“Сегодня одной из новостей дня являемся мы сами. Из телекомпании НТВ уволен Леонид Парфенов”, – этим сообщением закончился вышедший в среду выпуск программы “Страна и мир”. Не исключено, что вслед за “Намедни” будет закрыта и вечерняя информационно-аналитическая программа НТВ, которая также является авторским продуктом Парфенова. Рассмотрение вопроса о судьбе программы “Страна и мир” руководство НТВ решило отложить на неделю.
Основанием для увольнения стало решение Леонида Парфенова “вынести сор из избы”. Именно так в эфире радиостанции “Эхо Москвы” зам. гендиректора НТВ Александр Герасимов прокомментировал решение ведущего “Намедни” опубликовать в газете “Коммерсантъ” расшифровку снятого с эфира интервью с вдовой Зелимхана Яндарбиева и текст распоряжения руководства канала о снятии материала с эфира.
Поступок тележурналиста оскорбил гендиректора НТВ Николая Сенкевича. “Со стороны Леонида Парфенова воскресная история в определенной степени была попыткой вытереть об меня ноги”, – заявил “Газете” Сенкевич.
В пресс-релизе телекомпании, распространенном 2 июня, сообщается, что причиной увольнения Парфенова является нарушение условий трудового договора. В тексте пресс-релиза Николай Сенкевич подчеркивает, что Парфенов, безусловно, является одним из наиболее талантливых журналистов на современном российском телевидении, однако “инцидент не был первым”.
Александр Герасимов в эфире “Эхо Москвы” признал, что “телеканал потеряет очень многое с уходом Парфенова”. Вместе с тем, отметил зам. гендиректора НТВ, в первую очередь руководству канала важно “сохранить управляемость подчиненными”. “Дырка в канале естественно будет, – отметил Герасимов. – Очевидно совершенно, что программа – одна из лучших на российском телевидении. Вне всякого обсуждения, что Леонид Парфенов – это ведущий журналист страны, талантливейший человек. Программа была знаковой для канала. Без нее канал вне всякого сомнения проиграет. Вводить компанию, в которой не только программа “Намедни”, но много еще чего, в состояние неуправляемости – это уже совсем другая история”.
Сам Парфенов свое решение нарушить “внутрикорпоративную этику” и предать огласке распоряжение руководства НТВ снять с эфира сюжет “Выйти замуж за Зелимхана” так прокомментировал слушателям “Эха”: “Я уволен. Я подписал приказ, написав на нем, что “ознакомлен, но не согласен”. Поскольку это сокращение, в конце концов, все оказалось не в служебной этике, а в том, что закрыта программа, в связи с этим не нужен ведущий. Логика такая. Я уволен по сокращению штата. Если бы было возможно работать, я бы работал. Вы знаете, я не могу руководствоваться внеинформационными соображениями. Если сделан эксклюзивный материал, а мне еще предлагают: мало того, что не пустят в эфир, так еще и покрывать того, кто в эфир не выдал”.
Нужно отметить, что патентованные борцы за свободу слова – Алексей Венедиктов и Евгений Киселев отказались от однозначной поддержки Парфенова. Алексей Венедиктов в эксклюзивном интервью “Новой газете” сказал следующее: “У журналиста – я в данном случае имею в виду Леонида Парфенова – было несколько вариантов. Во-первых, снять всю программу. Телепрограмма является цельным продуктом. Если из салата вырывают один компонент, говоря: вы туда майонез не кладите, то это уже другое блюдо получается. В данном случае получилось другое произведение, и журналист был вправе снять его, ведь он под ним ставит свое имя. В законе о СМИ написано, что никто не может заставить журналиста ставить свое имя под материалом, который искажен. Во-вторых, он мог согласиться с доводами руководства, выставить программу в эфир и промолчать. И это тоже его право, право подписаться под измененным продуктом. В-третьих, он мог выставить программу в прежнем виде без купюр. То есть не выполнять незаконный приказ, если он считает такой приказ незаконным, и ждать санкций со стороны руководства. И, наконец, он мог просто написать заявление об уходе и уйти с телеканала. В данном случае выбран совершенно невозможный, как мне кажется, пятый вариант. Журналист выполнил с его точки зрения незаконный приказ и тут же этот приказ прокомментировал в другом средстве массовой информации. Я считаю, что выносить внутренние взаимоотношения руководителя и подчиненного на всеобщее обозрение и при этом оставаться в этой компании, абсолютно неправильно. Как главный редактор я бы в такой ситуации человека уволил”.
