“Впервые за год своего правления президент Путин поступил по-ельцински”, – так отозвалась газета Новые известия на кремлевские кадровые “рокировочки”. С точки зрения газеты, отныне можно утверждать, что, выбирая фигуры на ключевые должности, президент “руководствуется не их профессиональными качествами и соответственно потенциальной значимостью для государства, а исключительно личной преданностью хозяину Кремля. И беспрекословной их управляемостью”.
Комментируя свои неожиданные решения, (полностью выступление президента на брифинге для прессы опубликовала газета Коммерсант), Владимир Путин заявил, что новые назначения “должны стать логическим завершением модернизации военной структуры”, а также связал их с изменением ситуации в Чечне. Новые известия считают и то, и другое утверждение спорными.
Найти некую позитивную динамику в чеченской ситуации способен, по мнению газеты, разве что Сергей Ястржембский, “которому положено это делать по должности”. В самом деле, мира на Северном Кавказе по-прежнему нет: “Россия, как и год назад, еженедельно теряет там до двадцати жизней – почти по одному “Курску” в месяц – и конца этому не видно”.
Не выдерживает критики и другое заявление Владимира Путина – о том, что назначение Владимира Рушайло секретарем Совбеза вызвано заботой о ходе чеченского урегулирования: “У Рушайло и прежде хватало полномочий для того, чтобы проявить себя на чеченском фронте. Однако… министр в большей степени увлекался загадочными контактами с закулисными лидерами Северного Кавказа, нежели организацией серьезного противодействия боевикам”.
Не больше логики и в назначении главой МВД Бориса Грызлова, не имеющего никакого опыта борьбы с преступностью – недаром сам президент назвал это назначение “политическим”.
(Помимо внезапности и решительности президентской акции, констатируют Новые известия, наблюдателей поразила степень ее засекреченности – не было зафиксировано ни единой утечки информации: “Все предварительные переговоры президента с кандидатами на силовые посты велись кулуарно и абсолютно конфиденциально”).
В конечном итоге, как считают Новые известия, в выигрыше оказался один человек – сам хозяин Кремля, “убравший из МВД ставленника Семьи и превративший росчерком пера мощный силовой орган в ручной аппарат. Такой же, каким стало отныне и Министерство обороны с бывшим разведчиком во главе”.
По мнению газеты, если исходить именно из этой логики, а не из той, что официально декларируется, можно считать, что рокировка удалась: “Путин выглянул из Кремля и сделал ход. Мат!”
Газета Сегодня также обратила внимание на слова президента о том, что Совбез во главе с Владимиром Рушайло будет уделять больше внимания проблемам Северного Кавказа. Как считает Сегодня, “это может означать, что именно на Рушайло будет возложена ответственность за все ЧП, которые будут проходить в этом взрывном регионе”.
(Впрочем, как заметил однажды президент, – его слова приводит Комсомольская правда, “у нас за что ни возьмись – кругом Чечня”.
Газета упоминает также, что существует версия “фактической ликвидации Совбеза как почти всемогущего органа” – но считает ее маловероятной, поскольку “отношения между президентом и экс-министром обороны в настоящее время носят вполне безоблачный характер”.
Кроме того, по мнению Сегодня, тот факт, что среди вновь назначенных нет ни одного, связанного с “Семьей”, не означает, что бывший ельцинский клан полностью выключен из механизма принятия государственных решений. “Другое дело, что “семейные” становятся наиболее уязвимой из всех трех кремлевских групп” (“Семья”, либералы, “питерские силовики”). Позиции последней группы, напротив, укрепились после того, как Сергей Иванов, считающийся ее лидером, возглавил Министерство обороны. Впрочем, это только внутри страны, замечает Сегодня. За рубежом Иванова будут отныне воспринимать не как человека номер два в стране, а “просто как министра”: “С формальной точки зрения пост шефа Минобороны после должности секретаря Совбеза, отвечавшего за все виды безопасности выглядит понижением”.
Газета Россiя приводит мнение Томаса Грэхэма, эксперта фонда Карнеги по российско-американским отношениям: “С точки зрения Вашингтона, единственное назначение, которое привлекает к себе внимание – это назначение Сергея Иванова на пост главы Минобороны”.
