14 марта исполнился год с момента избрания Владимира Путина на второй срок. Пресса и социологи подводят итоги – как этого года, так и всей путинской пятилетки. Итоги оказались неутешительными.
“За пять лет правления г-на Путина рейтинг доверия к нему населения снизился почти на треть, – отмечает пропрезидентская газета Время новостей. – Летом 2000 года, в начале первого срока президентства Владимира Путина, по данным ВЦИОМ, ему доверяло 58% населения. Сейчас президенту доверяет около 40%
россиян”.
Как утверждает ВЦИОМ, первый приступ недоверия к главе государства случился в октябре 2002 года, после Дубровки: тогда рейтинг доверия президенту упал до 42%.
Затем – по мере приближения президентских выборов – показатели начали расти и к весне 2004 года вновь достигли исходных 58%.
После Беслана рейтинг вновь “просел”, стабилизировавшись к концу года на отметке 50%.
“После каждого негативного события в жизни страны, – поясняет газета, – президентский рейтинг доверия опускался на несколько пунктов, но потом вновь поднимался, в конечном счете все же немного теряя”.
Последний спад пришелся на начало года, время массовых акций протеста по поводу монетизации льгот.
В целом “с годами доверие россиян к своему президенту медленно, но верно снижается”, – констатирует Время новостей.
Впрочем, по мнению ВЦИОМ, в ситуации социального кризиса вполне можно было бы ожидать и более существенного падения рейтинга главы государства. Однако граждане, утверждают социологи ВЦИОМ, на сей раз сосредоточили свое недовольство на премьер-министре Михаиле Фрадкове и экономическом блоке правительства.
Деятельность кабмина в январе одобряли лишь 27% респондентов. Как сообщает ВЦИОМ, ниже уровень одобрения правительства опускался только в апреле 2004 года, когда кабинет Фрадкова только начинал работать, – до 26%.
Таким образом, констатирует Время новостей, “получилось, что для проведения непопулярной реформы президент пожертвовал не своим рейтингом”.
Правда и его рейтинг снизился тоже, однако, успокаивают социологи ВЦИОМ, дальнейшего падения не предвидится. По одной простой причине: “на политическом поле нет фигур, готовых составить президенту конкуренцию”.
На вопрос, за кого бы вы проголосовали, если выборы состоялись в ближайшее воскресенье, 50% россиян по-прежнему называют Владимира Путина.
А если вспомнить, что по действующему законодательству нынешний президент не сможет участвовать в выборах 2008 года, опасается газета, есть подозрение, что около 40% избирателей могут отказаться голосовать вообще.
Несколько менее одноцветную картину рисует Фонд “Общественное мнение”, данные которого опубликовала газета Новые известия.
ФОМ утверждает, что самый высокий рейтинг Путин имел не в начале своего правления, а год назад, перед вторыми выборами. Тогда 48% россиян оценивали его президентскую работу на “отлично”, а тех, кто считает, что работает плохо было только 7%.
Однако в начале текущего года, в разгар протестов против монетизации число одобряющих президентскую деятельность сократилось до 32%, а затем, в феврале – и до 31%. А показатель отрицательных оценок подскочил до 13%.
Сегодня, согласно ФОМ, отличной работу президента считают 33%, а очень плохой – 15%.
Эксперты-политологи, к которым обратились Новые известия, в один голос заявили, что минувший год для президента был крайне неудачным. А Марк Урнов, председатель фонда аналитических программ “Экспертиза”, назвал его переломным.
В самом деле, каких-то 12 месяцев назад казалось, что нынешний режим вполне стабилен. Не то теперь: “За рубежом мы теряем наших страдиционных союзников. В результате просто неприличной ситуации, сложившейся вокруг ЮКОСа, мы серьезно подпортили свой имидж на Западе”. Вплоть до того, что раздаются требования вывести Россию из “большой восьмерки”.
Не лучше и внутренние дела: “при фантастических ценах на нефть и соответствующем наполнении бюджета у нас продолжаются какие-то невыплаты зарплат”. Не говоря уж о том, что проводится “по идее правильная, но по исполнению абсолютно непродуманная социальная реформа”.
Как заметил по этому поводу другой эксперт Новых известий, директор Института политических исследований Сергей Марков, “население прекрасно понимает – ездят или не ездят пенсионеры бесплатно на автобусах – это никак не влияет на экономический рост. Нужно было решать серьезные структурные вопросы, а правительство предпочло ввязаться в схватку с пенсионерами”.
По мнению Сергея Маркова, все это результат того, что “Путин в первый срок очень активно действовал, а во втором снизил политическую активность”. И потому его критикуют не столько за то, что он сделал, сколько за то, что не сделал”.
