“Есть основания считать уходящий 2007 год годом Владимира Путина”, – уверена сотрудник Московского центра Карнеги Лилия Шевцова (газета Ведомости). По ее мнению, Путин, “как никто другой из известных политиков, оказался способным мистифицировать, дезориентировать, заставать врасплох и даже заставить поежиться не только россиян, но и окружающий мир”.
Согласно ежегодному декабрьскому опросу “Левада-центра” в 2007 году самым сильным чувством, испытываемым российским обществом, стала надежда. Так как опрос проводился и в 2000-м, когда нынешний президент пришел к власти, у сотрудника “Левада-центра” Алексея Левинсона в газете Ведомости была возможность сравнить эти данные.
В конце 2000 г. после недолгого знакомства с новым премьер-министром Владимиром Путиным 51 процент россиян сказали про 2001 год: “Надеюсь, что будет лучше минувшего”. Это был рекорд данного показателя, и потому Юрий Левада, когда премьер переместился в президентское кресло, назвал его “президентом надежд”, вспоминает социолог.
Теперь, накануне возвращения Путина в премьеры, это чувство надежды видят окрепшим 41 процент. “Значит, тот, кто пришел “президентом надежд”, им и уходит”, – делает вывод Алексей Левинсон.
Перечисляя основные достижения Владимира Путина в 2007 году, Лидия Шевцова останавливается на успешном завершении операции по сохранению власти своей команды и возвращение России на международную сцену как фактора, “который постоянно обещает смешать карты”.
По мнению политолога, ирония состоит в том, что фантастические успехи Путина оказались антисистемными и “грозят в конечном итоге не только вызвать дисфункциональность российской системы, но и создать для нее внешние угрозы, которым она будет не способна противодействовать”.
“Президент-стабилизатор”, создав тандем Медведев-Путин, заложил мину под существующую политическую систему, считает политолог, потому что перекос влияния в сторону премьера “ведет к размыванию власти, появлению двух центров притяжения”. Г-жа Шевцова находит примеры подобных кризисов двоевластия в недавней российской истории – это расстрел парламента в 1993 г. и уничтожение примаковско-лужковской команды в 1999 г.
Газета Аргументы и факты более оптимистична: “Есть надежда, что в 2008 году опасных политических сюрпризов не будет – два высших поста государства займут единомышленники, соратники, птенцы одного, питерского гнезда”.
АиФ считает, что выбор Путина снимает тревожную неясность относительно идеи “национального лидера”. “Введение этой внеконституционной должности могло бы привести к возникновению дополнительного центра власти и соперничеству властных группировок”, – отмечает газета.
По мнению издания, опрос “Левада-центра” показал, что российское общество не готово к явлению нового мессии (лишь 17 процентов населения высказались в пользу придания кому бы то ни было статуса вождя, а 30 процентов высказались отрицательно), и этот сигнал дошел до Путина.
“Хорошим знаком является и то, что потерпели поражение сторонники перекройки Конституции, – радуется АиФ. А это значит, что Россия прерывает пагубную традицию подгонки законов под рост и прическу того или иного лидера”.
Между тем, эксперты не разделяют оптимизма Аргументов и фактов и продолжают настаивать на том, что в 2008 году Конституция будет пересмотрена.
Член научного совета Московского центра Карнеги Андрей Рябов в Газете.ру отмечает, что “в противостоянии сторонников статус-кво и “реформаторов” до сего момента верх брали первые”.
Однако, как пишет РБК daily, 24 декабря масла в огонь подлил влиятельный единоросс Вячеслав Володин, заявивший журналистам, что “пересмотр Конституции возможен только в 2008 году”.
Этот намек г-на Володина, по-видимому, будет воспринят “реформаторами” как сигнал к новому наступлению, считает Андрей Рябов.
РБК daily обращает внимание на то, что это уже не первый сигнал о грядущем изменении Основного закона.
Корреспондент газеты, побывав на одном из новогодних мероприятий “Газпрома”, “имел удовольствие разделить радость представителей концерна по поводу выдвижения в преемники Дмитрия Медведева и услышал интригующую фразу: “Работы будет очень много после мая. Не знаю, на сколько лет в соответствии с новой Конституцией…”
Российская Конституция устанавливает моноцентричную власть президента, отмечает Андрей Рябов. Поэтому сумбур и дезорганизация, которые могут возникнуть в ситуации существования тандема Медведев-Путин, “поставят властную элиту перед жестким выбором: либо концентрация всей реальной власти в руках президента, как и положено по Конституции, либо ее замена с целью отразить перераспределение власти в пользу кабинета министров”.
Второе с учетом нынешних тенденций выглядит более реалистичным, считает политолог.
“В ближайшие годы внесение поправок в Конституцию неизбежно, – рассказал РБК daily глава департамента региональных исследований Центра политических технологий Ростислав Туровский. – Скорее всего, они коснутся изменения президентского срока, его продолжительности и нормы отсчета. Возможно, на аналогичный президентскому срок будет увеличено и время работы Госдумы”. Перераспределять полномочия между президентом и правительством не станут, чтобы со временем вернуть Владимира Путина на президентский пост, считает эксперт.