До недавнего времени, подчеркивает Грэхэм, в Вашингтоне считали, что Иванов играл в правительстве Путина ключевую роль в формировании внешней политики России в вопросах безопасности, и потому его нахождение на посту главы Совбеза было вполне логичным. “Теперь, – продолжает Томас Грэхэм, – когда Иванов возглавляет Минобороны, главным вопросом становится, насколько он сможет продолжать оказывать влияние на внешнюю политику и безопасность. Этот вопрос остается открытым”.
В то же время Грэхэм высказывает предположение, что назначение Иванова в какой-то мере связано с новыми реалиями в российско-американских отношениях и, в частности, с проблемой ПРО и контроля над стратегическими вооружениями. “Поставив во главе Минобороны своего соратника, Путин создал ситуацию, в которой именно Иванов теперь будет напрямую решать вопросы со своим оппонентом в США министром обороны Дональдом Рамсфилдом”. В США не исключают, что тем самым Путин “хочет открыть новый канал общения между Кремлем и администрацией Буша”. Томас Грэхэм допускает даже, что именно этот канал может стать на ближайшие годы основным в отношениях двух стран.
О готовящихся серьезных переменах в военном ведомстве пишет газета Коммерсант в статье под заголовком “Сергей Иванов добрался до ядерной кнопки”.
По сведениям газеты, прежде всего из Минобороны и Генштаба будут удалены ставленники экс-министра Игоря Сергеева – помощник министра генерал-полковник Вячеслав Мелешко и начальник главного управления кадров генерал-полковник Илья Панин. За ними – по окончании весеннего призыва – последует и начальник главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-полковник Владислав Путилин.
По информации Коммерсанта, с приходом в Минобороны Сергея Иванова начнется создание в вооруженных силах принципиально новой системы управления. Система эта предусматривает, прежде всего, разграничение функций между Минобороны и Генштабом. Задачи реформирования ВС, технического оснащения армии, ее финансирования, а также военно-технического сотрудничества с зарубежными странами станут прерогативой Минобороны. На Генштаб возложат функции оперативно-стратегического управления вооруженными силами, планирования их боевого применения, боевой подготовки и т.д. Генштаб при этом останется в прямом подчинении Министерства обороны.
Таким образом, президент своим радикальным вмешательством разрешил затяжной конфликт между министром обороны и начальником Генштаба по поводу направления военной реформы. Сергеев уже отставлен, правда, с почетом. Не исключено, что в ближайшее время может последовать и отставка Анатолия Квашнина: как пояснил Коммерсант, “Сергей Иванов не хотел бы работать с подчиненным, который однажды пошел против своего непосредственного начальника”. Квашнину, как говорят, может быть предложен пост замсекретаря Совета безопасности. Официальную мотивировку такого назначения найти нетрудно: “СБ сейчас концентрирует усилия на чеченской проблематике, и трудно найти человека, более компетентного в этих вопросах, чем бывший командующий Северо-Кавказским округом Квашнин”.
“Совет безопасности как политический институт и как центр принятия решений прекратил свое существование”, – подчеркивает газета Сегодня. Помимо этого, несомненным выигрышем для президента, по мнению газеты, следует считать то, что отныне все силовые ведомства, включая МВД и ФСБ, находятся под контролем сторонников президента.
С другой стороны, “лидер силовиков” Сергей Иванов стал всего лишь одним из отраслевых министров, и потому “единого центра влияния у них не будет”. Скорее, прогнозирует Сегодня, есть основания предполагать, что “здоровая” конкуренция между ведомствами будет не в меньшей степени определять поведение “силовиков”, нежели их стремление к сотрудничеству”.
Есть и другие, с точки зрения газеты, не менее важные последствия мартовской кадровой революции. Не исключено, что следующей “жертвой” президента может стать его администрация – после того, как Совет безопасности прекратил исполнять роль ее политического противовеса.
По-видимому, будет либо заменено руководство администрации (Волошин и Сурков), либо в результате структурных изменений роль этого административного института будет низведена до уровня технической канцелярии. Вероятно также, как считает Сегодня, воссоздание в полном объеме службы президентских помощников по отраслевым направлениям с их собственным аппаратом, что полностью лишит администрацию ее политических функций.
Дальнейшие изменения будут зависеть от имеющихся кадровых резервов. На ключевые позиции может быть выдвинут “второй эшелон” питерской команды, временно оказавшийся в тени (например, Дмитрий Козак, Дмитрий Медведев).
