– Сегодня у нас в гостях Петр Лидов-Петровский, специалист по пиар, как он сам себя называет.
– Здесь вам Петра особо представлять не нужно – это экс-пиар-директор “МегаФона”. Наверное, первое, о чем я хотела тебя спросить, почему ты все-таки ушел от “МегаФона” или тебя, вообще уволили, как это было? Потому что много ходит разных версий, все это, естественно, все лето обсуждали, все твои твиты, смотрели, кто как на них отвечал, реагировал. И, по сути, можно сказать, что, благодаря этой ситуации, ты стал всероссийски известным пиар-директором.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, но, наверное, лучше становиться известным пиар-директоров в чем-другом, но неважно. Смотри, ситуация следующая. Я в “МегаФоне” проработал 8 лет – это довольно большой срок для меня. До этого я довольно долго – 13 лет – работал в компании “Филлип Моррис”, но там история была другая – там я переезжал каждые три года практически из одной страны в другую и фактически это было новое место, поэтому я рассматриваю это как несколько, 5 мест работы скорее чем одно. В “МегаФоне” 8 лет – это действительно долгий срок, разница была в том, что в западной компании я занимался другими вопросами, в “МегаФоне” я возглавил весь пиар и, так немножко нескромно сказать, я занимался строительством того, что там сейчас есть с точки зрения структуры, организации работы, – это действительно огромная прекрасная российская компания.
– 150 человек в подчинении у тебя было.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Ну, не 150 – это, наверное, много, но у нас в прямом подчинении в головном офисе было в разное время от 20 до 15 человек и в регионах у нас действительно очень сильная пиар-команда, в лучшие годы до оптимизации там было порядка 80-90 человек, поэтому иногда количество подчиненных доходило до ста. Но надо сказать, что в регионах подчиняющиеся мне люди все-таки не сказать, что они были на 100 процентов мне подчинены, потому что они подчинялись и руководителю филиала и так далее. Но, в целом, да, это большая команда, это команда, которая присутствовала фактически в каждом субъекте Федерации, это очень сильная команда и мне действительно повезло там работать. Но, возвращаясь к вопросу, который всем интересен, может быть, не всем, а кому-то интересен, 8 лет это долго и действительно те задачи, которая я перед собой ставил, наверное, за первые 5 лет так или иначе выполнил, у меня появилось даже свободное время. Я тратил его как раз на то, чтобы какие-то программы вести на телевидении, экспериментировать в этом плане, но я уже год как думал о том, чтобы уйти, по разным причинам я окончательно это решение для себя в мае, мне давно хочется заняться чем-то еще. И в мае мы договорились с моим непосредственным начальником Сергеем Владимировичем Солдатенковым о том, что я в середине лета компанию покину. Для себя я задумал еще отдохнуть, чем сейчас занимаюсь, потому что я никогда в жизни не отдых больше двух недель – это было, когда я пришел из армии, потом через две недели пошел на работу и с тех пор у меня даже отпуска больше двух недель не было, то есть я всегда где-то работал. И на этот момент ухода как раз наложились два таких серьезных события: первое – это большая авария на сети “МегаФона”, серьезный кризис, наверное, самый серьезный в истории компании и российского телекома, когда у нас упала сеть, она упала в Центральной части России, включая Москву. О последствиях тут даже говорить не надо – несколько часов люди были без телефонной связи, это очень серьезно, а после этого этот твит. Кто не в курсе, я высказался, перетвитнув там какое-то видео, по поводу акции сторонников Навального на Тверской улице. Продиктован он был моим искренним возмущением тем, что вместо городского праздника некие люди приходят и начинают устраивать там политические акции, мне это не понравилось. Причем я не могу сказать, что я сторонник или противник Навального, я не за, не против, но все равно, были бы это футбольные фанаты, православные хоругвеносцы или сторонники президента Путина, – мне это одинаково не нравится. Я там живу просто, я там гуляю с дочкой, а на детской площадке возбужденные эти люди обсуждают, как они от ОМОНа убежали. Мне это не очень нравится как жителю Москвы. Твит я высказался не очень корректно, после этого быстро извинился, потому что, конечно, не стоит определенное число людей нехорошо называть. Индивидуально можно,я думаю, глядя в глаза, но действительно, наверное, был неправ в этом смысле, я извинился, вопрос для меня закрыт – ну, собственно, вот. Эти события наложились на процесс моего ухода, хотя разница довольно существенная была во времени и потом были мнения, что меня уволили, хотя на самом деле это не так. Ушел, дальше я продолжаю сейчас отдыхать, осталось совсем недолго, к сожалению, скоро выйду на новую работу.
