“Нефтяной подарок Джорджу Бушу” – так отозвалась газета Время новостей о решении правительства снять все ограничения на экспорт нефти, введенные с 1 января по просьбе ОПЕК.
Газета подчеркнула, что сами страны ОПЕК к собственным обязательствам все это время относились вполне свободно: по итогам апреля установленные ими для себя квоты были превышены на 1,2 баррелей в сутки. Россия же, под давлением ОПЕК сократившая добычу на 150 баррелей в сутки, свои обещания выполнила. Правда, это относится только к поставкам “Транснефти”, трубопроводы которой контролируются государством.
До последнего времени предполагалось, что ограничения сохранятся до 1 июля. Однако в пятницу, во время очередной встречи Михаила Касьянова с руководителями крупнейших российских нефтяных компаний было принято решение о немедленном восстановлении нефтяного экспорта в полном объеме.
Как пояснил газете Ведомости неназванный сотрудник администрации президента, для снятия ограничений на экспорт “сложились все необходимые условия: нефтяные цены находятся в приемлемом для России коридоре, мировая экономика, прежде всего, американская, на подъеме, а отечественные НПЗ загружены под завязку”. Но главный момент – внешнеполитический: “Растущие цены на нефть беспокоят США, и они этого не скрывают”.
“США очень недовольны высокими ценами на нефть, которые мешают восстановлению темпов роста национальной экономики, и для них любые действия экспортеров нефти, нацеленные на снижение цены, являются благом”, – поясняет, в свою очередь, Время новостей. Тем более, что в России добыча нефти растет, по выражению газеты, не по дням, а по часам. Есть предположение, что в этом году она составит 370 млн тонн (в прошлом было добыто 348 млн тонн). Пока правительство решило восстановить те самые, ранее сокращенные 150 тыс. баррелей в сутки, но, судя по всему, на этом экспортеры не остановятся – увеличение может оказаться значительно более существенным.
Правительство же, со своей стороны крайне обеспокоено тем, что снятие всяких ограничений и увеличение поставок нефти за рубеж приведет к росту цен на внутреннем рынке. По данным Времени новостей, в Минэнерго обсуждается идея существенного увеличения экспортных пошлин на дешевое дизельное топливо для сельского хозяйства. Нефтяные компании на встрече с Касьяновым настаивали на законодательном закреплении порядка установления этих пошлин – чтобы обезопасить себя от каких-либо сюрпризов. Однако, сообщает газета, “премьер высказался за сохранение свободы действий в этом вопросе”.
Умение главы правительства сохранить за собой возможность свободы действий и независимости суждений отметила на минувшей неделе вся центральная пресса. Поводом стало нашумевшее выступление премье6ра в Госдуме.
На фоне вновь оживших слухов о возможных перетрясках кабинета (включая его собственное кресло), Касьянов, как отметил обозреватель газеты Время MN Андрей Колесников, “фактически вступил в, казалось бы, политически суицидальную полемику с главой государства”.
В своей думской речи премьер неожиданно для всех ответил на упреки президента в пресловутой “недостаточной амбициозности” правительственных планов. Касьянов заявил, что высокие темпы экономического роста могут быть достигнуты лишь в перспективе – пока же никакие “прорывы” не просматриваются. Источники быстрого и высокого роста на основе нефтеэкспорта исчерпаны, предстоит этап “медленного, но качественного структурного подъема экономики”. От правительства, соответственно, потребуются “структурные меры и адекватная денежно-кредитная политика”.
Знающим людям понятно, отмечает Андрей Колесников, что премьер полемизирует не с самим президентом, а с его советником Андреем Илларионовым. “Но публичная политика имеет дело с тем, что лежит на поверхности, а к амбициозности и предоставлению новых прогнозов правительство призывал именно президент”. Премьер же, напротив, счел амбициозность опасной – экономика может надорваться.