Что касается давно ожидаемых перемен в правительстве, они будут полностью зависеть от того, какой из вариантов социально-экономической политики изберет президент. В случае если Путин решится на “попытку либерального прорыва”, ему понадобится, по определению Сегодня, “премьер-камикадзе”. Лучшим вариантом, как считает газета, здесь был бы Анатолий Чубайс. Но поскольку его воспринимают как “фигуру из прошлого”, максимальные шансы имеют Герман Греф и Андрей Илларионов. Если же Путин остановится на умеренном и гибком социально-экономическом курсе, на премьерский пост может занять Сергей Степашин.
Причем выбор президенту предстоит сделать в ближайшее время, подчеркивает Сегодня: “Запущенный маховик кадровой революции не может остановиться на полпути”.
В другой публикации Сегодня приходит к выводу, что наиболее вероятно все же назначение премьером Германа Грефа – непосредственно после оглашения президентского послания. Таким образом, кадровая революция завершится воцарением “питерской команды”: Иванов будет курировать силовой блок, а Греф – экономический.
Что же касается Александра Волошина, бывшего фактически вторым человеком после президента в высших эшелонах российской власти, понятно, что это вряд ли может устраивать Путина. Предполагается его переход в РАО “ЕЭС России” на место Анатолия Чубайса, которому будет поручено сформировать “полноценную правую партию”, призванную обеспечить поддержку либеральным реформам Грефа.
Если Путин реализует такой сценарий, это, с точки зрения Сегодня, будет означать его окончательную трансформацию “из имиджевой фигуры в политическую”.
Таким образом, “рейтинг популярности, до сих пор бывший неприкосновенным запасом президента, будет “вложен” в проект переустройства России на новый лад”. Правда, насколько удачным будет такое вложение, сказать пока трудно, заключает газета.
Газета Время MN рассматривает два варианта дальнейшего развития событий. Первый соответствует, по выражению газеты, “чаяниям либералов, увидевших год назад в Путине русского Пиночета”.
Вместе с тем газета считает необходимым предупредить, что реализация архилиберальной программы Грефа неизбежно приведет к росту социальной напряженности, а возможно, и к массовым выступлениям. Подавлять их придется “политическому назначенцу, вставшему во главе МВД”.
Однако, подчеркивает Время MN, выражением “потерянный год Путина” в последнее время широко пользуются не только либералы, “ссылающиеся при этом на Евгения Ясина и “Файнэншл таймс”, но и ультралевые.
В частности, газета Завтра, публикующая протоколы заседания “теневого правительства России” также стремится подстегнуть ход реформ. При этом на левом политическом фланге от президента ожидают превращения силового блока правительства “не в инструмент, обеспечивающий либеральные экономические преобразования, а в субъект экономики, которую иначе как мобилизационной не назовешь”.
И с этой точки зрения заявление Сергея Иванова о необходимости переоснащения армии следует рассматривать как “реверанс в сторону ВПК”. Нет ли за этим намерением властей, спрашивает газета, вывести значительную часть экономики страны из рыночной сферы и из-под бюджетного контроля? Именно этот “гибрид рыночных реформ и внерыночного сектора государственного, а точнее, государева регулирования”, Время MN считает наиболее вероятным вариантом развития страны.
О “военно-промышленном ренессансе” пишет еженедельник Финансовая Россия.
“Похоже, генералы российской оборонки дождались своего часа”, – замечает еженедельник. Как известно, с подачи вице-премьера Ильи Клебанова на президиуме Госсовета был одобрен план реформирования ВПК. Теперь правительству предстоит этот план реализовать, то есть “собрать в единый кулак все, что осталось от гигантского в прошлом Минсредмаша, объединить профильные предприятия в крупные концерны и холдинги, распределить между ними немалый бюджетный пирог, который благодаря прямому патронажу президента в этом году оказался чуть ли не в два раза больше предыдущего”.
На вопрос о причинах внезапно проявившейся заботы о судьбе оборонки газета отвечает прямо: российская армия практически уже беспомощна. “По оценкам экспертов, за время реформ моральное и физическое старение военной техники и вооружений в нашей армии достигло 90 процентов”. Путин, как утверждает газета, “понял опасность стремительного превращения армии в партизанское движение сразу же после первых армейских операций в дагестанском городе Буйнакске”.