– А что тебе не хватало в “МегаФоне”? По сути, ты говоришь, за 5 лет выстроил всю структуру и уже хватало времени и на свои какие-то проекты, на хобби, у тебя там экология была в Facebook и ты программу на “России 24” вел. Почему, что еще не хватало?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: В смысле? Не хватало в “МегаФоне”?
– Да. Ты мог реализовываться, у тебя была большая команда, крутое влияние, все было здорово.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: По моим ощущениям, это слишком комфортно и слишком спокойно. У меня всегда в жизни есть боязнь того, что я понимаю, каким будет будущее. Из-за этого, кстати, я в свое время покинул и компанию “Филлип Моррис”, хотя прекрасная, великолепная компания. Ну, собственно, мне обе нравятся – и “МегаФон”, и “Филлип Моррис”, шикарные люди ведут, это самое главное. Я просто увидел, я работал тогда в Пакистане, в Пакистане работать довольно непросто, но, тем не менее, я увидел свою карьерную судьбу – что я буду переезжать из страны в страну, делать примерно одно и то же, и меня это, честно скажу, испугало. И именно поэтому, я думаю, что примерно то же самое я ощущал и здесь. И ведь мы все живые люди – с одной стороны, ты ощущаешь, что надо какое-то решение принять и заниматься чем-то еще, а, с другой стороны, зачем, когда и тебе доверяют, и комфортно, и прекрасная команда, и, в общем, работа налажена, и много интересных проектов, а в “МегаФоне” действительно огромное количество проектов. Мне повезло сильно – это Олимпийские Игры, и какие-то огромные прекрасные социальные проекты, которые мы делали, и я ими очень горжусь. В этом смысле тоже обидно, но дорогу молодым пора давать, я уже мальчик, надо куда-то мне это, поталантливее люди, я думаю.
– Я не верю, что ты так думаешь, честно. Я понимаю, что с учетом твоих амбиций и твоим психотипом, то есть условно, что тебе стало скучно и ты хочешь чего-то другого. Вот чего другого, ты можешь это сформулировать? Теперь я хочу заняться подводным плаваньем, и нырнуть в самую глубокую щель, и увидеть там самую глубоководную рыбу.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Верить мне или не верить – это твое право, насчет психотипа ничего не могу сказать, сам не изучал его. Но могу сказать вот что – что да, я примерно понимаю, что я хочу делать, но я не могу сказать, что у меня есть какая-то суперцель.
– Это пиар?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, безусловно, это пиар либо что-то связанное с пиаром. По большому счету, я могу сказать так: у меня сейчас есть два плана, один из них будет реализован в ближайшее время – то есть либо я идут работать в другую компанию на аналогичную работу, но с другими задачами, с другими функциями и опять что-то новое, потому что все-таки по профессии я скорее строитель и созидатель, мне нравится создавать что-то. А другой путь – это путь более в сторону блогосферы, медиа и так далее. Посмотрим, что сейчас сложится. Больше ничего сказать не могу на сегодняшний день, думаю, что вопрос недели – двух.
– После Балтик-уикенда, когда Денис Терехов выложил фотографию, как вы общаетесь с Кириллом Алямзиным – пиар-директором “Теле2”, начали ходить такие шутки, приколы, что вы меняетесь просто должностями и обсуждали, как пройдет это…
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Это неправда. Я точно не идут в “Теле2”, а насчет Кирилла Алямзина я е знаю. Я знаю, что в “МегаФоне” рассматривают разных кандидатов на мою должность.
– А ты кого-то рекомендуешь туда?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Я дал свои рекомендации, да. Когда уходил, я дал расклад, как я вижу, что нужно сделать и кого назначить на мое место, но, видимо, руководство решает по-другому либо смотрит какие-то еще варианты.
– Ты из внутренней команды кого-то рекомендовал?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Из внутренней.