В целом, пишет Колесников, Касьянов, несмотря на все тревожные для него слухи, “ведет себя как хозяин положения, работает, как работал, строит планы на будущее, говорит, в сущности, абсолютно правильные вещи, с которыми трудно спорить”.
Тем более, что экономические итоги двухлетия премьера выглядят вполне благоприятными. Вот лишь один пример: газета Ведомости сообщила на днях, что, по информации Центробанка, золотовалютные запасы России достигли рекордных $40 млн: “Это максимальное значение за всю десятилетнюю историю страны”.
Благоприятная нефтяная конъюнктура позволяет, пишет газета, прогнозировать, что к концу года резервы достигнут минимум $45 млрд – “значения, которое экс-председатель Центробанка Виктор Геращенко считал необходимым, чтобы обеспечить стабильность валютного курса и выплат по внешним долгам”.
Правда, рекордный рост резервов обеспечила все та же нефть-кормилица, а не усилия правительства. Но именно об этом и сказал Михаил Касьянов, выступая перед депутатами.
Между тем Известия насчитали у премьера за его двухлетний срок целых тридцать достижений. Среди них – рост ВВП на 15%, инвестиций на 27%, сокращение доли населения с доходами ниже прожиточного минимума почти на треть, снижение уровня инфляции вдвое, сокращение внешнего долга на $ 22 млрд и так далее. Правда, все эти достижения снабжены скептическими комментариями, общий смысл которых сводится все к той же мысли о недостаточных усилиях самого кабинета министров. Просто нынешнему правительству пока в общем везет с нефтяными ценами.
И все же эти данные помогают понять позицию премьера, который не раз главным достижением своего кабинета называл макроэкономическую стабильность. Жертвовать ею, как пишут Известия, “ради красивых цифр и прекрасного далека” Касьянов не собирается: “За излишнюю амбициозность расплачиваться придется именно ему”.
“Кабинет равновесия” – так назвал правительство Михаила Касьянова обозреватель издания Газета, журналист радио “Свобода” Виталий Портников.
“Секрет устойчивости этого кабинета даже не в нефтедолларовом дожде, – пишет Портников, – а в соотношении политических сил, которое сложилось в России сразу же после передачи власти Владимиру Путину”.
Сегодня, по мнению Портникова, страной фактически управляют три человека : “Александр Волошин отвечает за политический блок, Михаил Касьянов – за экономический, а Владимир Путин, являющийся по совместительству символом стабильности и надежд, – за силовой”.
Схема эта для России уникальна, ничего подобного за предшествующие 10 лет не было. Чем, собственно, и объясняется прежняя стремительная смена кабинетов и нынешняя невероятная устойчивость Михаила Касьянова. “Если бы какая-либо из противоборствующих группировок окрепла, она незамедлительно предоставила бы наслаждаться высокими ценами на нефть “своему” правительству”. Однако пока политическое равновесие сохраняется, “гарантируя правительству Касьянова беспрецедентную в новейшей истории самостоятельность”.
Не говоря уж о том, напоминает Виталий Портников, что уже начался отсчет времени, оставшегося до парламентских и президентских выборов: “В этот период опаснее всего нарушать баланс”.
Касьянов за два года своего премьерства, пишет Независимая газета, превратился “из персоны, обслуживающей Кремль, в серьезную политическую фигуру”.
Причем сам глава кабинета, как считает газета, оценивает свою самостоятельность, судя по всему, очень высоко: недаром он фактически вступил в открытый конфликт с Кремлем. С точки зрения НГ, подводная часть конфликта гораздо существеннее того, что лежит на поверхности: “Четко обозначившаяся в последние два года тенденция усиления роли силовых ведомств в экономике страны, похоже, гораздо больше беспокоит премьера, чем возможная президентская выволочка”.
