Дедовщина вышла из подполья. Власти вынуждены признать, что проблема неуставных отношений в армии существует и, более того, не контролируется. Решать эту проблему, однако, удобнее традиционным способом – при помощи показательных процессов. Андрей Сычев, изувеченный сослуживцами, стал главным героем новостных выпусков. Под следствием три офицера и четверо сослуживцев Андрея Сычева. Главный военный прокурор Александр Савенков подчеркивает, что расследование Челябинского инцидента ведется гласно.
Руководство Челябинского танкового училища говорит, что рядового Сычева никто не бил. По словам ведущей программы “24” Анны Павловой, исполняющий обязанности начальника училища Анатолий Чучвага утверждает, что поведение солдат в новогоднюю ночь проверяли офицеры: “Смею вас уверить, что никаких семи избитых военнослужащих не было, это ложная информация”. Военное руководство также пытается убедить СМИ, что Сычев искалечил себя сам, чтобы уклониться от службы в армии.
Член Общественной палаты адвокат Анатолий Кучерена эту версию считает неправдоподобной. “Конечно же, министерство обороны сегодня не отрицает тот факт, что дедовщина в армии существует. И надо нам сделать все возможное, наверное, чтобы эту дедовщину попытаться каким-то образом искоренить”, – этот фрагмент выступления адвоката Кучерены бвл озвучен в программе телеканала “Россия” “Вести недели” с Сергеем Брилевым.
Однако повышенный интерес к делу девятнадцатилетнего солдата-срочника не может не настораживать. “Дедовщина не кончилась, а кампанейщина началась”, – констатирует Марианна Максимовская. Ведущая программы подчеркивает, что дело рядового Сычева спровоцировало цепную реакцию по стране: “Москва, Вологда, Новосибирск, далее везде. Отовсюду приходят сообщения о вопиющих случаях дедовщины, о физических и моральных травмах. СМИ вторую неделю подряд обсуждают проблемы дедовщины, лишь на вторую неделю скандала высказался и президент Путин. Он нашел верное средство лечения болезни – надо создать военную полицию, а главное – улучшить воспитательную работу. Для справки: во многих регионах страны, из которых поступали сообщения об избиениях солдат, виновными были не старослужащие, а офицеры, то есть те самые люди, которые и ведут воспитательную работу”.
“Вы посмотрите, кто из офицеров служит, какое звено, какого года выпуска офицеры. Это когда пошел развал Советского Союза, когда офицерам не платили зарплату, они не уделяли внимания воспитанию своего личного состава. Мне сейчас лично как офицеру-подполковнику, воспитателю, командиру, стыдно выйти в город в форме”, – такое признание в эфире Ren-TV сделал командир батальона курсантов Владимир Буторин.
Председатель общественного движения ветеранов локальных войн “Боевое братство” Салават Курманов считает дедовщину следствием общей бездуховности: “Когда у людей в армии нет применения, когда у них нет внутренней цели, когда они забыли, для чего они там находятся, они превращаются, по сути дела, в какое-то зоновское быдло”.
Такого же мнения придерживается ведущий программы “Главная тема” на 3 канале Андрей Добров: “Во всех странах, во все времена армия начинала разлагаться, если у нее не было боевой задачи. У нашей армии нет такой задачи. Она была создана во время войны для отражения агрессии. Потом, как средство устрашения в холодной войне. А теперь, в мирное время этот огромный, неприспособленный к современным условиям организм начинает разлагаться изнутри, а общественное мнение добивает его снаружи”.
Министр обороны Сергей Иванов уверяет, что хотя дедовщина “еще имеет место в воинских коллективах”, “количество преступлений на этой почве неуклонно снижается”. Корреспондент “Эха Москвы” Алексей Осин, процитировавший заявление министра в программе “Разбор полетов”, подчеркнул, что оно было сделано уже после истории с Сычевым. Осин также напомнил, что первой реакцией Сергея Иванова на инцидент в танковом училище были слова: “Я уверен, что ничего серьезного там не произошло”. Правда, потом глава Минобороны лично взялся за расследование этого дела.
Политолог Лилия Шевцова, приглашенная в студию “Эха” ведущим программы “Разбор полетов” Евгением Киселевым, призывает к реформе армии: “Я думаю, что это тест, это проверка всех нас не только на сострадание, на милосердие, но также и на готовность заставить власть, заставить лидера реформировать армию и пойти гораздо дальше предложений, скажем, о военной полиции”. По ее мнению, руководство страны рассматривает трагедию в Челябинске как единичный случай: “Никто из представителей руководства не говорил об этом как о проблеме системы, и, следовательно, то, как власть собирается решать вопрос с дедовщиной – это частичные меры, это припарки”.
Рассматривая проблему неуставных отношений в более широком контексте, Шевцова утверждает, что основа армии – это подавление личности. “И армия ведь – часть государства, часть системы. Как можно реформировать армию и уничтожить принцип подавления личности без реформирования государства и без реформирования самой системы?” – задает крамольный вопрос Лилия Шевцова. Она не сомневается в том, что вскоре власть перекроет поток информации о фактах дедовщины в армии, которые подрывают не только позиции министра обороны Сергея Иванова, но и позиции Верховного главнокомандующего. По мнению Шевцовой, дело Сычева демонстрирует безответственность власти, потому что в противном случае и Сергей Иванов, и Владимир Путин должны были уйти в отставку, что случилось бы в “любом нормальном обществе”.
