Фантасмагория визита Ким Чен Ира в Россию, вероятнее всего, стала бы для российской прессы темой номер один. Тем более сейчас, в период политического безвременья, “любимый руководитель” северных корейцев занял первые полосы газет. Пресса не пожалела красок для описания его путешествия по Транссибу, как и всех неудобств, которые пришлось перенести москвичам и питерцам из-за беспрецедентных мер безопасности, введенных ради спокойствия северокорейского лидера.
“Россия сделала все, чтобы корейскому вождю было хорошо”, – заметила по этому поводу газета Время новостей.
Обстановка, в которой проходит визит, с точки зрения газеты, прежде всего заставляет задуматься о том, как выгодно, оказывается, быть “совсем плохим”: ни с одним государством мировое сообщество не обращается так осторожно, как с Северной Кореей, от которой неизвестно, чего ждать.
В то же время понятно, что все экзотические требования дорогого гостя исполняются не из любви к нему лично или к созданному им режиму сталинского типа. “Россия рассчитывает использовать влияние на КНДР как козырь в большой игре с США, прежде всего вокруг ПРО”, – поясняет Время новостей.
Однако вопрос о том, кто кого использует, остается открытым: газета напоминает о печальных итогах прошлогоднего визита российского президента в КНДР, когда товарищ Ким вначале пообещал Путину отказаться от ракетной программы, “потом сказал, что пошутил, а потом вроде опять пообещал”.
Эта история, как заметило Время новостей, – отличное свидетельство того, что страны-парии отнесены к этой категории не по чьей-либо злой прихоти, а потому, что не держат слова и не соблюдают цивилизованных правил международного общения.
Однако столь недавнее прошлое оказалось прочно забытым: главным итогом визита товарища Кима стало его новое обещание, что КНДР до 2003 года будет придерживаться моратория на запуск баллистических ракет. “Ради этого заявления Москва, похоже, и согласилась терпеть все причуды северокорейского гостя, – пишет газета Коммерсантъ. – В Кремле считают, что это серьезно подкрепит позицию России в споре с США о необходимости сохранения Договора по ПРО от 1972 года”.
Между тем самим фактом своего визита в Москву Ким Чен Ир “в состоянии реанимировать самые худшие подозрения продвинутых цивилизаций – как на Востоке, так и на Западе – в отношении политики России”, – считает Общая газета.
Контакты с российским лидером позволяют главе КНДР создать в глазах мирового сообщества нужную ему интригу – “например, нагнетая таинственность и создавая таким образом впечатление, что Москва, Пекин и Пхеньян якобы выстаивают что-то типа военно-политического альянса 50-х годов в пику Западу”. Естественно, времена изменились, и сегодня создать подобный альянс невозможно. “Однако в силу исторической памяти имитация его подобия, по логике Пхеньяна, вполне может повлиять на сговорчивость и Вашингтона, и Токио, и Сеула”.
И, конечно, эксцентричное путешествие товарища Кима – отличный пиаровский ход, считает Общая газета: “Пусть говорят и пишут о “луноликом” все три недели, пока он едет туда и обратно”.
“Так мог бы путешествовать товарищ Сталин, захоти он при жизни пересечь страну”, – пишут Известия. Как отмечает газета, в эти дни тема встречи с далеким прошлым стала в российской печати постоянной: “Россию слегка подгримировали под СССР… Где-то что-то помыли, почистили, подмели. Убрали зевак, бомжей, но ликующим народом улицы и площади не обеспечили”. В этом, впрочем, не было необходимости – товарищ Ким, по всей вероятности, и не настаивал на эмоциональной составляющей признания его заслуг, ему было вполне достаточно ритуала.
Помимо всего прочего, визит Кима дал Известиям возможность установить разницу между лидером нации и вождем.
Прежде всего, стало ясно, что “вождь” – понятие более серьезное. “В вожде северокорейского народа, – поясняет газета, – не оказалось ни на гран злополучной харизмы. Как ее не было, кстати, у товарища Сталина”. Просто потому, что в ней не было необходимости. По мнению Известий, харизма – обязательное условие для завоевания власти, любой – демократической или тоталитарной. Когда же цель достигнута, харизма становится излишеством: “Это баловство для вождя и аттракцион для народа. Как это мы видим в случае с Кубой”.
