Обещание лидеров СПС снять обет молчания через неделю после выборов было исполнено. 16 декабря прошел политсовет партии, на котором было заявлено, что демократическое движение в России переживает “политический дефолт”. Подобное признание правых политологи расценивают как желание реабилитироваться в глазах проголосовавших за них избирателей. Первым шагом к восстановлению доверия могут стать президентские выборы, если будет выдвинут единый кандидат от демократических сил.
Тем не менее, консенсус “Яблока” и СПС по этому вопросу труднодостижим, о чем свидетельствует заявление члена политсовета СПС Бориса Надеждина агентству “Интерфакс”, озвученное в телерадиоэфире. Надеждин подчеркнул, что “консультации по этому вопросу продолжаются, хотя шансов найти нейтральную фигуру становится все меньше и меньше”. Способность “Яблока” и СПС к консолидации хорошо известна, поэтому закономерно появление мрачной шутки, которой поделился с телезрителями ведущий программу “Сегодня” Михаил Осокин: мол, правые партии, как Ромео и Джульетта, соединяются после смерти.
Корреспондент НТВ Дмитрий Новиков охарактеризовал прошедший во вторник политсовет СПС как самое драматичное заседание в истории партии. Обсуждались на нем два фундаментальных вопроса: кто виноват, и что делать. Для ответа на сакраментальные вопросы политсовет принял решение создать аналитическую группу, которую возглавит Константин Ремчуков. Однако предварительные выводы о причинах поражения СПС на выборах уже сделаны. Ирина Хакамада в эфире “Эха Москвы” подчеркнула, что принципиальной ошибкой правых партий было нечеткое позиционирование: “Нельзя быть немножко за Путина, немножко против Путина, немножко за ренту, но при этом как бы и против ренты, немножко за олигархов, но при этом не за олигархов. В общем, ничего нельзя было понять ни у кого – ни у “Яблока”, ни у СПС. И огромное количество ошибок во время предвыборной кампании, в том числе и лихорадочная смена председателей штабов”.
Главным “козлом отпущения” считается Альфред Кох, выбор которого председателем штаба СПС считают ошибкой и политологи, и рядовые избиратели. “Кох для меня был мучительной проблемой, – признался обозреватель “Эхо” Андрей Черкизов. – Я могу честно сказать, что когда я шел голосовать за СПС, то я голосовал, зажмурившись, и с чувством глубокого внутреннего отвращения”.
Гендиректор Центра политических исследований Игорь Бунин в программе ТВЦ “Постскриптум” также заметил, что причиной поражения СПС было из рук вон плохое руководство избирательной кампанией: “Гениальный Кох доказал свою гениальность. Ну, этот личный персональный самолет, где три представителя динамичного капитализма разъезжают. На такую рекламу вообще даже не 4 процента могут откликнуться, а могут откликнуться несколько сот тысяч человек максимум”.
Корреспондент ТВЦ Артем Широков также высказал недоумение рекламным роликом правых: “Действительно многие задавали вопрос: а куда вообще-то летят и что увозят на своем самолете лидеры СПС. Сразу вспоминается предвыборное изречение Бориса Надеждина. “Если президент не выгонит этих чекистов с прокурорами, придется ставить задачу валить такого президента. Если эту задачу решать страшно, надо валить из страны”.
Досталось от политологов и Леониду Гозману, который отвечал за идеологию избирательной кампании СПС. Гозману ставится в вину прежде всего то, что то не смог понять, почему СПС одержало победу в 1999 году, а потому работал по схеме, которая не учитывала реалий изменившегося политического ландшафта.
Руководитель отдела внутренней политики ФЭП и член команды Глеба Павловского Марина Литвинович, которая непродолжительное время курировала пиар-стратегию СПС, в программе “Да.Нет” радиостанции “Маяк-24” поражение правых охарактеризовала как стимул к партстроительству: “Очевидно, что такой результат партий говорит о том, что они исчерпали кредит доверия избирателей, и поэтому поляна политическая расчищена, и любой может создать собственный политический проект на правом фланге, и, возможно, эта попытка будет удачной”.
Кремлевский куратор “Единой России” Владислав Сурков заявил о крахе старой политической системы, основанной на марксистских догмах о правом и левом флангах. В программе ТВЦ “Посткриптум” отмечается, что Сурков призвал неудачников думских выборов отнестись к поражению спокойно и понять, что их историческая миссия завершена.