С точки зрения Маркова, беда в том, что власть дает неадекватные ответы на запросы общества. Например, после Беслана, когда общественное мнение “требовала разобраться с коррупцией в правоохранительных органах”, Кремль ввел назначаемость губернаторов. “Общественное мнение не поняло, какое отношение имеют губернаторы к Беслану”.
Отсюда, продолжает свою мысль Сергей Марков, и “проседание” президентского рейтинга: “Социальная база власти разрушается. Региональные элиты недовольны, бизнес – тоже, поскольку невероятным образом растут коррупция и административное давление. Снова начался отток капитала”.
Что касается альтернативы Путину – ее действительно пока нет, заявляет Марков: “Но если раньше общественное сознание ее и не хотело, то сейчас оно начинает ждать, что кто-то появится”.
Это мнение разделяет и директор Института национальной стратегии Станислав Белковский: “Сейчас Путин растратил значительную часть своего потенциала и перестал быть президентом надежды. Сегодня он скорее лидер, которого терпят. И который остается у власти до тех пор, пока ему не возникло весомой политической альтернативы”.
“Даже будь Путин идеальным президентом, к пятому году службы естественно было бы ожидать пресыщения. Но он не идеален, – пишет Дмитрий Орешкин в еженедельнике Московские новости. – Да и народ наш далек от идеала. В частности, у него есть скверная привычка от избыточной влюбленности легко переходить к таким же поношениям”. Через это, напоминает Орешкин, прошли и Горбачев, и Ельцин: “Едва ли минует чаша сия и Путина… Как будто президент виноват в том, что от него слишком многого ждали”.
“Путин перестал быть модным”, – констатирует Независимая газета. Причем в самом прямом смысле: “обожаемый некогда всеми слоями населения политик перестал быть объектом поклонения в самых разных сферах жизни и формах искусства”.
НГ тут же приводит выразительные примеры: “Перестали появляться песни про “чистое поле, систему “Град”, Путина и Сталинград. Чуткие к конъюнктурному спросу художники наподобие Дмитрия Врубеля более не тиражируют портреты президента в привязке к временам года”.
Более того, утверждает газета, даже в “политтусовке” стало модно быть антипутинцем: “Естественно, без излишнего афиширования и демонстраций, поскольку в современной России это пока еще небезопасно”. И несмотря на то, что в кабинетах чиновниках по-прежнему висят путинские портреты, это, как считает НГ, больше не дань моде – “скорее страховка от подозрений в нелояльности”.
Лидер СПС Борис Немцов также заявил в интервью журналу Новое время, что “Путин перестает быть модным” – и не только “на майках”, но и “в кабинетах”, то есть одновременно и в обществе, и среди чиновников. С этим Борис Ефимович оптимично связывает ожидающийся роста “запроса на демократическую, либеральную идею”.
По наблюдениям Немцова, нет “ни одного московского интеллигентного семейства, где бы не обсуждали тему, возможна ли “оранжевая” революция у нас в России”. Лидер СПС даже считает возможным говорить о возникновении “второй волны диссидентского движения”, поскольку “людям надоедает бесконечная серость, вранье, надоедают казармы, официоз, который нам показывают. Значит, запрос на свободу будет расти”.
Хотя результаты опросов, уточняет лидер правых, этого пока не подтверждают. В частности, обескураживающими оказались данные международного опроса “Фридом Хаус”, согласно которым россияне дорожат демократическими свободами намного меньше, чем жители даже африканских и латиноамериканских стран. Россия “на все вопросы отвечает как страна, склонная к диктатуре, к авторитаризму”.
Как заметил Борис Ефимович, “Зимбабве выглядит лучше. Я говорю без всякой иронии”.
С точки зрения Немцова, люди не понимают ценности свободы потому, что она слишком легко им досталась: “Мы слишком мало крови пролили за свободу… Если бы мы за свою свободу заплатили дорогой ценой, тогда бы мы ее ценили. Коль скоро мы ничего за нее не заплатили, то так мы к ней и относимся”.
Накануне двадцатилетнего юбилея начала реформ, сообщают Новые известия, 48% опрошенных Аналитическим центром Юрия Левады согласились с утверждением, что лучше бы никакой перестройки не было. Правда, 40% уверены в обратном.
Главными достижениями перестройки респонденты считают гласность, свободу выезда за рубеж, прекращение политических репрессий и появление малого бизнеса.