Премьер, как утверждает газета, не может не отдавать себе отчет в том, что резкий скачок промышленного роста может стать лишь результатом насилия над экономикой. При этом силовики неизбежно начнут играть определяющую роль. Насилие же, как известно из истории, всегда заканчивается взрывом. Есть все основания предполагать, что экономические прорывы, обеспеченные силовиками, могут закончиться “большим скачком” китайского образца 50-х годов и “культурной революцией” образца 60-х”.
Безусловно, замечает газета, экономика Китая от этого выиграла, но гражданам пришлось жить в полувоенном государстве, и обо всякой демократии при таком повороте дел можно забыть. Утешает, по мнению Независимой газеты лишь то, что “Россия – не Китай и своего Великого кормчего еще не вырастила”.
С точки зрения журнала Коммерсант-власть, откровенность, с которой премьер высказался перед Думой, свидетельствует прежде всего о его уверенности в своих силах: “У Касьянова крепкие нервы, он не из тех, кто в целях самозащиты готов пойти в психическую атаку”. И если уж он заговорил – значит, уверен в своей победе – “по крайней мере в том смысле, что премьерское кресло остается за ним”.
Дополнительным признаком победы Касьянова журнал считает то, что не оправдались очередные предсказания об увольнении Александра Волошина: “Причем говорили об этом не безответственные “источники”, а прекрасно ориентирующиеся за кремлевскими кулисами олигархи, располагающие надежными и не раз проверенными связями”.
И все же Волошин сохранил свой пост – а это, по мнению Власти, “верный признак того, что предпринимавшийся штурм позиций нынешней команды, находящейся у власти, отбит”.
Однако все это не отнюдь не обещает безмятежного будущего Касьянову, впервые заявившему о себе, как о серьезном политике: президент, вне всякого сомнения, “отметит политическую активность премьера и сделает из этого собственные выводы”.
Пока же итог очередного этапа полемики о судьбе главы кабинета подвела газета Время новостей, которая, сославшись на сведения, полученные у высокопоставленных сотрудников президентской администрации, заявила, что жесткая критика президентом правительства за недостаточные темпы экономического роста – чисто рабочий момент. “В действительности у президента с премьером “полный консенсус” – оба они понимают, что увеличить в разы темпы роста нельзя, хотя нужно к этому стремится и не давать кабинету министров расслабляться”.
С другой стороны, кто-то из тех же кругов пояснил газете, что отставка правительства – мощный политический ресурс, которым нельзя разбрасываться”. Имеет смысл прибегнуть к нему в случае решения серьезных политических задач, как в 1999 году, или в случае тяжелого кризиса, как в 1998 году. То есть просто пока не время.
Тем более – накануне визита президента Буша: все последние дни политики, политологи и вся пресса в целом увлеченно обсуждали проблемы: “О чем нужно договориться с Америкой?”
Этот же вопрос был вынесен в подзаголовок большой статьи лидера “Яблока” Григория Явлинского, опубликованной в Общей газете.
С точки зрения Явлинского, одного лишь “вежливого сотрудничества в рамках НАТО” или соглашения по проблемам вооружений совершенно недостаточно. “Разоруженческая политика как внешнеполитическая концепция в нынешних условиях совершенно бессмысленна, – пишет лидер “Яблока”. – Это рациональный, но технический вопрос”. И если переговоры завершатся лишь договоренностями такого рода плюс отмена поправки Джексона-Вэника, плюс общие декларации, это будет означать, что потенциал возможностей, появившихся после 11 сентября, не использован.
Россия после 11 сентября подает Западу “очень внятные сигналы”: это, в частности, вывод военных баз с Кубы и из Вьетнама, спокойное принятие решения США о выходе из договора по ПРО, согласие на присутствие американских военных не только в Средней Азии, но и в Грузии, а также многое другое.
“Все это делается вопреки позиции и мнению практически всего окружения президента – многих чиновников, МИДа, военных, политиков, – подчеркивает лидер “Яблока”. – Это, совершенно определенно, – рука, поданная российским президентом Западному миру”.