– Сейчас ты можешь сформулировать идеальное место работы для себя или нет?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Я сейчас страшную вещь, наверное, скажу, но я два месяца отдыхаю – я съездил с семьей отдохнул на море, в Москве прекрасно провожу время. Но сейчас уже начинают что-то делать – тренинги начинаю проводить по работе со СМИ, то, чем я заниматься люблю. Вообще, идеальное место работы, мне кажется, это, вообще, не работать, на сегодняшний день. Хотя я тебе могу сказать, что да, я начинают от этого уставать всего и, если шутки в сторону отбросить и понятно, что работать интересней, чем не работать, то, конечно, идеальное место, где тебя окружают люди, которых ты уважаешь, а еще лучше любишь. Вот это, мне кажется, самое важное, а что там делать – это уже вопрос для меня лично не такой важный. Все в людях, мой весь опыт жизненный и профессиональный он про то, что самое главное – это люди. У меня есть, наверное, список, мне повезло, наверное, 100, может быть, 200 людей, с которыми я мог бы заниматься чем угодно, мне все равно.
– Мы с тобой перед началом программы договорились о том, что я буду задавать неудобные вопросы.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Давай, конечно.
– Какой был бюджет у “МегаФона” на пиар?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Не могу раскрыть, потому что это внутренняя коммерческая информация, она носит конкурентный характер, то есть если конкуренты узнают, они сделают выводы и так далее. Более того, могу сказать, что подобную информацию раскрывать нельзя и по другим причинам – что есть еще аналитики, акционеры, те, кто следит за деятельностью компании, поэтому, если я скажу какой это бюджет на что-то, они могут посчитать еще что-нибудь и завтра какой-нибудь мультианалитический отчет, что-нибудь выпустят с каким-нибудь прожектом того, что “МегаФон” потратил, например, на рекламу. Поэтому компании обычно не раскрывают такие вещи, тем более, я сейчас не работаю в “МегаФоне”, тем более, ничего не могу про это говорить. Спросите в “МегаФоне”, у них есть пресс-служба, там вам расскажут.
– Мы условно понимаем, что большой, да?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Условно? Что значит большой? Моя любимая цитата из Довлатова: “У вас хорошая зарплата?” – “Хорошая, но маленькая”. Поэтому неважно, на самом деле дело ж не в деньгах, не принципиально. Мне, вообще, нравится ситуация нулевого бюджета в теории. Понятно, что такого не бывает, всегда тебе на что-то приходится тратить деньги, но с точки зрения планирования идеально планировать в точки ноль, когда ты понимаешь, что тебе нужно сделать, главная цель. И еще очень важная вещь. Скорее сего я специалист, работающий в больших компаниях, в большой компании, такой, как “МегаФона” или другая аналогичного размера компания, вообще, проблем с деньгами нету. Если у тебя есть идея, которая решает хорошую и правильную бизнес-задачу, которая для компании важна, то на это деньги найдутся всегда, вне зависимости от того, какой у тебя бюджет, но первичны цель, идея и уверенность, что реализации ее повлечет за собой правильное решение каких-то важных задач. Никогда проблем с деньгами у большой компании, как “МегаФон”, нет, поэтому бюджет зависит от тебя. Но опять же бюджет не самоцель, нулевой бюджет тоже хорошо.
– Я знаю, что ты даже учишь отвечать на такие неудобные вопросы, читаешь мастер-классы и помогаешь спикерам подготовиться к интервью, к публичным выступлениям.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, я даже больше делаю тренинги – это тренинг. Понятно, что есть теоретическая часть, но очень важно человека прогнать через эту ситуацию несколько раз, позадавать эти вопросы, чтобы у него сформировался уже алгоритм того, как на них отвечать. То есть это не что мастер-классы или, хотя это тоже можно, но очень важно вовлечение, очень важно потратить время, поставить камеру, посадить человека вот в такие условия и погонять его по тематике, с которой он работает. Извини, перебил.
– А можно научить, условно, флегматичного спикера стать таким ярким, креативным, классным и за какой период?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Можно, но сложно. Сложно потому, что, к сожалению, я не знаю, к сожалению или к счастью, отечественные спикеры очень в большей степени личности, чем корпоративные персоны, и зачастую их корпоративность сводится к тому, что они начинают бояться, как бы не сказать чего лишнего, и это приводит к скованности. Поэтому, конечно, обучить можно, это требует регулярных занятий, но, вообще, на мой взгляд, проводить медиа-тренинг с топ-менеджерами, которые работают с прессой, регулярно общаются, нужно, как минимум, один раз в год – полноценный дневной медиа-тренинг.
– То есть целый день ты садишься и разбираешь, условно, кейсы по конкретному человеку.?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да.