Именно поэтому Илье Клебанову – “питерцу” и генералу от оборонки – была поручена подготовка плана реформы этой отрасли экономики. Результат последовал незамедлительно: удалось значительно, на 7 млрд рублей сократить долг государства за уже закупленные вооружения, в разы увеличить финансирование разработок принципиально новых видов оружия и техники.
“Теперь, – подчеркивает Финансовая Россия, – у некогда мощных коллективов появляется шанс вспомнить былую славу. Им будет выделяться до 45 процентов всего военно-промышленного бюджета. Новая техника начнет поступать в армию через три-четыре года”.
Между тем военный обозреватель Московских новостей Павел Фельгенгауэр считает, что именно “тотальная милитаризация экономики и общества, унаследованная от Советского Союза”, стала глубинной причиной практически полного провала реформ последнего десятилетия.
Советская экономика изначально была затратной – она создавалась на мобилизационной основе, “для сравнительно короткого рывка в “особый” период перед третьей мировой войной, который должен был обеспечить победу”. Такие пустяки, как эффективность и конкурентоспособность, в те времена никого всерьез не волновали.
И сегодня, пишет Фельгенгауэр, в России, как прежде в Советском Союзе, имеются мобилизационные планы, простаивают мобилизационные мощности, существуют целые “стратегические” отрасли, которые “России по большому счету вообще не нужны”. Экономика продолжает оставаться неконкурентоспособной и отвергает любые попытки модернизации и интеграции в мировой рынок.
Военный обозреватель Московских новостей высказывает надежду, что Путин назначил Иванова в военное ведомство не просто для того, чтобы в очередной раз сократить численность ВС, что само по себе не решает никаких кардинальных проблем, а для проведения тотальной демилитаризации промышленности (“как в Японии и Германии после второй мировой войны”). А также для сокращения “глобальных имперских амбиций военного ведомства и ВПК”. В этом случае, как считает Павел Фельгенгауэр, возрождение России может состояться.
Впрочем, замечает автор, за последний год было сказано столько правильных, но не подкрепленных делами слов, что трудно избавиться от скепсиса: “Возможно, через год вновь окажется, что реформы опять простаивают, что “плохие” бояре опять не справились, и потребуется еще одна кадровая рокировка, подобная нынешней”.
“Перестановки в силовом блоке – конечно же, никакая не демилитаризация, – утверждает газета Известия. – Не все ли равно, какие погоны носили новые министры? Это декапитализация”.
Смысл кадровых перемен Известия видят в том, что в России “кончается эпоха “министров-капиталистов”, чья работа заключалась в финансовом лоббировании проектов, так или иначе связанных с профилем их министерств. На смену им приходят министры-политруки – вроде Сергея Иванова в Министерстве обороны или Бориса Грызлова в Министерстве внутренних дел”.
Иначе говоря, лоббирование финансовое сменяется лоббированием политическим – “а это “конец света” для той российской олигархии, которая сложилась за последние десять лет”.
До сих пор вся политическая система России строилась на том, что “конкретные люди, обладающие финансовым ресурсом (олигархи), НАНИМАЛИ власть”. Теперь все будет иначе: “конкретные люди, обладающие политическим ресурсом, будут обращать свой ресурс в финансовый – НАНИМАТЬ крупный капитал, который уже не будет олигархией по определению”.
Это Известия считают историческим событием: “В конце марта 2001 года в России состоялось отделение власти от бизнеса”.
По мнению газеты, теперь и создание института полпредов в федеральных округах, казавшееся “обрубком реформ”, обретает логику: “В стране действительно появляется вертикаль власти. Полпреды будут формировать “группу руководящих работников” в своих округах точно так же, как президент в масштабах всей страны”.
“Президент предпринял вторую попытку выстроить вертикаль власти. На этот раз он назначил комиссаров в силовые ведомства”, – так отозвался о путинской кадровой революции журнал Итоги.
На первый взгляд, президентские “рокировочки”, замечает журнал, больше всего напоминают детскую игру “третий лишний”. Секретарь Совбеза на место главы Минобороны, глава МВД – в Совбез, лидер фракции “Единство” – в МВД…
Президент не утруждал себя разъяснениями, подчеркнул журнал. Видимо, глава государства считает, что истолкование его действий – дело “специально обученных людей”. Однако официальные пропагандисты (по утверждению Итогов, узнавшие о произошедшем вместе со всей страной) с задачей не справились. Сергей Ястржембский, как раз перед этим направленный на кремлевский информационный фронт, выдал “как всегда красивый и броский, но совершенно бессмысленный лозунг: “Решения президента – свидетельство кадровой стабильности”.