Россия нуждается в договоре о партнерстве с Западом: “Речь идет о совместной декларации об общем понимании свободы, демократии, прав человека, общих приоритетах и угрозах, о взаимных гарантиях безопасности в случае террористической или военной агрессии”.
Союз России с Западом, по мнению Явлинского, в новой глобальной реальности выгоден обеим сторонам. Для нашей страны этот союз, помимо прочего, может стать “фактором становления реальной демократии. Более того, как считает автор, это, возможно, единственный способ обеспечить нормальное завершение российских реформ, “которые 10 лет проводились таким образом, что, похоже, полностью исчерпали, реформаторскую энергию российского народа”.
Между тем, подчеркивает Явлинский, на Западе Россию и ныне, как прежде, воспринимают как страну из другого мира: “В зависимости от ситуации она может быть дружественной и враждебной, но всегда остается чужой”.
Как считает лидер “Яблока”, Запад “никогда не верил в страну, делая ставку только на отношения с группировкой, находящейся у власти”. Его всегда интересовало лишь наличие “сильной руки”, способной удержать ситуацию в стране.
Но хотя недемократичностью своей внутренней жизни Россия постоянно дает поводы для недоверия, ждать, пока она “дорастет” до установленных Западом канонов, просто некогда. Российский “двойной стандарт” – существующее расхождение между внешней и внутренней политикой – не может сохраняться долго. Либо внутренняя политика будет приведена в соответствие с внешнеполитическим курсом на сближение с демократическими западными странами, либо этот курс окажется всего лишь “зигзагом, подлежащим исправлению”. Во втором варианте, пишет Явлинский, “символом внешней политики снова станет привычный и логичный для авторитаризма бронепоезд”.
ПО мнению Григория Явлинского, именно неуверенность в том, будет ли заключено соглашение о партнерстве, и заставляет президента “не сжигать мосты, сохранять прежнее окружение как возможность отхода”. Перспектив у России в случае неудачи путинского “западного проекта немного: “Особенности внутренней политики российской власти наглядно демонстрируют, каким будет направление отхода, если альянс с Западом не состоится”.
Точку зрения другой стороны предлагает газета Известия, публикуя интервью с известным американским политологом Майклом Макфолом, которого в США считают не только одним из наиболее известных специалистов по России, но и главным консультантом Джорджа Буша на российском направлении.
Внешнеполитические инициативы Путина, по мнению Макфола, свидетельствуют, что он “очень компетентный человек” – даже если эти инициативы не отвечают интересам Америки. Не вызывает никаких вопросов и экономическая политика российского президента. Вопросы появляются, когда речь заходит о процессе демократизации России.
“Мне кажется, – говорит Майкл Макфол, – Путин не вполне понимает, что критика власти помогает власти”. И это непонимание существует сейчас, когда президента поддерживает 70 процентов населения. Что же будет, если его поддержка упадет, скажем, до 30-ти процентов? “И какой-нибудь помощник нашепчет президенту: “Зачем нам выборы? У нас есть МВД, ФСБ, военная поддержка, губернаторы”.
Конечно, оговаривается Майкл Макфол, это маловероятно, но все же, все же… “Сейчас Россия намного ближе к демократическим образцам, чем 10 лет назад. Но она еще не подошла к ним вплотную”.
На тему об опасностях, угрожающих демократии в России, высказался и Борис Березовский в интервью Новой газете.
Как и следовало ожидать, вопрос о поддержке реформ населением Бориса Абрамовича волнует мало: “Потому что политику в России делает не народ, а тысяча человек”. Главный инструмент влияния которых на политику – их деньги.
С другой стороны, Березовский признает, что в свое время в ходе “делания политики” допустил системную ошибку: “Я считал, что главная сила, противостоящая реформам, – это коммунисты. А это – ФСБ, точнее, КГБ СССР”.
Как утверждает опальный олигарх, распад прежней “конторы” на множество конкурирующих групп по сути ничего не изменил. И сегодня главное препятствие реформам – именно “гэбистские инстинкты” президента, его стремление к авторитаризму.
