нашему… в общем, отечественный автопром, который выступает в легковом зачете. Мы и эту машину тоже контролировали, а там мы ехали примерно на двадцатке, на “ГАЗели Next 4х4”. Мы ехали в двадцатке.
ВЕДУЩИЙ: Энерговооруженность совершенно иная.
Вячеслав СУББОТИН: Да, но задача в этом “Шелковом пути, конечно, прикинуться прежде всего к мировым лидерам – посмотреть, как едет “Тойота” “Хайлакс”, как едет BMW “Мини”, как едет “Пежо” “Декер”. Да можно ехать и на наших автомобилях. В песках мы ничем не уступали мировым грандам – мы ехали так же быстро, потому что там нужно мастерство, а тот арсенал, который есть сейчас у “ГАЗели Next” да и в “Соболе”, он позволяет быстро ехать по бездорожью, по пескам. Да, в степи, где нужно наваливать за 200 км/час, нет, это не наш конек, но там самый вязкий грунт, да, мы едем. Я считаю, что в России на сегодняшний день это лучшие внедорожники с полным арсеналом – там есть блокировки, там есть пониженный ряд, там велика надежность, потому что мы использовании узлы… Это коммерческий транспорт. В чем его фишка? Коммерческий транспорт рассчитан на большой ресурс, а машина легкая. Мы же возим картошку, мы ее не возим металлолом, арбузы – мы везем сами себя. Двигатель и радиатор – все, что у нас стоит, легкая машина. Поэтому прочность высока и высок ресурс, и это нас устраивает. Но, чтобы действительно сражаться на уровне, нужно конечно, строить прототип и мы знаем как это делать, потому что за нами стоит большой научно-исследовательский центр – это объединенный инженерный центр “ГАЗа”. Там лучшие мозги собрались инженерные сегодня автомобильные в стране, я считаю. И так и есть. мы построим такую машину, которая будет конкурировать и в BMV, и с “Тойотой”. Кстати, “Пежо” очень рискованный автомобиль, он заднеприводный,у него нет права на ошибку. Почему Сирил приехал? Потому что у него огромный опыт, причем мотоциклетный опыт. Это очень важно – мотоциклетный опыт, он не имеет права застревать, у него задний привод.
ВЕДУЩИЙ: У меня было впечатление, что отчасти устроители подыгрывают как раз заднеприводним своим “Пежо”,..
Вячеслав СУББОТИН: Было такое.
ВЕДУЩИЙ: … потому что я помню… Все-таки китайский этап без меня прошел, но то, что видел на территории Казахстана, например, на территории Российской Федерации, были моменты, когда мне казалось, что прошли дожди, трасса становится сложнее, трасса становится нескоростной, off road. И мне казалось, что и, наверное, действительно так, что “наши” – вот вы, “ГАЗ”, наверстаете и вы будете в сумме быстрее, чем заднеприводные машины, которые, вообще, имели шанс застрять. Но именно эти этапы неожиданно для меня отменяли и, к сожалению, к большому огорчению болельщиков, которые приезжали часто из совершенно других регионов посмотреть. У вас быстро менялась ситуация, вам было, наверное, не до этого, а мы ехали на этой пресс-каре, не спеша, и видели разочарованных болельщиков, которые иногда за 200-300 километров приезжали и грустно стояли у дороги, и были лишены зрелища.
Вячеслав СУББОТИН: В грязи бы мы себя показали бы, потому что машины были подготовлены, – у нас стояли новые покрышки, новая модель, это “Б Гудрич Олте Рейн Кио 2”. Это совсем новые, у них усилена боковина, они держат низкое давление, а на боковинах еще развиты протекторы. Если ты спускаешь, он просто как трактор идет, из любой колеи.
ВЕДУЩИЙ: Но что это было – боязнь огорчить грандов тем, что они застрянут?
Вячеслав СУББОТИН: И боязнь огорчить грандов, и на следующий год потерять их. Они скажут: мы не поедут в грязь. Я где-то с организатором даже где-то согласен.