Евгений Киселев, приглашенный “Эхом Москвы” для участия в программе “Персонально ваш”, вслед за Сенкевичем и Герасимовым признал, что Парфенов – талантливый журналист и что его увольнение с НТВ его огорчает. Однако Киселев считает, что в данной ситуации важнее не судьба отдельно взятого, хоть и очень талантливого журналиста, а общая тенденция – “пространство для свободной и независимой журналистики в России неуклонно сужается”. При этом, как считает Киселев, Парфенов, который стал жертвой цензурного прессинга, мог бы совершить “общественно важный поступок”, если бы не согласился снять сюжет и открыто заявил о своей позиции.
В программе “Эхо” Е. Киселев подчеркивает, что публикация в газете “Коммерсантъ” фотокопии служебного документа – беспрецендентынй случай, так как впервые “черным по белому один из руководителей телекомпании запрещает одному из ведущих журналистов транслировать в эфир определенный, отдельно взятый сюжет”. Киселев отмечает, что совершенно недопустимо издавать такие распоряжения, тем более в письменном виде, потому что это цензура. При этом “здесь получается какая-то такая нехорошая история, когда с одной стороны, Парфенов подчиняется, а с другой стороны, исподтишка отдает копию приказа в прессу”.
Генсек Союза журналистов России Игорь Яковенко согласен с Евгением Киселевым в том, что увольнение Парфенова – знаковое событие. “Это первый случай в истории новой России, когда лучший представитель тележурналистики уволен по соображениям цензуры. На самом деле это означает не только введение цензуры, это означает, что телевидение перестает быть бизнесом, потому что Парфенов – это, вне всякого сомнения, рейтинг, это, вне всякого сомнения, рекламные деньги”, – заявил Яковенко радиостанции “Эхо Москвы”.
Именно так прокомментировал ситуацию и сам ньюсмейкер: “Это наша профессия – отбирать то, что людям важно и интересно сегодня услышать. Информация должна быть бизнесом. Вот и все”. Парфенов подчеркивает, что именно с позиции бизнес-логики не давать в эфир эксклюзивное интервью было преступлением.
Председатель фонда “Защиты гласности” Алексей Симонов, также приглашенный для комментариев ситуации на “Эхо Москвы”, считает, что Парфенов, предав огласке распоряжение начальства, никакой трудовой дисциплины не нарушал: “Он просто сообщил о том, что он исполнил свою трудовую обязанность. Как цензуру это рассматривать уже поздно. Цензура на центральных каналах введена раньше. Она настолько активно там действует, что уже не нуждается даже в таком, я бы сказал, цензурном комитете. Там все функции цензуры выполняют уже руководители журналистов сами. Был один человек, который стилистически отличался от всех остальных, который работал в своем индивидуальном жанре. Видимо, пришло время избавиться и от него”.
Полемика по “делу Парфенова” спровоцировало обсуждение ключевого вопроса для СМИ, которые вынуждены жить по законам военного времени: “Как определить грань между объективной необходимостью снять материал, чтобы не подвергать людей опасности, и обыкновенной цензурой?” Этот вопрос, который задал Алексею Венедиктову корреспондент “Новых известий” Владлен Максимов, и стал основанием для оценки поступка Леонида Парфенова, поскольку при одном ответе на этот вопрос позиция ведущего программы “Намедни” является антипатриотичной и безнравственной, при другом – Парфенов является своего рода узником свободы слова.