– Какие вопросы ему задают, как себя нужно вести в кадре или как это происходит?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Это происходит примерно так, то есть структура следующая: сначала, безусловно, надо…, они не работают со СМИ каждый день, поэтому сначала присутствует некая теоретическая часть, если нужна. Если это уже повторный…
– Теория, то есть ты рассказываешь.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, ты рассказываешь, как, вообще, устроены СМИ, что нужно журналистам, какие есть форматы, какие форматы нужны, зачем вам общаться с прессой – это тоже очень важно, потому что многие не понимают, а, может быть, кому-то, вообще, не надо, это тоже вопрос. Но если компания решила – это, как правило, большим компания надо, они вынуждено просто это делать даже, если не хотят, то первая часть она несколько теоретическая. Дальше разные методики присутствуют, разные техники – ты начинаешь симулировать интервью. Форматов интервью очень много, понятно, что, наверное, самый сложный жанр – это телевизионное интервью, когда ты перед камерой, когда у тебя нет времени на особенные раздумья, потому что все, что ты скажешь…
– Ты в это время снимаешь спикера, чтобы потом..?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, конечно. Во-первых, ты снимаешь, во-вторых, разные форматы есть на телевидении – это может быть такое долгое пространное интервью сидя, может быть короткий комментарий на 30 секунд в виде такого, на профессиональном языке называется stand up, то есть стоя, то есть это разные совершенно вопросы. Может быть спонтанное интервью – это тоже можно симулировать. Мы, например, делали один раз интервью, когда мы приходящих на тренинг людей просто с камерой подлавливали еще в лобби отеля, где все это проходило, притворяясь, что мы кто-то со стороны, просто простите, вы кто, что вы здесь делаете, можно задать вам вопрос и так далее, то есть это эффект спонтанности. Потом это все записывается на камеру. Очень важна часть, когда ты разбираешь все, что происходит – в этом процессе ты знакомишь людей с тем, какие есть ловушки. Обычные стандартные ловушки – это вопросы типа “или – или”, что важнее цена или качество, и понятно, что правильный ответ “и то, и другое важно”. Ну, вы за кого – за большевиков или за коммунистов”? Это типичная история. Или когда в вопросе содержится какое-то утверждение – условно, “все знают, что вы круглый идиот, но как вам удается достигать таких финансовых результатов”? И, конечно, в этой связи нельзя оставлять без внимания заявление о том, что “вы круглый идиот”. Например, когда ты мне задавала вопрос, ты сказала что-то о моем психотипе или “я тебе не верю и в соответствии со своим психотипом ты не можешь чего-то, но…” – и дальше вопрос. Но я, как ты заметила, обратил внимание на то, веришь ты мне, не веришь – твое дело, психотип тоже вопрос сложный, но сейчас отвечу на твой вопрос, то есть это частью нельзя оставлять без внимания подобные вещи. Таких примером много, десятки и каждый из них, безусловно, требует того, чтобы он был проработан, чтобы на уровне автомата у человека возникало понимание того, что говорить. Дальше отдельная тема – например, это комментарий не для публикации, это отдельная тема.
– Off the records.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Off the record, да. То есть можно такое делать, нельзя такое делать и почему это всегда происходит, что хотят узнать журналисты, действительно ли это на самом деле off the record и так далее. Дальше есть часть того, как сидеть перед камерой, как выглядеть, как одеваться, куда смотреть, чего делать. Простой и самый забавный пример – это мужчинам обязательно надо подумать о том, как у них соотносится длина носков и высота брюк, потому что, когда они закидывают ногу на ногу и у них появляется вот этот вот кусочек белой кожи маленький между носком и штанами и все зрители смотрят на это, то можешь быть уверен, что все, что ты говоришь, уже никого не волнует, потому что все смотрят туда. Почему это происходит, непонятно, но об этом надо подумать, но это мелочи. Поэтому это действительно объемная история, это лучше делать в группе хотя бы из трех человек, вернее, идеально из трех человек для того, чтобы была возможность этой групповой динамики. Это прекрасный опыт, ты видишь, как люди преображаются от первого интервью к третьему, четвертому, человек абсолютно меняется и как раз в это время можно работать и с техникой, и динамикой, и энтузиазмом, потому что люди разные, все мы индивидуальности. И еще один важный аспект, последний, закончу, потому что об этом можно долго говорить: очень важно сделать так, чтобы люди оставались людьми, оставались собой, потому что нет задачи сделать из себя корпоративных роботов одинаковых. Потому что, как только мы становимся такими, к нам теряется интерес, только пока мы остаемся, пока мы являемся, каждый из нас, собой, это интересно.