Еще бледнее выглядел “политический назначенец” Борис Грызлов, заявивший о готовности проводить “линию Путина” в МВД.
Главный идеолог Кремля Глеб Павловский выступил с собственным разъяснением логики кремлевских назначений: “Вместо кадровой выслуги и ведомственной принадлежности – политическая определенность, набор способностей, проверенность концепций”.
Эта логика, впрочем, не признается Итогами убедительной. С точки зрения журнала, запустив процесс кадровых перестановок (который может продлиться, в отличие ельцинских радикальных переворотов, достаточно долго), президент “в первую очередь стремится сделать федеральные ведомства более прозрачными. Не для общества – для себя”.
Задача одна – поставить во главе министерств людей, которым президент может доверять, и которые связаны “не ведомственной корпоративностью, а принадлежностью к команде главы государства”.
Вызвана же эта акция, по мнению журнала, прежде всего неудачей прошлогодней попытки создания знаменитой вертикали исполнительной власти.
Первая попытка провалилась: не слишком многочисленные путинские единомышленники, к тому же лишенные “идейного обеспечения”, с объемом навалившихся проблем не справились. Удалось лишь изгнать губернаторов из Совета Федерации, в остальном же – “бюрократическая машина продолжала крутиться по старым законам”.
Более того, проблемы и кризисы стали возникать и в окружении главы государства – например, когда случилась катастрофа с “Курском”, президент столкнулся с отсутствием достоверной информации внутри ключевого – военного ведомства. Журнал вспоминает также приморский кризис, когда “руководители силовых структур, тот же генеральный прокурор, вместо того, чтобы отправиться выполнять приказ, принимались объяснять патрону, почему они не могут или не хотят этого сделать”.
Методом, который избрал президент для реализации второй попытки укрепления властной вертикали, по мнению Итогов, проблему внутриведомственных скандалов, может быть, и можно решить: “Кто же рискнет препираться с президентским дублем, тем более публично?”
Однако Итоги убеждены в том, что “без скорейшего проведения административной реформы, значительно ограничивающей права бюрократического аппарата и лишающей средний слой чиновников права толковать закон, новая стадия построения вертикали обречена на провал”. Все проблемы, которые отравляли президенту жизнь, теперь всего-навсего спустятся этажом ниже – к президентским назначенцам.
Еженедельник Век считает новые путинские назначения “увертюрой к посланию” (имеется в виду обращение президента в Федеральному Собранию). Как считает Век, кадровыми решениями Путин “сигнализирует прежде всего о том, что он силен и уверен в себе”.
В самом деле, рассуждает еженедельник, в свое время назначить гражданского министра обороны не решился даже Борис Ельцин, который, впрочем, довольно часто отступал, почувствовав угрозу серьезного отпора. Путин же произвел этот кадровый переворот “беззвучно, махом и с полной невозмутимостью”, не допустив ни единой информационной утечки. “Слабые президенты так не поступают”.
Не менее выразительным считает Век и назначение Грызлова: “Путин явно испытывает желание привлечь к себе новых, им самим замеченных и оцененных людей”. И Грызлов, и Иванов – первые чисто путинские кандидатуры на ключевых позициях. По-видимому, президент начал осуществлять давно вынашиваемые планы кадрового обновления системы, делает вывод Век.
“Путин надеется передать центр управления государством даже не правительству в целом, а своим доверенным людям, “государевым очам”, – пишет журнал Коммерсант-власть.
Журнал не сомневается в том, что президент не просто имитирует бурную деятельность, приурочив ее к своим первым “именинам”. И не просто создает иллюзию “демилитаризации” министерств. Поскольку, в отличие от прежнего, новый президент “круглосуточно дееспособен”, он вполне может позволить себе замкнуть все рычаги управления на себя, и это, с точки зрения журнала, будет означать создание принципиально новой государственной машины.
Впрочем, куда президент собирается на ней ехать – это, замечает Коммерсант-ВЛАСТЬ, особый вопрос. Между тем поисками ответа на него вся российская пресса занимается уже второй год.