В ответ Венедиктов дал понять, что для оценки поступка журналиста нужно руководствоваться не эфемерными этическими нормами, а “законами и антитеррористической конвенцией”. Венедиктов напоминает, что, согласно конвенции, СМИ добровольно берут на себя ограничения только в том случае, если во время проведения спецоперации опубликование информации может угрожать жизни заложников или людей, их спасающих. “Мне представляется, что суд в Катаре не попадает под эту категорию. Да и в самом материале, на мой взгляд, нет ничего такого, что могло оправдать снятие. Я прочитал расшифровку этого интервью. Поэтому, повторюсь, решение руководства НТВ, в данном случае Александра Герасимова, с моей точки зрения является актом цензуры”, – заявил Алексей Венедиктов.
Однако Евгений Киселев в эфире “Эха” отметил, что не все так однозначно: “Очевидно, что кто-то ведет очень сложные и деликатные переговоры о судьбе российских граждан, как бы к ним не относиться. Я не знаю, в действительности замешана она или не замешана в историю с покушением и смертью Яндарбиева в результате взрыва его автомобиля. Но очевидно, что ведутся некие закулисные сложные, деликатные переговоры. Как этот сюжет мог повлиять на ход этих переговоров, на их результат, я не берусь судить. Но осмелюсь предположить, что повлиять как-то мог. Вы знаете, я вам приведу простой пример. 7 лет назад в Чечне была в плену съемочная группа НТВ. Была Елена Масюк и ее товарищи, члены ее съемочной группы, которых захватили для того, чтобы получить выкуп. Они могли погибнуть. Я прекрасно помню, как сдерживали себя журналисты НТВ в этой ситуации, чтобы не дай бог не навредить их судьбе. Я понимаю, что здесь немножко другая ситуация и общественные настроения неоднозначные по отношению ко всей этой истории с покушением на Яндарбиева, с арестом российских граждан, которые, по утверждениям некоторых СМИ, являются сотрудниками спецслужб. Но тем не менее речь идет о жизни и смерти. Очень сложная и деликатная ситуация”.
Владимир Познер, как и полагается, комментировать “деликатную ситуацию” на канале НТВ отказался, заявив, что она относится исключительно к сфере этики. Вместе с тем, ведущий программы “Времена” признался, что хотел бы работать с Парфеновым, который является, “безусловно, одной из самых ярких личностей российского телеэфира”. “Если придется, я готов работать с ним на ОРТ. Пока в планах нет проекта нашей совместной передачи. Но я не исключаю, что она может появиться. В прошлом мы с Парфеновым успешно работали вместе”, – отметил Владимир Познер.
Нужно отметить, что высказывание Познера отзеркалили многие СМИ. Со ссылкой на неофициальный источник появилась информация, что Парфенов вскоре будет работать именно на Первом канале.
В то же время руководитель федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский, как сообщает “Радио России”, не исключает, что в будущем его ведомство сможет поддержать проекты Парфенова специальными грантами. Сеславинский подчеркнул, что значительную часть работы Парфенова составлял не только телеэфир, но и работа по созданию телевизионных программ и телевизионных фильмов.
Коллега Владимира Познера Михаил Леонтьев воздерживаться от комментариев не стал. По его мнению, “Парфенов сделал резкий жест в отношении властей и власти вполне могли снять интервью с эфира”.
Однако каковы бы ни были причины отлучения Парфенова от эфира, аналитики сходятся в одном: НТВ находится в ситуации системного кризиса. Телеобозреватель Елена Афанасьева отметила, что на канале нет единого центра управления на канале, и очень часто сами сотрудники телекомпании говорят, что трудно понять, кто решает основные вопросы. Афанасьева подчеркивает, что из-за того, что владелец НТВ “Газпром-медиа” не предпринимает решительных мер, ситуация только усугубляется.
Судя по тому, что это заявление прозвучало в эфире радиостанции “Эхо Москвы”, которая, как и НТВ, входит в холдинг “Газпром-медиа”, уже дана отмашка на кадровые перестановки на “четвертой кнопке”, о которых со ссылкой на некие неофициальные источники уже довольно давно сообщают СМИ.