– Ты это рассказал, по сути, про начинающих спикеров – тех, кто только начинает свою публичную карьеру. Но мы, действующие пиарщики, очень часто внутри своей компании проводим такие тренинги. Все знают этот фокус, что если человек размахивает руками, дайте ему что-то в руку, пусть он там шарик перекатывает, ручку в руках держит. А вот очень часто получается так, что уже готовый спикер, например, большого масштаба он хочет выйти на новый уровень, то есть ему это нужно для продолжения карьеры, еще для каких-то целей и он говорит: а вот теперь я хочу быть, как Греф, например, то есть раньше я был такой спикер, а теперь хочу выступать так, чтобы каждое мое слово ловили. Что здесь посоветуешь, как с ними нужно заниматься?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Здесь, безусловно, нужно заниматься индивидуально, и ты абсолютно права – именно такой подход он и работает. Понятно, что есть вводная часть, дальше начинается продвинутая, ты начинаешь обращать внимание на какие-то более узкие вещи, работать над теми задачами, которые он сам перед собой ставит. И ты уже понимаешь, что база ему понятна, азы ему понятны, ты можешь больше смотреть на форму, может быть, меньше на какие-то принципы. Но именно последовательная работа с этим человеком важна, но здесь супериндивидуально все и, конечно, в любом случае это вопрос тренировки, подготовки и потом уже практики, это очень важно. Мы часто готовили людей к каким-то конкретным выступлениям – например, если большая сделка или что-то происходит важное, даже встреча с сотрудниками в кризисной ситуации. К этому надо готовиться и на такую подготовку, именно к одной даже встрече или к одному интервью, можно потратить довольно много времени именно с точки зрения подачи, потому что ставки часто бывают очень велики в таких ситуациях.
– Ну, что это – написание текста, расстановка акцентов, то есть где нужно пройтись и сделать паузу по Станиславскому – что это?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Я не думаю, что паузу. Я думаю, что есть разные подходы. Мне кажется, что пауза по Станиславскому и какие-то вещи технического характера – ходите треугольником или еще что-то – они не столь важны, важна все-таки индивидуальность. На мой взгляд, когда человек остается собой, и пусть он размахивает руками и говорит без пауз, но обратить внимание на какие-то вещи, которые помогут ему четко донести ту мысль, которую он хочет донести, а ведь в этом задача любого выступления, любой встречи – сделать так, чтобы твой собеседник или собеседники ушли с тем, с чем ты хочешь чтобы они ушли. И решений этой задачи много, это все очень индивидуально, поэтому так вот сказать, что есть три вещи, которые каждый должен делать, – черное не надевать, в глаза не смотреть и говорить громко, это было бы неправильно.
– Что касается человеческих отношений, хотела тебя попросить прокомментировать этот конфликт с Павлом Дуровым и его бывшими сотрудниками. Случись такая ситуация в компании, где ты пиар-директор, какие были бы твои действия?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Ну, хороший вопрос и, вообще, я надеюсь, что в той компании, где я пиар-директор, таких ситуаций не случится, хотя…
– Романы на работе – это не редкость, то есть далеко не редкость.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Но там не совсем роман, там дело ж не в романе на работе.
– И люди уходят.
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, насколько я понимаю ситуацию, то один из высокопоставленных сотрудников – бывший заместитель технического директора, а позже технический директор компании “ВКонтакте” и “Телеграф”, он, сославшись на то, что у него возник конфликт с братом Павла Дурова из-за того, что приставал к его жене, он был неправильно как-то уволен. Взаимные иски – он там написал, они тоже написали, какие-то дикие цифры – он 30 миллионов у них требует, они у него 100. Суть в том, что суть этого конфликта она не в пиарной плоскости, она в том, что, к сожалению, в этой компании люди не научились одной ключевой вещи – это правильно расставаться с людьми, тем более, высокопоставленными. Ведь один умный человек мне рассказал, что всегда в бизнесе с кем бы ты ни расставался, по какой причине, сделай так, чтобы ваше расставание было абсолютно счастливым для обеих сторон, найдите компромисс, чтобы не было обид, чтобы не было этих каких-то увольнений. Понятно, что надо глубоко разбираться в этой истории, понимая, кто прав, кто виноват, но, если бы эти люди договорились, что называется, на берегу и человек ушел бы довольный и спокойный, с компенсацией, может, и без компенсации, потому что доброе слово иногда просто приятно, то все было бы нормально. Поэтому мне кажется, что мне повезло, – у меня HR-директора были хорошие, они таких ситуаций не допускали. Да, были случаи увольнения людей по каким-то скандальным темам – коррупция, еще что-то, то есть когда прямое нарушение каких-то правил компании, закона и так далее, но даже в этой ситуации всегда есть возможность поговорить, объяснить, почему, чтобы человек не стоял…
– Уже случилось – бывший сотрудник ушел обиженный, накатал огромную телегу, рассказал какие-то внутренние секреты двух компаний, которые могут сейчас повлечь проверки финансовой деятельности. Твои советы, рекомендации, как пиар-консультанта в этот момент, что бы ты советовал?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Таких ситуаций много – это не редкость, когда сотрудник обижается на компанию, идет в суд, начинает разбираться. Таких ситуаций, какой бы ты молодец ни был, всегда есть человеческий фактор и проблемы такие есть, это довольно стандартная история. Здесь большой вопрос – моя личная позиция. Опять же всегда надо посмотреть конкретную ситуацию, но моя личная позиция, что компания должна оставаться всегда на том уровне, что она понимает, что, во-первых, это большой коллектив людей и от ее поведения и слов зависит судьба и этого человека, с которым она ругается, и отношения внутри.