Однако, по мнению большинства опрошенных, именно перестройка виновата и в экономическом кризисе конца 80-х, и в распаде СССР, и в вооруженных конфликтах на территории бывшего Союза. Сегодня, спустя 20 лет после начала перестройки, 71% россиян утверждают, сообщает газета, что и без нее жизнь продолжала бы улучшаться, а многих потрясений и распада СССР удалось бы избежать. И только 16% уверены, что страна в любом случае пришла бы к кризису из-за нарастания социальных и межнациональных противоречий.
Комментируя эти цифры, Юрий Левада заявил Новым известиям, что “перестройка породила надежды, которые не оправдались, выдвинула людей, которые оказались непривлекательными”. Как оказалось, не для всех имеет ценность главное достижение перестройки – гласность, “то есть возможность читать и слушать разные вещи”. Не все могут быть этим сыты, говорит Левада, в то время как свобода предпринимательства оказалась полезной не более, чем для 6-8% населения.
В итоге, резюмирует Юрий Левада, “для большей части наших граждан сейчас лучшим временем двадцатого века является то, что когда-то казалось отвратительным “застоем”. Потому что потом последовали “кризис, развал страны, кровавые конфликты”.
Одновременно люди отрицательно отвечают на вопросы: “Вы хотите вернуться назад?” и “Это реально – вернуться назад?” Большинство отвечают, что нереально, и однако “настроение такое остается, что лучше бы ничего не трогать, потому что был порядок и была большая держава”.
Как говорит Борис Немцов, все дело в том, что общество оказалось “генетически не готово к тому, чтобы отказаться от опеки государства”, поскольку “тысячелетняя история России – это история рабства”.
Тем не менее Борис Ефимович надеется на то, что россияне рано или поздно свободу оценят: “История всех революций (если взять французскую, английскую революции) – это все-таки стремление к свободе. Я не думаю, что французский народ до девяностых годов восемнадцатого века так уж жаждал этой самой свободы. Но потом он стал ее ценить”.
Сегодня же, считает Немцов, остается лишь ждать и работать для приближения этого светлого будущего, перейдя в оппозицию к нынешней власти, становящейся все более непопулярной. Поскольку “попытки сотрудничать с нынешней властью, чтобы хоть как-то поправить ситуацию в лучшую сторону, себя не оправдывают”. Немцов заявил, что “в этом участвовать” он не будет, равно как и “сотрудничать с Путиным”: “И вообще не буду сотрудничать ни с каким вождем, который занимается строительством диктатуры. Во-первых, это дискредитация собственных идей, во-вторых, абсолютно бессмысленное занятие. Все равно ничего не сделаешь”.
“Сейчас модно говорить, что к прошлому возврата быть не может, – пишет в журнале Эксперт Александр Привалов. – Конечно, не может: некуда уже возвращаться – и сравниваться не с чем. Годы, прошедшие после смерти Черненко, оказались несравнимо длиннее, чем следует из календаря, – они составили, без преувеличения, целую эпоху”.
Вопрос об отношении к этой эпохе каждый для себя решает сам – и однако, по мнению автора, зачеркивать ее не следует: “Не только потому, что страна приобрела свободу (возможность свободы), но и потому, что все могло пойти гораздо, гораздо хуже”.
Вместе с тем, как считает обозреватель Эксперта, именно тогда, в начале перестройки, определились некие “малоприятные инварианты, с тех пор нас не покидающие”. Главный из них – “неизменное отсутствие стратегии, неумение или нежелание интересоваться чем-либо за пределами завтрашнего, а то и текущего дня”. А кроме того – “неумение представить себе прямые последствия принимаемых решений – не просчитать позицию на десять лет вперед, а хотя бы предугадать ответный ход”.
В этом смысле Привалов готов сравнить нынешнюю монетизацию льгот с “горбачевским антиалкогольным походом”, заметив лишь, что в счастью, “новейший кунштюк оказался на порядок менее разрушительным – прогресс все-таки налицо”.
Именно с тех давних, перестроечных времен и поныне, пишет Александр Привалов, “власть и общество разъединены и двигаются будто в параллельным мирах; даже той казенно-склеротической системы связей между ними, которая функционировала, порождая хотя бы анекдоты, при Брежневе, создать никак не удается”.
Между тем очевидно, что связь эту нужно восстановить, причем это одинаково необходимо обеим сторонам, “иначе решения так и будут приниматься и келейно (в каких-то странных составах), и ситуативно, и, как следствие, слишком уж неоптимально”.
Как заявил в уже упоминавшемся интервью Новому времени Борис Немцов, власть демонстрирует “полную некомпетентность, полное непонимание как управлять”.