А потому, замечает газета, напрасно доброхоты периодически пытаются именовать вождем Владимира Путина – звание не приживается. Российский президент – типичный лидер нации, то есть первое лицо в государстве. Вождь – символ власти, и в этом качестве он находится “вне эмпирической действительности, вне житейского опыта” (Известия даже назвали посещение Ким Чен Иром мавзолея Ленина “саммитом вождей”).
Лидер нации – персонаж вполне реальный, земной. И заботы у него вполне земные – приходится, помимо всего прочего, “то и дело удостоверять свое физическое присутствие в этом мире. Давать до себя дотронуться, демонстрировать свои физические способности, не прятать от общественности своих жен и домочадцев, играть на саксофоне, кататься на лыжах, гонять шайбу”.
То есть приходится проявлять постоянную заботу о своем рейтинге – в отличие от главы Северной Кореи, названной нашей прессой “страной победившего пиара”.
Между тем, по мнению уже упоминавшейся Общей газеты, понятие рейтинга в такой стране как Россия существенно отличается от того же понятия в странах с демократическими традициями. Различия определяются особыми политическими целями главы государства “управляемой демократии”.
Как считает газета, сверхзадача Путина – “не просто удержание доставшейся ему власти, к которой он, в отличие от Ельцина, не очень-то и стремился, и которая прочна без его особых усилий”. Главная цель второго российского президента – “наведение “порядка” во взбаламученном революцией обществе и его успокоение”. А рейтинг – показатель степени достижения этой цели. Если рейтинг высок, значит, президент действует правильно и общество спокойно. В то же время и общество, узнав, что рейтинг президента высок, “тоже убеждается, что все правильно, и становится еще спокойней”.
С другой стороны, как отмечает газета, “управляемая демократия” и безальтернативная президентская власть провоцируют испытанные демократические институты на странные мутации. Сама безальтернативность власти сказывается на ее оценке: “Если ты знаешь, что власть сменить нельзя, психологические удобней относиться к ней хорошо”. Таким образом, рейтинг постепенно утрачивает свое значение как инструмент прямой связи между властью и обществом.
Не говоря уж о том, что в России президент имеет возможность улучшить свой рейтинг не только изменяя свою политику и свое поведение, но и оказывая давление на “порочащие” его СМИ. (Именно это и было проделано со СМИ “Медиа-Моста”). Результат вроде бы тот же – рейтинг власти поднимается, однако по сути он оказывается фальсифицированным. А если механизмы обратной связи власти и народа не работают, демократия постепенно вырождаются – атрофируются все ее институты.
Как считает Общая газета, “в значительно более мягкой форме эволюция нашего режима все же повторяет основные вехи предшествующего “безальтернативного” режима – советской власти”.
После того, как исполнительная власть отпустила законодательную на каникулы, и они расстались до осени, вполне довольные друг другом, по стране разлилась какая-то “удушливая благодать, похожая на недавнюю московскую жару”, – пишет еженедельник Иностранец.
Основные политические партии, заручившись поддержкой президента, с оптимизмом готовятся осенью “примерить на себя вериги нового партийного закона”. Сам президент, как отмечает Иностранец, также “чувствует себя вполне уютно в тени своего высокого рейтинга”. Между тем, по мнению еженедельника, такая ситуация всего лишь свидетельствует о неадекватности российской политической жизни реальному положению дел в стране.
Неадекватность эта, с точки зрения Иностранца, вызвана, прежде всего, “промывкой мозгов в сочетании с зачисткой информационного пространства” (что, возможно, во многом и объясняет высокий уровень путинского рейтинга). Другая причина – “массированное давление на элитные группировки, которое вынудило их ради сохранения своих позиций (а проще говоря, чтобы не попасться под горячую руку) до поры до времени демонстрировать полную лояльность президенту”.
Однако ситуация может измениться в любую минуту: возможность выступить в защиту своих интересов у этих группировок, несомненно, будет, поскольку страна по-прежнему находится в состоянии системного кризиса, “при котором и высокие рейтинги, и “консолидация” – понятия условные”. Убедительные свидетельства кризисной ситуации, с точки зрения Иностранца, – бесконечные природные, техногенные и прочие катастрофы, с которыми государственные машина, несмотря на все усилия власти по ее укреплению, справиться не может (по данным МЧС число таких катастроф в ближайшее время может возрасти едва ли не до 40 в месяц).
Помимо этого – экономическое неблагополучие (несмотря на оптимизм, излучаемый правительством, проблема инфляции, роста цен и отсутствия инвестиций в реальный сектор так и не решена).