Но Дуров вышел и сказал…
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Я не Дуров и, наверное, вы правы – это его компания и это его дело, но понятно, что компания не должна говорить. Если у них есть какие-то судебные проблемы, то надо идти решать их в суд. Заявления, на мой взгляд, здесь должны быть очень сдержанными и они должны, в основном, говорить о том, что мы поступили абсолютно в рамках закона, мы готовы к диалогу и так далее – это моя позиция. Понятно, что если есть руководитель вот такой, наверное, это надо по-другому разбираться, но, в принципе, у компании должна быть позиция, компании, большого коллектива людй, которая должна понимать ответственность за свои слова и никого не называть шизофреником и так далее, всегда есть суд, в котором можно разобраться. В конце концов, всегда можно встретиться с этим человеком, договориться и выплатить ему компенсацию либо как-то еще. Иногда это неприемлемо. Я говорю, здесь с точки зрения пиара, на мой взгляд, задача не очень сложная – это скорее задача HR и иногда юристов, если дело дошло до суда.
А кейс с Тиньковым, то есть история про то, как блогеры на него обиделись?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Эта история мне кажется более сложной. Вообще, про обе истории я могу сказать вот что, наверное, лирическое отступление сделаю. Мы, вообще, живем в странное время очень. Я последние два месяца даже не делаю сове утренний ПВС, потому что я захотел просто отдохнуть от информации, в принципе – я не слушаю радио, практически не смотрю телевизор, Так, чут-чуть, я понимаю, что в мире происходит, про Северную Корею и так далее, но я не живу в информационном потоке – то, что я делал раньше. Потому что раньше я действительно, возможно, я к этому вернусь, скорее всего вернусь – профессия обязывает, но я постоянно 24 в сутки я читал новости и анализировал и так далее, от этого сильно устаешь. Мы живем действительно в мире, который наполнен новостями, можем об этом поговорить, пофилософствовать, но смысл в том, что, с одной стороны, мы не можем без этого обилия новостей, но при таком обилии новостей, историй пропадает несколько вещей. Во-первых, ценность самого события становится сильно короче, вся эта история живет в твоем воображении час – два не больше, дальше ты ее с кем-то обсудил и забыл. Кроме этого, пропадает смысл, то есть это не знание, это просто информация, это во многом развлечение, пропадает некая задача, пропала уже давно, поиска какой-то правды, тебе просто любопытно. Про пакет с попкорном, которым все запасаются в моей ли истории, в истории с Павлом Дуровым и так далее это ни на что не влияет и это развлечение. Поэтому обилие блогеров, информации, Тиньковых, Дуровых этого всего оно, с одной стороны, сильно всех увлекает, а, с другой стороны, немного девальвируется значимость всего этого. Конечно, судьбы мира они от этого всего не зависят. Кстати, вчера Генсек ООН рассказал, по-моему, о семи вызовах, которые стоят перед человечеством, ну, понятно, что Павел Дуров, ни Тиньков туда не входят. Ну, Бог и ним, давайте к этой истории. Я просто хочу сказать, что обе эти истории они, конечно, являются скорее развлекательными для публики, нежели какими-то серьезными. Можно, конечно, пытаться делать из них выводы, что вот тут вот так. Значит, с Тиньковым и “Немагией”. Мне очень нравится “Немагия” и очень нравится Тиньков и причем мне каждый из них мне одновременно и нравится своей эпатажностью и чувством (нрзб.), а, с другой стороны, не нравится, потому что “Немагия” там все-таки ниже пояса сильно, а Тиньков тоже какой-то местами неприятный. И я думаю, что в том шутка, когда они встретились, каждый получает то, что заслужил. Я их прослушал специально вчера целиком этот сюжет, я не увидел ничего такого, чего “Немагия” бы не сделала. С другой стороны, поставив себя на место Тинькова, конечно, там многие вещи обидные и просто оскорбительные. При этом он с точки зрения своего иска к ним поступил, в общем, нормально – он попросил 500 тысяч рублей и конкретно опроверг три-четыре постулата и всё. Постулаты какие-то довольно.., что он не обманывает людей и так далее, в общем, ничего такого нет.