Впрочем, сам Леонид Гозман не считает, что СПС пора отправить на “свалку истории”. В отличие от Суркова, он придерживается теории цикличности. “СПС и предшествовавший ему “Демократический выбор России” переживал и победы и поражения, – заявил он. – В 95 году “Демократический выбор России” потерпел поражение примерно такое же, как сейчас СПС, в 99 мы выиграли, в 2003 проиграли, стало быть, выиграем в 2007. Мы умеем работать и в условиях побед, и в условиях поражений”.
Однако в ситуации жесткого цейтнота правым будет довольно сложно доказать верность тезиса Гозмана, тем более, что и политические конкуренты времени даром не теряют. На этой неделе стало известно, что бывший журналист газеты “Консерватор”, президент фонда “Новые правые” Алексей Чаадаев собирается в ближайшее время зарегистрировать либеральную партию “Новые правые”, подтвердив тем самым прогноз Марины Литвинович. Корреспондент ТВЦ Артем Широков подчеркивает, что о Чаадаеве до сегодняшнего дня ничего не было известно.
Вот как прокомментировал Чаадаев свое решение в эфире ТВЦ: “То, что случилось в воскресенье, для нас самих было сравнимо, наверное, с тем, что испытали декабристы, когда узнали о смерти Александра в Таганроге. Сенатская площадь. Для нас это был шок, безусловно. И мы поняли, что правых в России больше нет, что СПС улетел на своем самолете в политическое небытие и больше оттуда уже не вернется. Это реальность, это надо понимать. И поэтому мы приняли спонтанное, неподготовленное, спорное решение делать новый партийный проект”.
Однако политологи считают, что Чаадаев, уверяя в спонтанности принятого решения, просто-напросто блефует. Игорь Бунин подчеркнул, что новый политический проект является абсолютно маргинальным: “Появляется человек типа Чаадаева, которого представляет Павловский и говорит: вот это новые правые. Кто его видел, кто его знает, кто они такие – неясно”.
Однако, по мнению самого Чаадаева, его движение – не больший маргинал, чем уже существующие правые партии: “Мы адекватно себя оцениваем. Мы сегодня никто и звать нас никак, но проблема в том, что СПС сегодня тоже никто и звать его тоже никак. Их записали в маргиналы сами избиратели. И поэтому у нас сегодня точно такие же шансы через 4 года победить на выборах, как и у них”.
В “Реплике” же Антона Ореха на “Эхе” подчеркивается, что Алексей Чаадаев прежде всего является “темной лошадкой”, про которого ровным счетом ничего не известно.
Антон Орех не считает нужным комментировать инициативу Чаадаева, который думает, что “миллионам разочарованных своими лидерами демократических избирателей подойдет любой лидер, лишь бы не Чубайс и не Явлинский”. По настоящему обозревателя возмущает только самодовольство лидеров правых партий: “Почивавшие на лаврах демократы не позаботились о том, чтобы вырастить себе смену. Они считали себя достаточно молодыми, энергичными, успешными. Полагали, что переживут всех коммунистов, чекистов и прочих старых “пергюнтов” и однажды придут к власти и сделают нас счастливыми. А получилось нечто совершенно противоположное. Макашов в Думе есть, а Немцова нет. Чем и замечательны либералы, что они совсем уже не представляют, в какой стране и с каким народом живут. Уйти можно. Это красиво, демократично. Проиграл, с тебя и спрос. Но кто придет вместо тебя? Чубайс, Явлинский, Надеждин, Митрохин, я полагаю, не пропадут. Люди они небедные, хорошие связи, голова на плечах. Будут книжки писать, с лекциями ездить по миру, рассказывая, как они хотели лучше, и что из этого вышло. А в лавке-то кто останется? Настоящий характер проявляется именно в часы неудач. Я пока не вижу, что собираются делать уже сейчас две, пока еще достаточно крупные партии, чтобы за 4 года хотя бы восстановить хотя бы прежние позиции”.
В программе Ren-TV “24”, которую ведет Ольга Романова, дается следующий анализ ситуации: “На думский скорый демократы опоздали. Последний шанс заявить о себе в большой политике – вскочить на подножку президентского экспресса. Он уже подъезжает к платформе. Но оглушенные декабрем демократы с трудом отходят от контузии. “Я знаю, что ты знаешь, что я знаю”, – говорят они многозначительно. Но слышится более древнее: “Я знаю, что ничего не знаю”. Единый кандидат, герой нашего времени, мистер Икс – одно лицо”. Нужно отметить, что фамилия президента фонда “Новые правые” вполне вписывается в эту цепочку реминисценций.