Михаил РЯБИНИН: “Пежо” бы не вышли. Мы, когда поехали снимать пресс-кары в этот чернозем, по которому шла гонка как раз, когда отменили, там был реальный off road, это был чернозем, кто по нему по мокрому ездил, тот знает, что это такое. И заднеприводные машины там колбасились по полной программе, а то бы там и остались.
Вячеслав СУББОТИН: Мы подготовили машины именно для песков. Мы со специалистами “Тотал” настраивали моторы, мы подбирали масла, потому что скорость в песках невысока, а температура 50 градусов. И, самое главное, масло не должно гореть и масло должно еще охлаждаться и еще смазывать. Нам не потребовалось даже лить воду на радиатор, вот так работало масло. И во всех агрегатах, оно просто его сохраняло. И поэтому мы, у меня вентиляторы работали и работали и на второй машине тоже работали вентиляторы, и двигатель переваривал это всё, и мы мчались как сумасшедшие.
Михаил РЯБИНИН: И штатные “Соболя” при 50 градусах не грелись и ехали.
ВЕДУЩИЙ: Выходит так, что зрелище-то вырождается, и меня это очень беспокоит, потому что где есть зрелище, там есть телевидение, там есть деньги и там есть развитие спорта. А получается, что многие этапы “Дакара” и “Шелкового пути” становятся похожи на классическое ралли. Потому что вонзили по прямой, повернули, снова открыли газ, и таких участков набирается достаточно много, и это грустно.
Вячеслав СУББОТИН: Но все-таки Китай нам устроил настоящее ралли-рейд. Большая половина “Шелкового пути” это был Китай и там был настоящий ралли-рейд.
ВЕДУЩИЙ: А в Казахстане были такие просто открытые прямики, где на самом деле энерговооруженные машины, естественно, уходили вперед и на первый план выходил именно раллийный опыт гонщиков.
Вячеслав СУББОТИН: Поэтому там и девятикратный чемпион и лидировал.
Михаил РЯБИНИН: Российский чемпионат по ралли-рейдам тоже сваливается в больше раллийную вещь, потому что…
Вячеслав СУББОТИН: Трофи – я тут немножко не согласен, потому что трофи в ралли-рейде оно не надо.
ВЕДУЩИЙ: Не, не трофи, трофи это слишком. Я нашим слушателям немножко поясню, потому что тут мы, может, немножко углубились. Потому что трофи там иногда и 400 метров проходится за один день, потому что там, как говорят, лебедятся все время, на лебедке всё и так далее. Это те самые соревнования, когда иногда кабина лишь выступает из воды и прочая, и прочая. Это совсем другая штука.
Михаил РЯБИНИН: Давайте возьмем Элисту – Астрахань – это замечательный участок, в котором есть немножко офф-роад, есть песочек, есть скоростные жесткие прямячки и там, по-моему, хорошо кататься. И сейчас финал будет, я думаю, что там будет весело.
Вячеслав СУББОТИН: Нет, конечно, после “Шелкового пути” нам будет намного легче, теперь мы понимаем. что такое настоящие пески.
ВЕДУЩИЙ: Хорошо, отбили мою атаку, нападки, можно сказать.
Вячеслав СУББОТИН: Скажем так, что не надо сваливаться в ралли, все-таки надо оставаться ралли-рейдом. Надо помнить, что нужен песочек, что нужно разнообразие.
ВЕДУЩИЙ: Какие-то нужны все-таки трудности по преодолению какого-то конкретного технически сложного участка, хотя бы одного – двух, пусть это будет водная преграда. Действительно то, что я видел а территории Казахстана, там было несколько… Челябинск – хорошая была водная преграда. И в этом смысле, наверное, “Шелковый путь” в лучшую сторону отличался от “Дакара”, где в последнее время не больше 20-30 сантиметров просто лужи, они ставятся, как раз рядом организуются места для съемки и просто красиво разлетаются брызги. Мне кажется, что это деградация соревнований.
Вячеслав СУББОТИН: Здесь в горах был еще Казахстан. Вот когда перевалили за эти горы, дальше уже был Китай, там был этап. К сожалению, там не было наших журналистов.
ВЕДУЩИЙ: Обсуждаем “Шелковый путь -2016”, конечно, фокусируемся на китайском отрезке. И в связи с этим вопрос: какой самый большой сюрприз преподнесла пустыня Гоби? Что было, какая погода стояла? На этапах российском и казахстанском, там были дожди, которые портили все дело, и мы уже это обсудили. В Китае было сухо.