– Ты согласен с его этим антикризисным пиаром, позицией?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: А чего, какая у него позиция? Он идет в суд и защищается, больше они ничего не говорят – это их позиция. Что с обыском пришла полиция и обвиняют, что это он сделал. Не знаю, мог ли такое сделать и сделал ли. Проблема в другом, что действительно по отношению к его банку возникает довольно серьезный негатив в соцсетях, блогеры стараются как-то защищать его, мне кажется, что это похоже на защиту деятелями культуры режиссера Кирилла Серебренникова – цеховая солидарность. Нанесет ли это удар по Тинькову и его бизнесу? Я думаю, что нет, слишком большой он для этого. Хотя, с другой стороны, 6 миллионов просмотров этого ролика и какая-то реакция… Мне кажется, она останется в развлекательном поле, проживет неделю, все забудут и будут все дальше жить спокойно. Они либо извинятся, либо договорятся. Основная моя мысль, что все это неважно на самом деле, потому что по большому счету не приводит к каким-то катастрофически последствиям. Это не какая-то трагедия, это не событие, влияет на чью-то жизнь. Мне кажется, что это такой развлекательный процесс, но очень интересный. Это действительно свидетельство того, что наша работа изменилась и с точки зрения пиара мы вынуждены работать вот с такими вещами и понятно, что здесь должны быть новые методы, надо как-то веселее, искренне более реагировать. И здесь возникает большой вопрос, кто из них прав, а кто нет. Не знаю, что с точки зрения реакции каждый ведет себя так, как ему подсказывает его внутренний мир, делает это спонтанно, что является отражением сегодняшней реальности, во всяком случае, оба поступают как бы честно и по-своему, пока, дальше посмотрим.
– Работа пиарщика, как говорит Сергей Зверев, делится на три части: первая часть – это пиар вовне, вторая часть – это пиар внутри компании и себя, и третья часть – пиар себя лично. И в такой кризисной ситуации как должен вести себя пиарщик внутри компании? Условно, что он должен объяснить СЕО, что он должен объяснить акционерам, что, ребята, сейчас этот шум уляжется и у нас продажи останутся на том же уровне, как он себя должен вести?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Мне кажется, что здесь, если говорить о Тинькове, я так понимаю, что у них пиарщик что должен. Во-первых, Тиньков он сам себе пиарщик в значительной степени, но обычно происходит следующее: обычно это решает не один пиарщик, потому что это больше, чем просто пиарщик, любая кризисная ситуация требует вмешательства всего менеджмента. Потому что надо посмотреть, как ты совершенно справедливо заметила, на несколько параметров – влияние на продажи, влияние на персонал внутри, что если все сотрудники Тинькова какие-то дикие фанаты “Немагии” и завтра встанут и уволятся. Понятно, что это не так, но тем не менее, вдруг, во всяком случае просчитать такой вариант надо. Поэтому надо посмотреть на все возможные последствия, определить какие-то точки, в которые ты принимаешь решение.