Продолжается и бесконечная война в Чечне, чреватая для страны самыми серьезными неожиданностями.
Иностранец считает неизбежными “серьезные перемены” в стране. С этой точки зрения особенно интересными он находит последние кадровые перестановки в силовых структурах, где ключевые посты форсированно занимаются представителями ФСБ.
На днях, как сообщает еженедельник, о намерении “ряда людей, связанных с силовыми структурами и “имеющих выход на президента”, перейти в ближайшем будущем “от олигархической системы к национальной, заявил директор Института проблем экономической безопасности Юрий Овченко. По его словам, речь идет о резкой смене экономической политики, “ликвидации катастрофических последствий так называемых реформ 1992-99 годов и пересмотре результатов незаконной приватизации”. Основную роль в процессе деприватизации и смене собственников как раз и представители спецслужб, введенные в руководящие органы Центробанка и Государственного таможенного комитета. Разумеется, неизбежна отставка премьера Касьянова, “очень сильно завязанного на олигархов”.
По этому поводу другое издание – Новая газета – приводит выдержку из материала Института проблем экономической безопасности: “На сегодняшний день складывается драматическое противоречие между исторической миссией, стратегическим курсом и образом президента Путина с одной стороны и экономическими приоритетами федерального правительства – с другой”. Далее в документе говорится, что ультралиберальный курс правительства Касьянова “ориентируется преимущественно на интересы олигархов, а не широких слоев россиян, по-прежнему живущих в нищете”. Более того, по данным Новой газеты те, кто сегодня занят разработкой экономической стратегии для России, считают, что кабинет Касьянова и не может считаться по-настоящему либеральным, потому что он “навязывает стране латиноамериканскую модель: всевластие олигархов в условиях обнищания основных слоев населения и тотальной зависимости экономики от внешнего кредитования”. И потому смена правительства неизбежна.
Как утверждает газета, Владимир Путин намерен нынешней осенью передать рычаги управления экономикой совершенно новой команде. Причем команда эта уже сформирована, и детальный экономический курс для нее уже разработан.
По сведениям газеты, возглавить правительство будет поручено нынешнему губернатору Новгородской области Михаилу Прусаку. “Почему Прусак?” – спрашивает НГ. Оказывается, причин немало: новгородский губернатор молод, но имеет богатый административный опыт. Область под его руководством стала одним из пяти наиболее преуспевающих российских регионов. Прусак известен на Западе: он в течение пяти лет участвовал в ассамблеях Совета Европы в качестве российского представителя. И, наконец, что немаловажно, назначение Прусака можно рассматривать как сигнал сторонникам рыночной экономики: “никакого полевения не будет”. Таким образом, концепция будущего кабинета, по мнению газеты, вполне ясна.
Как заметил еженедельник Версия, посвятивший перспективам назначения Михаила Прусака главой кабинета обширную статью, “остается лишь немного подождать. Горячая осень не за горами”.
Еще одна “горячая” российская проблема – Чечня.
Как пишет еженедельник Век, развитие политической ситуации вокруг республики, с каждым днем приобретает черты классического столкновения “ястребов” – сторонников войны до победного конца – с “голубями”, настаивающими на немедленном начале мирных переговоров.
Сторонники силового решения проблемы – естественно, военные, которые изо всех сил пытаются вернуть ускользающую от них инициативу. Однако решить все проблемы по-своему им не дают политические ограничения. Показательным в этом плане Век считает скандал вокруг действий федеральных сил в Ингушетии. По утверждениям военных, горная часть этой республики давно превратилась в резервную базу чеченских боевиков. А потому, не разгромив их опорные точки, одержать победу в чеченской войне не удастся. В то же время федеральный Центр никогда не согласится на эскалацию конфликта, на его выход за пределы Чечни. Тем более, что сегодня приходится считаться не только с мнением Запада, но и с настроениями в российском обществе.
По данным социологических опросов, сообщает Век, уже более половины российского населения выступают за мир в Чечне, и лишь треть опрошенных пока поддерживает действия военных. А это значит, что в будущей президентской кампании Владимира Путина, в отличие от предыдущей, набрать очки на чеченской войне не удастся. Скорее чеченская война сыграет против президента. Ситуация явно зашла в тупик.