Михаил РЯБИНИН: И было одно утро, когда мы ночевали в моем “Соболе”, там был спальник. Слава спал со мной.
ВЕДУЩИЙ: Да я уже понял, что вы хвалите “Соболя” как только можете.
Михаил РЯБИНИН: Слава любит спать с открытыми окнами и, естественно, мы спали с открытыми окнами, когда началась пыльная буря. Мы проснулись под сантиметровым слоем песка, весь автомобиль внутри был под сантиметровым слоем песка, сносило палатки и даже, стартовав из бивуака, мы ехали 400 километров в сплошном месте пыльной бури.
Вячеслав СУББОТИН: Скорость пыльной бури была болше 100 км/час.
ВЕДУЩИЙ: Это было бы интересно посмотреть мне лично.
Вячеслав СУББОТИН: Машина у нас высокая и я боялся, что ее перевернет. И тент, в который задувает. Думаю, сейчас боком мы ее поставим, и ее точно перевернет.
ВЕДУЩИЙ: А как же вы не закрыли окна – вы не успели или так крепко спали?
Вячеслав СУББОТИН: Я спал крепко, да.
Михаил РЯБИНИН: Я тоже. Я чувствовал, что поднимается ветер и машину начинает колбасить, но как лежишь, думаю, ладно, поспим еще немножечко. Там и так удавалось поспать по три часа, по три – четыре часа – это было самое большое счастье, когда можно было 4 часа выспаться нормально.
ВЕДУЩИЙ: Съедается время. Эта пыльная буря. Сразу у любого человека, который на чем-нибудь ездит с двигателем внутреннего сгорания, возникает такой вопрос: а что с воздухом, который засасывает двигатель, понимаешь, есть возможность запороть его, грубо говоря.
Михаил РЯБИНИН: Выбивали фильтры буквально постоянно, когда была возможность. вообще, в пустыне каждый день чистили фильтры, меняли их, а после пыльная буря была настолько мелкодисперсная эта составляющая, что даже внутри фильтров, в чистой зоне было немножко пыли.
Вячеслав СУББОТИН: Мотоциклисты помогали. У ребят была от мотоциклов специальная пропитка и этой мотоциклетной пропиткой многие пользовались этой штукой.
ВЕДУЩИЙ: Это при том, что, естественно, у всех шноркели были выведены, наверное.
Вячеслав СУББОТИН: Это не спасает, только вот эта штука мотоциклетная, она дает сопротивление, но не пропускает мелкую дисперсию, вот что важно было.
ВЕДУЩИЙ: Очень любопытно.
Вячеслав СУББОТИН: А теперь спросите у меня, какой был страшный случай. Был ужас-ужас. Был один гоночный день, когда я смалодушничал. Я до сих пор краснею, мне стыдно. Мы пробили практически все колеса, у нас осталась… Мы однажды финишировали на трех колесах, на диске, стертом до ступицы, я 50 километров ехал на трех колесах. Это не было самое страшное, но это было поражающе, насколько “ГАЗель” живуча, – 50 километров со скоростью 80 км/час, 60-80 я вот так дубасил, я финишировал. Я вырвал все, что можно был, с левой стороны. А самый страшный случай был, это когда около 400 километров была дистанция, а заправки далеко не везде, и мы заправились последний раз за 200 километров до старта и еще 400 километров надо было проехать спецучасток, а расход топлива был примерно 40 литров на 100. И мы неслись. Я первый раз попал в эти дюны – ты несешься вниз с отвесной стены. Правда, эта отвесная стена метров 100-150, а то и 200. И ты ничего не видишь, кроме песка впереди. И я так боялся. Один штурман только кричал на меня: давай газуй, не бойся. Это да, страшно.
ВЕДУЩИЙ: 40 литров на сотню расход. Осушаются баки. Какой они емкости?
Вячеслав СУББОТИН: 170 литров у нас баки.
ВЕДУЩИЙ: И ты видишь, как падает стрелка. Мы пока меяли колесо, спустилась ночь. До финиша оставалось 30 километров. Мы попали в так называемый фэш-фэш. Это многовековая пыль.