Однако, по убеждению Березовского, эти попытки обречены на неудачу – и вовсе не из-за сопротивления общественного мнения или либеральных политиков. “Чтобы построить авторитарное общество, чтобы люди не могли возражать любым его действиям, мало укротить Совет Федерации, парламент и телевидение. Надо переделить собственность”.
Задумывался ли кто-нибудь над тем, почему в 17-м году передел собственности сопровождался гражданской войной, а в 90-х – нет? Да потому, поясняет Березовский, что в 17-м собственность отнимали у конкретных людей, а в 90-х – у государства. “И вот сейчас придется отбирать у конкретных людей. Не получится без большой крови”.
Впрочем, уточняет БАБ, проблема нынешнего президента заключается не столько в его тяге к авторитаризму, сколько в недостаточной авторитарности: “Путин не понял, что нельзя быть авторитарным наполовину. Либо не угрожай – либо выполняй угрозы, иначе никто тебя бояться не будет” (см., в частности, всю историю с “неамбициозностью” правительства).
А вот для президента Буша, как уверяет уже цитированный Майкл Макфол, чекистское прошлое Путина не имеет ни малейшего значения. “У Буша нет багажа “холодной войны”, в ту эпоху он вообще не участвовал в политике, – поясняет американский специалист по России. – Он занимался другими делами, скажем, играл в бейсбол, и, думаю, жизнь не сводила его ни с одним советским руководителем”.
А потому у него нет абсолютно никаких стереотипов относительно президента Путина. Которого он в своем кругу, по утверждению газеты Guardian, называет Пути-Путом (Pootie-Poot). Guardian сообщает, что всевозможные клички и прозвища – постоянное пристрастие Джорджа Буша еще со школьного возраста. Более того, он убежден, что именно этой своей особенности он обязан умением заводить друзей.
Путин, со своей стороны, пишет Guardian, приложил немало усилий, чтобы заработать дружеское прозвище. Еще во время своей подготовке к первому саммиту в Любляне он поглотил огромное количество информации о Буше и обо всем, что с ним связано.
Эти, прямо скажем, профессиональные штудии были вознаграждены – как известно, именно после встречи в Любляне Буш заявил: “Я посмотрел ему в глаза. Мне удалось почувствовать душу этого человека”.
Правда, с точки зрения Guardian, “Пути-Пут” звучит скорее как “откат к детсадовскому языку Буша-старшего, известного фразами вроде “я в большой каке”.
Перевод статьи напечатан газетой Коммерсант под рубрикой “No comment”.
Однако другие издания словотворчество Буша прокомментировали. Например, Газета.ру находит, что “Пути-Пут” напоминает слово “лилипут”. Не намек ли это на рост нашего президента? В ответ Газета.ру назвала президента Буша Жориком.
А Леонид Бершидский, главный редактор Ведомостей считает, что, учитывая сленговое значение слова buche, Путин мог бы даже назвать своего американского коллегу “Жориком Мохнаткиным”: “Американцы не обиделись бы – эту шутку на английском слишком долго объяснять”.
С другой стороны, рассуждает Бершидский, Путину, со всей его питерской вежливостью, ни в коем случае не стоит отвечать Бушу той же монетой: “А то все подумают, что американец задел его за живое”.
К тому же, возможны и другие проявления симпатии – помимо дружеских прозвищ. По слухам (их обнародовал журнал Деньги), в американской администрации перед саммитом обсуждалось нечто вроде плана Маршалла для России. Как говорят, речь шла о десятилетней инвестиционной программе в размере $70-80 млрд долларов. Журнал, правда, оговаривается: “Верится с трудом, учитывая, что американская экономика сейчас сама переживает далеко не лучшие времена”. Но ведь Россия, как уже было сказано, внесла свой вклад в новый этап американского процветания, отменив квоты на нефтяной экспорт.
Дружить так дружить?