“Де-юре перераспределение полномочий между президентом и правительством в ближайшее время вряд ли произойдет, однако оно может случиться де-факто в рамках действующей Конституции”, – уточняет Дмитрий Бадовский из Института социальных систем МГУ.
“Укрепление роли России в мире” в том виде, в каком оно сейчас происходит, работает на противоположный результат, являясь фактором, который толкает Запад к консолидации против России, продолжает рассмотрение двойственности “успехов” Владимира Путина Лидия Шевцова: “Кремлевская политика стрельбы из рогатки оказывается более эффективным средством для сплочения Запада, чем Иран и исламская угроза”.
Политолог отмечает, что первым звонком, говорящим о том, что Европа задумалась о возможности противодействию “газовой дипломатии” Кремля является решение Брюсселя формировать единую энергетическую стратегию.
По мнению г-жи Шевцовой, “призывы российских и западных адептов Realpolitik, призывающих не ссориться с Путиным, могут оказаться дымовой завесой, за которой начинается выработка новой западной стратегии – стратегии сдерживания России”.
Итогом внутренних и внешних побед, таким образом, может стать дисфункциональная система, находящаяся во враждебном внешнем окружении.
Газета.ру рассказывает о еще одной проблеме, без решения которой Россию ожидает “взрыв от внутренних противоречий”. Речь идет об отсутствии оппозиции.
“В России сегодня реальная и связанная с системой власти оппозиция – это не легальные партии, а внутрикремлевские политические кланы, раздираемые борьбой за бизнес-активы и контроль над госучреждениями” – ФСБ и Госнарконконтроль, Генпрокуратура и Следственный комитет, Медведев и условный “Сечин”, отмечает Газета.ру. Как считает издание, “эта внутриутробная оппозиция действует теневыми методами, порождая системную нестабильность внешне такой однородной и прочной властной конструкции”.
Необходимо, чтобы эти несовпадающие интересы выражали легальные политические структуры, считает интернет-издание: “Системная оппозиция и существует для того, чтобы не давать власти взорваться изнутри, а народу – иметь возможность менять власть в рамках мирных и юридически корректных процедур”.
Опрос социологов “Левада-центра” (Новые известия) показывает утрату доверия россиян к оппозиционному демократическому лагерю: ни один из потенциальных претендентов от демократов из числа тех, кого россияне хотели бы видеть единым кандидатом, не набрал более 5 процентов голосов. Четверть россиян при этом заявили, что демократам следует воздержаться от выдвижения своего человека, вместо этого поддержать преемника Владимира Путина.
Заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин полагает, что подобное отношение к демократическим кандидатам вызвано тем, что политики, которые успели выдвинуться в 90-е годы, “морально исчерпались”. При этом эксперт отмечает, что отношение россиян к политикам демократического фланга не говорит о кризисе демократической идеи. “Есть большое желание, чтобы появился кто-то новый, а кто-то новый появиться не может, потому что сложно ему пробиться в ситуации, когда и старые не уходят и телевидение не проявляет интереса к новым фигурам”, – пояснил НИ эксперт. “Обычно у нас новые демократические фигуры взлетают в период кризиса, как это было в конце 80-х годов, когда неожиданно появилась целая плеяда демократических политиков, – отмечает Алексей Макаркин. – Кризис системы, кризис доверия к власти востребует политиков оппозиции, в том числе, демократической”.
Обозреватель Газеты.ру Дмитрий Бутрин, считает, что на политическом поле обязательно должен появиться “тот, кто предложит новую не столько эстетическую, сколько этическую альтернативу прежде существовавшему выбору”.
По его мнению, событиям 2007 года присущи “двойственность, призрачность, несерьезность происходящего в сочетании с крайней серьезностью”.
“В России вновь можно сесть за анекдоты, но обсуждать это будут именно как анекдот, хотя сидящему от этого ни жарко, ни холодно”, – отмечает журналист.
О “гламурной” власти и говорят в стиле глянцевых журналов: “Страна и мир обсуждают лишь, с чего бы Путина потянуло на съемки на природе в стиле “альтернативное ню” и что означает фраза политолога Иванова-седьмого о взаимоотношениях Путина и Медведева “теснее, чем в семье”. Это то, о чем мы все подумали, да?”
Другой полюс – “зверская серьезность”, которой власти попытались напугать жителей России во время предвыборной кампании: “Вся подготовка к выборной кампании 2007 года шла, по сути, в расчете на один сценарий – истерику, в которой должно принять участие как можно большее число избирателей”.
В результате, по мнению Дмитрия Бутрина, “истерика нашла почву лишь внутри обслуживающего властные структуры аппарата, да и то в самой нервной ее части, население же в массе своей вдоволь поулыбалось, не стремясь ни сомкнуть ряды, ни объединиться в единый кулак, и проголосовало так, как и предполагалось – не в пользу демократической оппозиции, вполне склонной стать спарринг-партнером по истерике, не в пользу мечтателей о войне с Америкой здесь и сейчас, а примерно так же, как оно делало 10 лет назад”.
“Как уйти от Сциллы “единственно верной идеи” и не налететь на Харибду “мне по ***”?” – спрашивает журналист. По его мнению, необходимо предложить “этическую альтернативу прежде существовавшему выбору” и от борьбы прошлого с настоящим в 2008 году перейти к придумыванию из настоящего будущего – “иначе все это несерьезно”.