ВЕДУЩИЙ: Этот термин пришел из Африки, где были “Дакары” первого поколения африканские. Это особоый вид, даже что не песок, это какая-то мелкодисперсная пыль, это та самая субстанция, которая проходит везде, через любые фильтры.
Вячеслав СУББОТИН: И мы уже ночью попадаем в фэш-фэш, и я уже такой лох я такой – я попадаю в колею правым бортом всем. Не знаю, как уж попал, левый вывешивается у меня, правый так наклоняется, что и дверью мы уже касаемся земли. И мы пытаемся ехать, машина застревает, я включаю заднюю передачу, блокировку, пытаюсь выехать и у меня машина глохнет. И тут я понимаю: всё, топливо кончилось, помощи ждать неоткуда, мы в Китае.
ВЕДУЩИЙ: Противный такой термин – обсохли.
Вячеслав СУББОТИН: Да, обсохли. И время час ночи, чуть ли не волки воют. Я знаю, там в 6-ти километрах еще два автомобиля застряло. И нужно эту машину поднимать, что есть нужно нырять в этот фэш-фэш. И я понимаю, что всё, засохли. Мы поддомкрачиваем, она у нас валится, сил совсем нету. Я говорю штурману: давай, Жень, сдадимся, давай техничку вызовем. Он говорит: ты понимаешь, Слава, что техничку вызвать – это сход, все усилия, год усилий. И сверкает глазами. Я говорю: я все понимаю, давай сдадимся. Я от себя такого не ожидал, мне стыдно. Он сверкнул глазами, взял гаечный ключ и сказал: я приехал сюда не для того, чтобы сдаваться, если нужно, я 30 километров пойду сейчас пешком до финиша, я добуду топливо, я принесу.
ВЕДУЩИЙ: Молодец Евгений Павлов.
Вячеслав СУББОТИН: Я говорю: мы все равно не успеем с тобой ничего сделать. “Я пойду к тем парням, солью топливо, китайцам”. Я говорю: ты китайский знаешь?
ВЕДУЩИЙ: Как вышли из положения?
Вячеслав СУББОТИН: Он показывает мне карту, говорит: Слава, впереди какая-то халабуда, через 4 километра, давай рискнем, сейчас вывесим машину, топливо просто отлило. Насколько нам хватит, я не знаю, но мы будем с тобой сражаться до конца. И ключом бьет о свою руку. Я понимаю, что либо он меня ударит сейчас… Я говорю: да, давай домкратить. В общем, мы в этой фэш-фэше поддомкратили, завели машину, выехали. И знаю на чем, на парах, мы домчались к этой халабуде. Подлетели китайцы, два часа ночи, на нас накидываются, вышла его жена. Короче, я кричал: дайте кушать, мотор хочет ням-ням, дайте отсосать нам топливо, завести. У него трактор стоял. Он сжалился над нами – мы слили 12 литров и мы финишировали.
ВЕДУЩИЙ: Отлично. Блестящая точка, друзья. Наше время, как ни странно, походит к концу, осталось меньше минуты. Давайте попробуем буквально в 30 секунд уложить ваши планы на будущее.
Михаил РЯБИНИН: Следующий “Шелковый путь” однозначно едем, Пекин – Москва уже будет, и мы готовы к “Дакару”.
Вячеслав СУББОТИН: Поехали лучше на “Дакар”.
ВЕДУЩИЙ: “Дакар” ближе, если по времени.
Вячеслав СУББОТИН: Еще что важно – что наши журналисты – это наши члены команды, на них можно рассчитывать, как на самих себя. Это так приятно, Сергей, это невозможно приятно, это правда поддерживает.
ВЕДУЩИЙ: Вячеслав, грубую лесть я пресекаю, потому что что же говорить – я ездил с вами, мне было приятно, действительно заглянул на кухню хорошей команды. Давайте, друзья, до следующих встреч. Спасибо, что пришли. Вам удачи в ближайших этапах, которые будут в сентябре, и будем потихоньку реализовывать большие планы. До свидания.
Михаил РЯБИНИН: До свидания, счастливо.