Лилия Шевцова согласилась с Евгением Киселевым, предположившим, что дело Сычева получило огласку, поскольку речь идет о “конкуренции за политическое будущее, за место под солнцем и рядом с президентом”: “Я совершенно уверена в том, что те люди, которые дали “добро” на, по крайней мере, вот этот ограниченный период гласности в отношении армии, достаточно умны и дальновидны для того, чтобы предвидеть, что эта кампания, по сути дела, лишает Сергея Иванова всяких перспектив на то, чтобы стать серьезным претендентом на пост президента России, – заявляет Шевцова. И сам этот факт свидетельствует о том, что грызня уже началась: грызня за близость к трону, грызня за то, чтобы определять, скажем так, то, как пройдет процесс самовоспроизводства власти. И я допускаю даже такую мысль, что президент Владимир Владимирович Путин именно сейчас вышел со своей пресс-конференцией, провел этот удивительный, поразительный, почти четырехчасовой марафон с журналистами в том числе и для того, чтобы доказать своему приближению, а также политическому классу, что он – еще не хромая утка, что его списывать рано, что он держит контроль за процессом в своих руках, что еще рано праздновать победу и еще рано бороться за пост президента – он еще контролирует события”.
Глеб Павловский в программе “Реальная политика” сделал попытку осадить тех, кто призывает к системным изменениям в армии. Комментируя позицию адвоката Кучерены, политолог подчеркивает, что тот призывает ломать систему, хотя не вполне себе представляет, как же система выглядит. Павловский отмечает, что ломают всегда только то, что легче ломается: “Ломали коммунистическую тиранию, а сломали всего лишь всесоюзную систему переливания крови, а тирания осталась, спустившись туда, откуда всегда исходит, – вниз”. По мнению Павловского, борьба общества с собственным садизмом подменяется лицемерной всенародной кампанией “долой министра обороны”: “Хорошо различимая попытка свалить министра обороны Сергея Иванова исходит из аппаратных кругов, которые хотели бы, чтобы улица за них выполнила грязную работу”. Глава Фонда эффективной политики также подверг критике общественные организации, которые включились в интригу.
По мнению Павловского, наиболее точную оценку челябинскому делу дал Владимир Путин на пресс-конференции. “Российская армия – это часть нашего общества, – заявил президент. – И мы все, – я не собираюсь ни на кого перекладывать ответственность, я просто хочу, чтобы мы реально посмотрели на вещи, – мы все ответственны за то состояние общества, в котором оно находится”.
Ведущие программы ТВЦ “Народ хочет знать” Андрей Дементьев и Кира Прошутинская, обозначили те два полюса, вокруг которых сосредоточены комментарии аналитиков: кого нужно лечить от дедовщины – армию или страну? В качестве оппонентов были приглашены начальник управления главного управления воспитательной работы вооруженных сил Российской Федерации Владимир Богатырев и председатель комитета за гражданские права Андрей Бабушкин. На вопрос о том, является ли сокрытие преступлений в армии многолетней традицией российской армии, оба эксперты дали противоположные ответы. “Конечно, неправда!” – заявил Богатырев. “Да, к сожалению, правда”, – возразил Бабушкин. Однако и тот, и другой признают, что дедовщину может остановить неотвратимость наказания.
Комментируя необходимость общественного контроля, Владимир Богатырев подчеркнул, что в настоящее время министерство обороны РФ делает все, что можно, для того, чтобы армия была полностью открыта для общества, за исключением того, что связано с государственной военной тайной. Андрей Бабушкин со своим оппонентом не согласен: “Мы полтора года не можем попасть на призывной пункт Московской области. Каждый месяц пишем запросы и не получаем на них конкретных ответов”. На просьбу Прошутинской прокомментировать заявление министра Иванова, что в 80% наших воинских частей нет дедовщины, Богатырев заявил, что нужно “четко определиться в понятиях”: “Вы поймите меня правильно, мы иногда говорим, не зная. Министр обороны говорит все абсолютно правильно, готовит его к этим заявлениям, естественно, аппарат министерства обороны”.
Предложение Сергея Иванова создать военную полицию для контроля за ситуацию армией Бабушкин отверг: “Это еще один контролирующий бюрократический орган. Надо усиливать военную прокуратуру”.
Председатель Комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников в программе “Воскресный вечер с Сергеем Соловьевым” также усомнился в том, что военная полиция может стать панацеей от дедовщины. Вместе с тем, депутат признал, что “военная полиция – это то, что в принципе цивилизацией уже апробировано, во многих странах она существует”. При этом Крашенинников сделал оговорку, что военная полиция не должна подчинять Минобороны, потому что в этом случае “полицейские будут работать на военных”.
Прошутинская, завершая программу, подчеркнула, что дедовщина – беда не только армейская: “Это беда всей нашей экстремальной страны, и это уже представляет огромную угрозу безопасности России. Потому что избитый, испуганный солдат, равно как и солдат-садист, – плохие защитники”. Тем не менее, как призналась Прошутинская, она наивно надеется, что расследование дела Андрея Сычева станет началом перемен в армии. Однако большинство все же склонно больше доверять Черномырдина с его вошедшим в анналы новейшей российской истории афоризмом: “Хотели как лучше, а получилось, как всегда”.