Крещенские морозы стали после Нового года для российской прессы центральной темой, оттеснив все прочее на далекую обочину.
Ответственные лица из РАО ЕЭС принялись разъяснять в СМИ высказывания своего шефа о необходимости отключения в экстремальных погодных условиях части городской инфраструктуры от источников энергии. В то же время московские власти, некогда бурно возмущавшиеся при одном намеке на такую возможность, бестрепетно взялись за дело, в первый же морозный день обесточив городские газетные киоски.
Задремавший кочегар в Томилино оставил без тепла целый подмосковный поселок, включая психоневрологический диспансер, пациентов которого пришлось эвакуировать в другой диспансер – кожно-венерологический. А директор Гидрометцентра Роман Вильфанд через газету Время новостей предупредил граждан, чтобы они не ожидали ослабления морозов ранее начала февраля.
И не следует воспринимать обычный крещенский мороз как национальное бедствие, вразумляет своих читателей шеф-редактор Известий Елена Овчаренко: “Не катаклизм это, а родное, хотя и позабытое состояние тела и ума”.
Это только у “столичных” после минус двадцати начался всеобщий стон, а после минус 30 – и вовсе истерика: “А вы родителей и бабок своих поспрашивайте, как они в морозы такие лютые до работы добегали и на танцы да в кино потом поспевали”. Причем в “осенних пальтишках” – на зимние еще заработать надо было.
“Это нынче мы – европейцы и ведем себя соответственно как наполеоновские французы, отступающие от Москвы”. Не говоря уж о “московских светских штучках”, которые “накупили себе “кутюрные” коротенькие шубки, не прикрывающие даже пупок на предмет демонстрации пирсинга на этом самом месте”.
А газета Новые известия сочла своевременным напомнить, что “русские морозы – это не только стихийное бедствие, но и художественный феномен”, составив хит-парад самых “холодных” картин в российской живописи.
На первом месте оказалось полотно Шишкина “На севере диком”: “кряжистая сосна в снежной шапке в страшно морозную ночь – символ русского стояния всем ветрам назло”, аннотирует газета. А на втором – суриковская “Боярыня Морозова”, классическое воплощение классической ситуации “Судьба диссидента в холодной России”.
В общем, главный вывод из крещенских уроков, похоже, сделал все тот же директор Гидрометцентра, и особой оригинальностью этот вывод не отличается: Россия – не Европа. Во всяком случае, в эти дни.
Как пояснил Роман Вильфанд, граница азиатских холодов и на сей раз в точности совпала с российскими границами: “В Белоруссии и в Польше температура сейчас близка к норме. А в Западной Европе – в Париже, Мадриде, Риме сейчас вообще 8-15 градусов тепла, и серьезных похолоданий не ожидается”.
Впрочем, пресса, возвращаясь после затянувшихся рождественских каникул к суровой российской действительности, вынуждена была признать существование и других очевидных признаков – помимо климатических – отличающих Россию от европейских стран.
Речь идет о том, что журнал Новое время в первом январском номере назвал “политическими заморозками”.
В очередной раз политическими диагностами оказались установили социологи ФОМ и ВЦИОМ.
Согласно исследованиям первых, сообщает газета Коммерсант, за последние полтора года в нашей стране резко – на 12% – сократилось число сторонников института выборов. А 23% граждан готовы вообще отказаться от этого конституционного права. Цифра, надо признать, немыслимая ни в одной из западных стран.
К тому же, напоминает Коммерсант, эти перемены в настроениях электората случились в тот самый период, когда в стране проходили и федеральные, и региональные выборы.
Получается, делает вывод газета, что усомниться в необходимости института всенародного голосования избирателей заставили именно ход и итоги этих кампаний.
Не менее выразительными оказались ответы на вопрос, зачем, собственно, нужны выборы. 29% граждан назвали их “проявлением демократии”. То есть это своего рода сигнал о том, что страна желает считать себя демократической.
10% респондентов связали выборы с реализацией конституционных прав граждан (еще один “демократический сигнал”).
Но лишь 7% россиян надеются, что выборы позволят улучшить кадровый состав власти. А в то, что с их помощью можно добиться реального улучшения в стране в целом верят лишь 4%.
“Неудивительно, – пишет Коммерсант, – что избиратели, для которых приоритетом является не абстрактная демократия, а конкретные улучшения в их жизни, приходят к выводу, что выборы ничего хорошего стране не сулят”.