По всей вероятности, власть и рада бы прекратить непопулярную и дорогостоящую войну, но не знает, как это сделать. Как считают в Кремле, новый Хасавюрт может стать поводом лишь для нового витка войны. Необходим влиятельный контрагент на переговорах, способный не только подписать соглашение с Кремлем, но и гарантировать его исполнение.
Как сообщило в последнем номере Независимое военное обозрение, в последнее время появилась надежда на достаточно неожиданное решение этой проблемы. Среди многочисленных чеченских политиков, претендующих на первые роли, появился новый персонаж: бывший руководитель службы внешней разведки в правительстве Джохара Дудаева, а ныне чеченский нефтяной барон и автор “евразийского” плана мирного урегулирования в Чечне Ходж-Ахмед Нухаев.
Этот план, о котором достаточно много говорят в последнее время, Нухаев изложил в своей книге “Ведено или Вашингтон?”, которая была им представлена на недавней международной конференции “Исламская угроза или угроза исламу?” в Москве.
Вкратце суть плана заключается в разделе Чечни на две части: северную, в составе российской Федерации, и независимую Южную Чечню.
(Известно, что именно юг республики – оплот сепаратизма, а южные чеченцы-горцы – наиболее последовательные носители национальных традиций, категорически не приемлющие никакой государственности, ни российского “конституционного порядка”, ни ваххабистского “исламского государства”).
При этом Южная Чечня не становится субъектом международного права, она признается Москвой в качестве “самоуправляющейся национально-теократической территорией”. Таким образом, эта часть республики фактически добивается своей главной цели – свободы, понимаемой в Чечне как свобода жить по своим обычаям.
“Излишне говорить, – пишет НВО, – что человек, который добьется обособления даже половины Чечни, мгновенно становится национальным лидером, и даже среди пророссийски настроенных чеченцев он приобретет огромный авторитет как человек, обеспечивший долгожданный мир”.
Кремль же в поисках выхода из чеченского тупика со своей стороны подает, как выражается НВО, “знаки о своей заинтересованности этим планом и самим Нухаевым. (Лучшее доказательство этой заинтересованности – свободное выступление Нухаева на уже упомянутой конференции в Москве – и это при том, что он уже много лет находится в федеральном розыске как один из лидеров боевиков, что он выступал на конференции в Москве совершенно свободно, несмотря на то, что, по данным еженедельника, находится в федеральном розыске как один из лидеров боевиков).
Позиции Нухаева в Чечне также признаются достаточно сильными: в качестве бывшего начальника дудаевской разведки, он полностью избавлен даже от тени подозрения в том, что “продался русским”, и потому может позволить себе выступать за евразийский союз с Россией и критиковать ваххабизм. К тому же Нухаев до последнего времени был одним из самых яростных противников России. И если именно он, а не “умеренный” Масхадов, окажется контрагентом Кремля на неизбежных в будущем переговорах с чеченским сопротивлением, это, по замечанию Независимого военного обозрения, будет означать, что “Москва начала руководствоваться несколько другой логикой, нежели простая логика войны”.
Еженедельник Версия, в свою очередь, связывает евразийский план Нухаева с решением проблем нефтяного экспорта из Чечни.
Как считает Версия, есть две крупнейшие группировки, имеющие жизненно важные интересы в Чечне. Прежде всего, это США, контролирующие нефтяные потоки по всему миру: “Страшный сон американской администрации – это возникновение нефтепровода, по которому чеченская и каспийская нефть сможет переправляться в Европу, минуя зону контроля 6-го американского флота”. Понятно, что пока продолжаются боевые действия в Чечне, ни о каких поставках чеченской нефти через Новороссийск не может быть и речи.
Совершенно иначе подходят к ситуации с чеченским нефтяным экспортом в европейских странах. Европу, отмечает Версия, в высшей степени интересует все, что дает возможность миновать американский маршрут поставок Баку-Джейхан (как выражается еженедельник, “соскочить с американского нефтяного крючка”). Именно это, по мнению Версии, и подпитывает активность европейских миротворцев во главе со знаменитым лордом Джаддом.
Таким образом, существуют две стороны, имеющие противоположные интересы в решении чеченской “нефтяной проблемы”. “С одной стороны – это США, ваххабиты из Саудовской Аравии, Басаев и Березовский, а с другой стороны – Евросоюз, опирающийся на российских либералов и собственных посредников-миротворцев”. Теперь же в лице чеченского нефтяного короля Ходж-Ахмеда Нухаева на сцену выходит третья сила, позиция которой может оказаться ключевой.
