Читать мораль – дело бесполезное. Поэтому я предлагаю вам поучаствовать в одном социальном эксперименте. Ну допустим… Допустим, ваш сын-школьник отправился в библиотеку с желанием что-нибудь почитать о Великой отечественной войне. Например, знаменитую “Повесть о настоящем человеке”.
О эти новые времена! Встанешь утром и не знаешь, каким боком повернется к тебе вселенная. Вот обычный мальчик из обычной школы приходит в обычную библиотеку – и получается сюжет, впору писать комедию. Или трагедию, если писатель – ипохондрик.
Кирилл МОЛЕВ, отец Данила Молева, ученика 5-го класса Лицея №1799: “Повесть о настоящем человеке” задали читать на каникулы. Библиотекарша, она Даню знает, но на всякий случай поинтересовалась, сколько ему сейчас лет. Одиннадцать лет. Она говорит, что книжку дать права не имеет.
Нда. Земля плоская, небеса стеклянные, а в библиотеке пацану не дали “Повесть о настоящем человеке”.
Марина КОРНЕЕВА, главный библиотекарь сектора комплектования и обработки Российской государственной детской библиотеки: Это нормальная практика. Ребенок мог прийти с родителями, и мама могла получить. Такая практика, так вот положено.
А библиотекарь говорит – все в порядке. Да ну? Мальчик что, порнографию просил? Нет. Тогда в чем дело?
Кирилл МОЛЕВ: Потому что “16+” возрастная категория. Поэтому.
Вот ничего не объясняет этот ответ. Если кто забыл, “Повесть о настоящем человеке” – классика военной прозы. Герой не придуманный, настоящий. Его самолет разбился за линией фронта. Летчик восемнадцать дней выбирался к своим. Ему отрезали ноги. А он сумел вернуться в авиацию. Летал, фашистские самолеты сбивал.
Фрагмент документального фильма
“Алексей Маресьев: я – не легенда, я – просто человек!”
ГТРК “Волгоград-ТРВ”, 2016 год
– Я прибыл внакануне Курской операции. Я чувствую, что он готовится к боевым действиям. А некоторым летчикам было присвоено гвардейское звание.
Вот он, еще живой. Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев. На его примере когда-то воспитывали мальчишек.
– Полк был выстроен, и объявили о присвоении гвардейского звания. В том числе и мне. Я чувствую, что мне присвоено такое высокое звание, надо его оправдывать. Я подошел к командиру полка Иванову, говорю: “Я прошу меня направить на боевое задание”.
А сегодня получается, книжку про него не дают читать подросткам. Да что случилось-то с этим миром? А случилось вот что. Скоро пять лет, как начал действовал закон 436 по защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию. Помните, как мы нервно хихикали, щелкая пультом? Почти все телеканалы были промаркированы: 6+, 16+…
Ольга ЕРМОЛАЕВА, аккредитованный эксперт Роскомнадзора на право проведения экспертизы информационной продукции: Вот этот закон, он впервые учитывает психологические особенности ребенка разного возраста.
Это закон, что ли, запретил книгу о героическом летчике? Нет, закон, так сказать, задает границы, какому возрасту что разрешено. Тогда, может, детские библиотеки виноваты? Тоже нет. Сами стонут.
Марина КОРНЕЕВА: Недавно была такая книга издательства “Азбука”: сказки Шарля Перро с иллюстрациями Траугот. Иллюстраторы Траугот – это, можно сказать, классики детской иллюстрации. И, в общем-то, для нас это очень важные иллюстраторы, и Шарль Перро – это, конечно, наш сказочник. Но когда мы получили эту книгу с маркировкой “18+”, в общем-то, мы все над ней плакали.
А потом утерли слезы и спрятали книжку в подвал: низзя. Вот, полюбуйтесь сами на крамольные рисуночки. Страшное дело! А вы, кому восемнадцати нет, глазки-то закройте, шиш вам на постном масле, а не Золушка с Красной Шапочкой.
Марина КОРНЕЕВА: Нас, конечно, смущает: очень много литературы “16+” идет. Это литература, которая входит в круг все-таки чтения и школьной программы. Ну, здесь уже мы ничего не можем поделать. Как бы издатель имеет право классифицировать уже по своему разумению.
А издатели честно говорят: мы перестраховываемся. Любая сумасшедшая может наябедничать, что в изданной нами сказке Баба-Яга съедает Иванушку общественно опасным способом. Вам хи-хи, а нам по шеям.
Ирина КОТУНОВА, главный редактор издательства “Детская литература”: Мы просто должны выполнить закон. То есть мы должны выпустить книгу и поставить знак соответствия ее возрастной категории, определенной законом.