По данным же ВЦИОМ (их публикует Независимая газета), по крайне мере четверть россиян не видит никакого смысла в деятельности политических партий. А каждый пятый считает, что стране нужны “не партии, а настоящие лидеры, вожди”.
Впрочем, уточняет НГ, полезно помнить, что “все эти опросы – дело недешевое”. И заказываются они “по большей части руководством страны, желающем прощупать умонастроения подведомственных ему граждан”. Агентства же, занимающиеся подобным “прощупыванием”, полностью зависят от влиятельного заказчика. Между тем, продолжает газета, чтобы угодить последнему, совсем необязательно фальсифицировать результаты исследования – достаточно грамотно поставить вопрос. “Можно, например, спросить: ты, друг, за демократию или против? А можно и так: что тебе дороже – борьба с диктатурой или безопасность близких?”. Ответы будут диаметрально противоположными.
Между тем, подчеркивает газета, опираясь на полученную статистику, чиновники принимают важные решения, планируют будущее страны. И потому – “стоит ли удивляться ступенчатой отмене выборов, усилению контроля над неправительственными организациями и ограничению митинговой активности оппозиционеров?”
Если верить результатам опросов, все это полностью соответствует общественным настроениям.
Более того, по данным ФОМа, лишь 34% сограждан утверждают, что России необходим парламент. Ровно столько же убеждены, что без него вполне можно обойтись. А еще 32% не определились – возможно, этот вопрос их попросту не интересует.
В общем, как заметил в журнале Эксперт известный футуролог Сергей Переслегин, “проблема в том, что западная демократия оказалась не имманентна России”.
По мнению ученого, это справедливо не только для общества (электората, населения – как ни назови), но и в неменьшей степени – для политической элиты.
“В стандартном демократическом режиме, – поясняет Переслегин, – смена власти – процесс формальный, незначащий. Для России же это всякий раз судьбоносный акт”. В самом деле – “до выборов президента еще более двух лет, а элита уже давно озабочена только этим”.
Да и население к ним далеко небезразлично – в отличие от парламентских – 54% граждан не сомневаются, что если и возможно какое-либо изменение ситуации в стране, то лишь в результате президентских выборов.
И потому, хотя 2006-й год обещает, как пишет журнал Профиль, “стать самым тихим за всю новейшую историю России”, и в этом году вполне вероятны политические сюрпризы.
В нынешней обстановке “политической стабильности, похожей на застой” Кремлю предстоит подготовиться к решению важнейшей для него задачи – “обеспечения плавной передачи власти от Владимира Путина его преемнику” (формулировка журнала Коммерсант-Власть).
Следует учесть, добавляет Власть, что на сей раз, по-видимому, планируется обойтись без “маленькой победоносной войны”, благодаря которой Путин, собственно, и “нарастил в 1999 году свой рейтинг до президентского”. В мирных же условиях, чтобы суметь резко повысить популярность преемника, придется начинать кампанию по его раскрутке заранее.
Главный вопрос, продолжающий терзать политиков и наблюдателей – кто этим преемником станет?
Пока, успокоительно замечает Власть, прогнозы остаются прежними – наибольшие шансы имеет первый вице-премьер и куратор национальных проектов Дмитрий Медведев. Четыре нацпроекта, на реализацию которых в этом году выделено, как известно, 130 млрд рублей, вполне способны “обеспечить ему любовь изрядного числа россиян”.
Второму кандидату в преемники, министру обороны и вице-премьеру Сергею Иванову добиться популярности будет значительно труднее. Во-первых, потому, что военных и оборонщиков значительно меньше, чем бюджетников. Во-вторых рассуждает Власть, для привлечения на свою сторону военных Кремлю придется потратить значительно больше средств, чем запланировано в бюджете. Ссылаясь на закрытые социологические опросы Минобороны, журнал утверждает, что уровень доверия к высшему военному руководству в армейской среде крайне низок. И изменить эту ситуацию может лишь кардинальное – “не на 20-25% в год, а как минимум на порядок” – повышение офицерского денежного довольствия.
“В противном случае прогнозы наиболее яростных оппонентов нынешних российских властей о “бунте полковников” в 2008 году вполне могут стать реальностью”.
Об успехе операции “Преемник” в этом случае говорить не приходится.
Впрочем, уточняет журнал Профиль, кто бы ни стал реальным преемником Путина, его “восхождение к “трону”, вероятнее всего, начнется из премьерского кресла”.