– Как посмотреть – поговорить с людьми..?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Ну, как? У тебя есть менеджмент, менеджмент каждый по своей части. Ты описываешь ситуацию, что вот что произошло, вот какие есть возможные последствия, вот какие есть у нас возможные риски. А дальше люди будут смотреть, выскажут свои гипотезы и будут мониторить то, что происходит. К примеру, нечто произошло – сбой в сети крупного оператора, естественно, тут же начинается мониторинг того, сколько людей приходят в этот день переключаться на другого оператора. Ты видишь, что в масштабах страны это количество составляет 1,5 тысячи человек, что, в принципе, равно нулю, соответственно, делаешь из этого выводы. Если их количество составляет 1,5 миллиона человек, ты делаешь другие выводы, значит, ты начинаешь их удерживать. Это механизмы бизнеса, а задача пиара не в том, чтобы как-то красиво им ответить, пойти “Немагии”(?)(Непонятная фраза.) и записать креативный клип в исполнении главного акционера, например, а скорее правильно поддержать все направления работы. потому что бизнес есть бизнес, задача акционеров держать в положении уверенных в завтрашнем дне людей и показывать, что ты умеешь справляться с любой ситуацией и решать бизнес-задачи, минимизируя влияние кризисных ситуаций на твой основной вид деятельности, и вот все. А дальше, какие инструменты ты для этого используешь, это твое лично дело. Мне не нравится, когда владельцы компании, первые лица опускаются до уровня блогеров, опускаются не в плохом смысле, скажем, у них просто больше ответственности. Блогеры есть блогеры и задача хороших блогеров, как “Немагия” – это хамить, эпатировать и веселить народ. Задача Тинькова, очевидно, если бы я был акционером банка “Тинькофф”, мне бы было интересно получить ответ от него внятный, какое влияние вся эта ситуация окажет на бизнес, могу ли я быть спокоен и так далее. А так уж как он захочет отвечать – лично, захочет ли он видеообращение записать или что-то еще, это его личное дело. Пока, мне кажется, что внятная вполне реакция. Подали иск на 500 тысяч, вполне разумно, просил извиниться, все вежливо.
– А Усманов, я не знаю, помнишь ли ты ситуацию или нет с Навальным, когда Навальный сделал пост и Усманов записывал для него эти обращения, их было, по-моему три, здесь ты бы отговаривал его это сделать?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Я в этом не участвовал конечно, хотя “МегаФон” принадлежит Усманову, мне кажется, что это было неправильно с его точки зрения. Да, я бы его, наверное, отговаривал, насколько это возможно, но Алишер Бурханович человек подобные решения скорее всего принимает сам, отговорить его в силу определенных причин достаточно сложно и с такими людьми, очевидно, должен работать человек, которому они, безусловно, доверяют. Потому что да, действительно, в некоторых ситуациях есть смысл не выступать, а есть смысл промолчать.
– Ты бы в этой ситуации рекомендовал молчать?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Да, я бы рекомендовал этого не делать – моя точка зрения такая. С другой стороны, то, что он сделал, оно получилось смешно, забавно, свежо, неоднозначно. Я не думаю, что он убедил кого-то из сторонников Навального, но, с другой стороны, он, наверное, убедил кого-то, кто является в том споре его сторонником. Чего он конкретно добился, не очень понято, потому что решал все равно суд. мое мнение в более консервативной плоскости лежит и тут, наверное, я его все-таки ассоциирую как с большой корпорацией, а все-таки не дело большой корпорации вступать в дискуссию, тем более, на поле, которое не твое. Всегда же, если ты хочешь посражаться, то лучше сражаться там, где ты умеешь. Ну, пойдет сейчас, предположим, главный юрист Тинькова языком “Немагии” попытаться записать какой-нибудь пост. Ну, они не смогут, они записали этих видеоблоков уже 10 тысяч и этим живут. А в суде им будет проще.
– К сожалению, время программы заканчивается. Хотела попросить тебя назвать три качества пиарщика, без которых он не сможет работать в сегодняшней обстановки новой искренности, технологий?
Петр ЛИДОВ-ПЕТРОВСКИЙ: Новой искренности. Смотри, не знаю, качеств много. На мой взгляд, главное качество для пиарщика, вернее, главная особенность сегодняшнего мира – это постоянно меняющаяся среда и надо быть в потоке. Как только ты перестал быть в потоке новостей, это, конечно, приятно, то есть не останавливаться, постоянно учиться – мне кажется, это единственное качество. Вообще, профессия пиарщика такова, мне кажется, что пиарщиками могут быть совершенно разные люди – они могут быть и публичные, и непубличные, и тихие консультанты, такие очень умные – такие люди есть, они прекрасны, а могут быть яркие, эпатажные, находящиеся в центре скандалов – все это доступно и это прекрасно. Я могу сказать, что на мой взгляд, с точки зрения того значения, которое информация играет в сегодняшнем мире, профессия пиарщика обречена на перспективу, если не останавливаться и не сидеть на том, что ты уже знаешь и зазубрил, а постоянно учиться и не откидывать формат. Поэтому с точки зрения того, что делал Алишер Бурханович в этом смысле он прекрасный пиарщик, потому что в его довольно зрелом возрасте и положении он не побоялся сделать это, хотя я бы не рекомендовал.