Как пишет в уже процитированной статье Независимое военное обозрение, поскольку на данный момент иных приемлемых для России вариантов решения чеченской головоломки нет, похоже, что “именно эта парадоксальная и неоднозначная фигура и есть тот альтернативный фактор в Чечне, с которым федеральной власти теперь скорее всего придется иметь дело”. Впрочем, вся неоднозначность этого варианта решения, как считает НВО, не будет иметь для Кремля никакого значения, если благодаря евразийскому плану Нухаева, названного вероятным новым лидером Чечни, удастся остановить опостылевшую всем войну.
Между тем Общая газета напоминает, что евразийство как вера в особую, неевропейскую цивилизационную сущность России” всегда входило в моду после каждого срыва очередного европейско-демократического проекта”. Газета считает, что в распространении идей евразийства заинтересована прежде всего власть, неспособная править нормальными демократическими методами и потому нуждающаяся в идеологическом обосновании иных методов. “Авторитарно-харизматическая (самодержавная) модель, беззаветное и аскетическое служение власти как высшая доблесть личности, согласие этнических и конфессиональных меньшинств на подчиненную роль, имперская ксенофобия и прочее в том же привычном духе”.
Между тем, как считает газета, возвращение современной России в традицию попросту невозможно: “общинно-авторитарный проект имеет смысл, если есть живая общинность, если самодержавная власть берет на себя заботу об аутсайдерах частнокапиталистических порядков”. Российское же общество, как показали минувшие 10 лет, настолько глубоко атомизировано, что надежды на “артельно-коллективистские начала” совершенно беспочвенны.
Тем не менее газета считает, что рациональное зерно в евразийской идеологии для российского общества есть. Заключается оно в “фактической констатации мультикультурности современной Российской Федерации”. По наблюдению ОГ, записные российские либералы сильно различаются по отношению к Кремлю, чеченской войне, социальным программам, однако они полностью едины в своем ощущении “бремени белого человека”.
Частное его проявление – массовая поддержка москвичами кавказской политики правительства. Между тем, как считает газета, главный российский жупел – ваххабизм, – “не что иное, как естественная реакция традиционалистских групп на то, что секулярные кремлевские демократы оставили целые части страны под властью предельно коррумпированной номенклатурной этнократии”.
Нашему обществу стоило бы осознать, что Россия – это действительно цивилизация синтеза разных культурных кругов, а вовсе не “христианская метрополия”, обремененная “азиатским довеском”. И потому следует “уважать неевропейскую традицию в российской цивилизации и воспринимать ее как равноправного партнера традиции европейской”.
У каждой части федерации – собственный путь к демократии: “Если центральная власть обеспечит это “многополярное ” продвижение к свободе – она сохранит и укрепит страну”. Если же власть вновь выберет имперский курс, “страну вновь разорвут разнонаправленные освободительные движения”.
Любопытно сопоставить с этой точкой зрения данные опроса ВЦИОМ, которые приведены в последнем номере журнала Профиль. Опрос, правда, касался приоритетов российской внешней политики, тем не менее, его результаты весьма выразительны как показатель умонастроений российских жителей. Итак, социологами был задан вопрос: “Какой, на ваш взгляд, может быть основная цель российской внешней политики на ближайшие 10-15 лет?” Большинство опрошенных – 31 процент – ответили, что Россия должна вернуть себе статус супердержавы, какой был в свое время СССР. Правда, 16 процентов считают, что России стоило бы отказаться от внешнеполитических амбиций и сосредоточиться на решении внутренних проблем. Однако еще 6 процентов надеются, что Россия сумеет стать лидером хотя бы в рамках СНГ.
Таким образом, если исходить из мнений и ожиданий россиян, оснований для надежд на радикальные перемены как во внешней, так и во внутренней политике власти пока немного. Несомненно, с “мнением народным” любая, тем более – демократическая, власть считаться обязана.
Возвращаясь к центральной теме российской прессы последних дней – к визиту Ким Чен Ира – можно привести еще одну цитату по теме – из газеты Россiя: по словам одного из сопровождающих северокорейского гостя, “сам Ким Чен Ир хочет объединения с Южной Кореей и прекрасно понимает, что коммунистические идеи несколько устарели. Однако резкие перемены, как показывает практика, приходят только вместе с революцией. А уйти с поста руководителя даже такой страны, как Северная Корея, не хотелось бы никому”.