И в этом случае фигура Медведева выглядит предпочтительнее: во-первых, его назначение будет символизировать преемственность курса (“перевод на рыночные рельсы всей системы социально-экономических отношений с параллельной реализацией национальных проектов). Во-вторых, по мнению Профиля, это подчеркнет плановый характер замены премьера: “мол, повышение Медведева до уровня главы кабинета – лишь этап его карьеры, впереди его ждет президентство”.
Возможность назначения на должность премьера Сергея Иванова Профиль рассматривает как реализацию сценария “сильной руки”. Потребность в таком сценарии может проявиться в форсмажорных обстоятельствах: “например, по причине эскалации террористической угрозы или под влиянием каких-либо других неблагоприятных, несущих угрозу государству факторов”.
И все же, с точки зрения Профиля, “премьер-силовик” не обязательно станет президентом.
Еще вариант: Михаила Фрадкова сменит “человек ниоткуда” – кто-то вроде самого нынешнего премьера еще до того, как он возглавил кабинет. На эту роль, как считает Профиль, вполне может подойти нынешний глава президентской администрации Сергей Собянин. Или, например, спикер госдумы Борис Грызлов.
Такое назначение, по мнению журнала, может стать “шагом на пути формирования партийного кабинета, руководство в котором со временем перейдет к уходящему в отставку президенту Путину”.
При этом тех же Собянина или Грызлова вовсе не обязательно ожидает президентское будущее, главой государства в этой ситуации вполне может стать тот же Дмитрий Медведев: “Почему бы и нет?”
Еще вариант, который журнал называет “почти невероятным”: премьером становится персонаж, которого не учитывают ни в каких политических расклада. Например “либерально мыслящий бюрократ не из питерской команды” – Александр Жуков.
Такое назначение было удобно для президента тем, что оно “равноудалило бы различные группировки внутри самого президентского окружения, что может быть весьма актуальным накануне решающего этапа операции преемник”.
Однако, уточняет Профиль, “понятно, что и это назначение – без президентских перспектив”. То есть преемником, вероятнее всего, опять оказывается Дмитрий Медведев.
В общем, как заявил в интервью еженедельнику Версия президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский, “проблемы с кадрами как раз нет, президент научился двигать людей по горизонтали!”
С другой стороны, заметил Глеб Олегович, “снимать премьера наугад – зачем это? Пусть все себя покажут, на что способны”.
К тому же, подчеркнул глава ФЭП, нынешнему президенту “не нужен преемник в ельцинском смысле слова – чтобы заслониться им от избирателя”.
Павловский не сомневается в том, что Владимир Путин “подойдет к выборам сильным президентом и признанным общенациональным лидером”.
И уж конечно он не допустит “попыток подвинуть себя преемником”, попыток, которые готовы предпринять “тихие господа, не имеющие никаких политических принципов”, для которых “главное – деньги”.
При этом от тщательно разрабатываемой ими операции “Россия без Путина” упомянутые господа (“например, Борис Абрамович Березовский” и другие “частные лица, бывшие или нынешние российские граждане”) надеются, по сведениям главы ФЭП, получить “максимальную прибыль”: “Считают, что раз это вышло один раз в 1991 году, значит, выйдет и во второй”.
Но это вряд ли. Несмотря на то, что, как сказал “непростой человек” Павловский (определение Версии), “мы, увы, демократия”, все же россияне за последние 15 лет, похоже, осознали, что демократия наша имеет свою специфику.
Журнал Новое время утверждает, что эту демократию, пожалуй, правильнее именовать даже не “управляемой” (как в нынешних Мексике или Италии), а “народной” – как в ныне исчезнувших ГДР и Польской Народной республике.
При этом главное же отличие “управляемой” демократии от “народной”, по мнению Нового времени, заключается в том, что “управляемая демократия” имеет шанс эволюционным порядком превратиться в “демократию просто”, а “народная” – его не имеет. По разным причинам, но в первую очередь – вследствие полного отсутствия политической конкуренции. Как некогда в странах “соцлагеря”: все под контролем, но прежде всего – смена власти.
Но об этом большинство россиян, существующих в условиях “политических заморозков”, не печалится.
Как заявила Независимой газете директор Института прикладной политики Ольга Крыштановская, усилия президента по “реставрации некоторых элементов советской системы” вызывают у граждан вполне положительную реакцию.
Ностальгия по Советскому Союзу, говорит Крыштановская, стала нынче популярной: “многие считают, что тогда все было не так уж плохо – если убрать такие крайности, как тоталитаризм и неэффективность экономики”.
В самом деле, убрать пришлось бы самую малость…