С точки зрения лидера СПС, “Путин создал такую систему из-за своего гэбэшного крайнего недоверия ко всем. Он никому не доверяет, и это главная причина, почему он все полномочия на себя взвалил”.
Именно с этим связано теперешнее стремление главы “отвечать за всю страну”: “Он создал систему, которая не может работать. Это крах. Вертикаль власти, зачистка Совета Федерации, назначение губернаторов – это все следствие его гэбэшного прошлого”.
По мнению Немцова, в России сегодня сложилась “бюрократическая диктатура в чистом виде со всеми ее особенностями. Не очень кровавая, но, как всегда, гнусная, то есть лживая, коррумпированная, бесперспективная и обреченная”. Посокольку “при 40 долларах за баррель, при 120 миллиардах долларов золотовалютных резервов, чего в истории страны никогда не было, и при стабилизационном фонде в 27 миллиардов умудрились народ на улицы вывести… Очевидно, что они не способны удержать ситуацию…”
Правые считают, что сегодняшние просчеты власти провоцируют в стране радикализм. Как заявил Анатолий Чубайс в недавнем обширном интервью журналу Профиль, “для России фашизм – это абсолютно серьезнейшая фундаментальная политическая опасность”. В отличие от коммунизма, проблема которого, с точки зрения главы РАО ЕЭС, для России уже решена: “Коммунисты не имеют шансов победить ни на следующих выборах, ни через выборы и т.д. А вот фашиствующие национал-патриоты имеют шанс победить на президентских выборах”.
Именно с этой угрозой Чубайс связывает насущную необходимость для демократов преодолеть внутренние разногласия и создать объединенную партию – создать даже ценой отказа нынешних вождей от лидерства: “Ну надо же правым лидерам хоть немного забыть про себя. Хотя бы ненадолго. Если этого не произойдет, то либо придет другая демократическая сила, либо будет полный провал на выборах”.
Что же касается сегодняшней власти, здесь, как считает Чубайс, “главной хорошей политической новостью было бы отсутствие новых действий власти по концентрации полномочий”. Глава РАО ЕЭС пояснил, что имеется в виду: “огосударствление экономики, дальнейшее укрепление вертикали власти. Отмена выборов мэров, к примеру. Отсутствие таких действий само по себе привнесет позитив”.
Президент Путин в свое время вышел на политическую сцену как консолидирующая фигура, пишет Дмитрий Орешкин в Московских новостх: “Сословные корпорации прагматично согласились видеть в Путине сдержанного прогрессиста, к тому же свободного от личных недостатков прежнего лидера. Бизнес нуждался в стабильности и протекционистских мерах; губернаторы надеялись на более ровную региональную политику; бюрократы и силовики рассчитывали на расширение бюджетной поддержки и на повышение курса административной валюты”.
Однако президент недолго сохранял равновесие: “Чем дальше, тем откровеннее он подыгрывал корпорации бюрократов и “питерских чекистов”, ущемляя интересы прочих игроков”. Таким образом сильное государство “скукожилось до спецслужб, чиновного аппарата и ВПК. Образование, культура, гражданские свободы в системе приоритетов не значились”.
К сожалению, по мнению Дмитрия Орешкина, “изменения для президента необратимы”. Теряя поддержку своих сторонников, он “загоняет себя в хорошо знакомый из русской истории коридор сужающихся возможностей имени Ивана Грозного / Иосифа Сталина. Когда кругом крамола и измена и нет другой опоры, кроме опричного воинства”. А такой расклад более всего устраивает “потенциальных опричников”: поскольку расширение политической базы лидера, его самостоятельность – вовсе не в их интересах”.
Более того, как считает Независимая газета, сегодня Путину “не следует пренебрегать угрозой возможного переворота – угрозой, которая потенциально исходит от людей из его окружения, не уверенных в своем будущем”.
Раскол между группировками в окружении президента, одним из проявлений которого стало внезапное возвращение в политику экс-премьера Михаила Касьянова, а также и других претендентов на президентский пост задолго до начала реальной предвыборной кампании, спровоцировал, как выразилась газета, “убыстрение политического календаря”.
По мнению НГ, есть все основания предполагать, что “события” начнут развиваться ранее 2008 года, а новая операция “Преемник” потерпит крах в силу “внутренних противоречий” в команде президента, которые будут только усиливаться по мере снижения его популярности.
Как пишут Московские новости, президент может оказаться перед неприятным выбором: “или силовой сценарий “Иван / Иосиф”, или попытка опять расширить платформу и договориться с кем-то помимо родной корпорации”.
Однако надежд на второй вариант немного, тем более, что “капитал доверия растрачен. Вместе с рейтингом”.