Бедные Арины Родионовны. Теперь они трижды должны подумать, прежде чем читать внукам книжки. Скажем, знаете ли вы, почему отныне любые сказочные странствия находятся под подозрением?
Ольга ЕРМОЛАЕВА: Доходило до того, что “Колобка” нельзя давать: это как бродяжничество. “Колобка” там уже к бродягам прописали, понимаете, в свое время. Потому что он бегал: “Я от бабушки ушел и от дедушки ушел”.
Смешно? Может быть. Но рано или поздно такой смех переходит в уныние. Говорили же при обсуждении закона, что надо создать перечень проверенных временем книг, к которым его нормы неприменимы.
Ирина КОТУНОВА: Но на практике мы видим: если это детская книга – поставьте обязательно знак.
Ну что, нашли мы виноватых? Похоже, нет. Библиотекари плачут, издатели переживают. Хотя законодатели почему-то спокойны.
Ольга ЕРМОЛАЕВА: Закон, в принципе, работает. Во-первых, стали производители относиться более внимательно. Во-вторых, все-таки институт экспертизы, он работает, он помогает.
Ну, насчет “работает” – это можно спорить. Неплохо бы для начала новое поколение вырастить, а потом посмотреть, от какой вредной информации его защитил закон. Пока что он защищает подростков от хороших книг. А Даня “Повесть о настоящем человеке” все же прочитал. Ничего ужасного не нашел. И почему она под запретом для одиннадцатилеток?
Данила МОЛЕВ, ученик 5-го класса Лицея №1799: Я, если честно, не понял. Ну, там были, конечно, шутки для взрослых.
Ну ладно, откроем тайну. Оказывается, в книге герою отрезают ноги. А маленькие дети от этого страдают. Можете выкинуть на помойку все сказки, в которых вот меч, а вот голова с плеч. Да, и это еще не все.
Ирина КОТУНОВА: Есть моменты, когда – и это касается очень многих книг военной тематики – ну, были боевые сто грамм, люди выпивали. И это тоже описывается без всякого осуждения.
То есть ты дрался как герой, тебя ранили, ты возвращаешься на честном слове и на одном крыле, в столовой выпиваешь фронтовые сто грамм – и после этого должен сказать, что алкоголь вреден. А то тебя в детскую книжку не вставят.
Ирина КОТУНОВА: И вот если мы делаем это все по букве закона, получается вот такая вот вещь.
Все это пахнет как-то мерзко. Обратите внимание: книгу мальчик все же достал – отец помог. В его нежном возрасте Даня получил урок, который запомнит на всю жизнь. Если взрослые говорят – нельзя, это ничего не значит. Даже закон – ерунда. Школа вранья. Как по-нашему, это страшнее, чем если бы пацан утащил из библиотеки всего Рабле вместе с Камасутрой.
Людмила БОКОВА, зампредседателя Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Совета Федерации РФ: Здесь мы должны действовать методом запретов. Это имеется в виду в отношении порнографических материалов, в отношении материалов, которые пропагандируют экстремизм, которые пропагандируют насилие, агрессию. Вот эта литература ни в коем случае не должна попадать на полки библиотек или на полки книжных магазинов.
Да кто ж с этим спорит? Но с другой стороны, у нас что, и правда порнографию детям дают в библиотеках? Или книжные магазины вместо любовных романов заполнены инструкциями для экстремистов? Вроде нет. Проблема как раз в другом. Малолетки и так читают мало, а им еще по рукам дают.
Людмила БОКОВА: На мой взгляд, при принятии закона, конечно, при его вступлении, собственно говоря, в силу не хватало рекомендаций, как его реализовывать. Мне бы хотелось, чтобы коллеги на местах, может быть, излишне не старались выполнить того, что не прописано в законе на самом деле.
Может, ну его совсем, закон этот? Хотя бы в разделе, касающемся книг. А если этот законотворческий фарш назад не провернуть, давайте тогда все запретим, что ли? И это не шутка. Помните, как мы в детстве замечательно читали все, что было нельзя? Запретные стихи Пушкина, лирику Есенина, “Мастера и Маргариту”. Давайте тогда поставим “18+” на “Войну и мир”, на всего Чехова с Тургеневым. Представляете заголовки: “Малолетние негодяи дерзко выкрали полное собрание сочинений Достоевского и цинично его прочли вслух”? Мечта!
Что за кипеж на бану? Разбейте понт, создайте обстановку. Это уже совсем другая реальность нашей с вами жизни. Пусть кто-нибудь мне объяснит, зачем, например, массово издавать словарь воровской жаргонной лексики. Демократия, говорите?
Телеканал “1 Канал”, ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН
