11 сентября конфликт между Россией и Грузией перешел в новое качество. Устав от уклончивых ответов соседей, Россия фактически предъявила им ультиматум. Президент Путин в свойственной ему категорической форме призвал Грузию положить конец бандитским вылазкам в приграничных районах. В противном случае Россия заявляет о своем праве на самооборону.
Владимир Путин: “Если грузинское руководство не сможет создать зону безопасности в районе грузино-российской границы, будет и дальше игнорировать резолюцию Совета безопасности ООН 13/73 от 28 сентября 2001 года, не положит конец бандитским вылазкам и нападениям на сопредельные регионы России, мы оставляем за собой право действовать в соответствии со статьей 51 Устава ООН, закрепляющей за каждым государством-членом ООН неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону” (ОРТ).
Стоит отметить, что для своего заявления Путин как никогда удачно выбрал момент. 11 сентября, когда вся Америка сплотилась в едином призыве бороться с мировым злом – терроризмом, заявление российского президента, напрямую направленное на искоренение этого зла, не могло встретить негативной реакции в Белом доме. Тем более что последние недели власти США только и занимались тем, что убеждали Европу в необходимости военных действий в Ираке.
Ко времени разыгранная карта Панкиси быстро принесла результаты. Заявление российского президента в Грузии было не просто услышано, а воспринято официальным Тбилиси со всей ответственностью. Сразу после выступления Путина президент Шеварднадзе провел экстренное заседание, в котором участвовали государственные министры и члены Совбеза. Глава Грузии, комментируя российский ультиматум, старался убедить присутствовавших, и в первую очередь самого себя, что все не так плохо.
Эдуард Шеварднадзе: “Это не означает, что Россия собирается напасть на Грузию и начать войну. Из этого заявления не вытекает этого. Не надлежит делать такие выводы. Наоборот, в конце своего заявления он очень осторожно высказывается в пользу того, что… За диалог, за встречу с президентом Шеварднадзе и так далее. Я думаю, что мы преодолеем этот определенный кризис в наших отношениях” (REN-TV).
Говоря о ситуации в самом ущелье, Шеварднадзе совершенно серьезно заметил, что там уже нет чеченских бандформирований. Напомним, что долгое время Грузия вообще отказывалась признать присутствие в Панкиси террористов. Теперь, наконец, это, признав, официальный Тбилиси старается всех убедить в том, что “если террористы и остались, то в небольшом количестве, и против них ведется антитеррористическая операция”.
Собственно, именно эта операция, а точнее, по мнению российской стороны, ее полное отсутствие, дали Москве повод заговорить о том, что Грузия не только покрывает террористов, но и оказывает им всяческое содействие. По словам заместителя генпрокурора по Южному федеральному округу Сергея Фридинского, грузинские власти оказывают террористам весьма ощутимую помощь: “в передвижении, обеспечении всеми видами довольствия, продуктами питания и другой поддержкой” (РТР). Тот факт, что в Тбилиси никак не решатся на выдачу 13 задержанных террористов (в Грузии заявляют, что пока не будут предоставлены официальные документы, доказывающие их вину, задержанные чеченцы не будут переданы силовым ведомствам России) также, по мнению российской стороны, говорит о полном нежелании Грузии сотрудничать в решении панкисской проблемы.
Озабоченные неразрешимым конфликтом Панкиси российские политики резкое заявление Путина встретили с полным пониманием. В целом смысл их высказываний сводится к тому, что в соответствии с Уставом ООН, Россия имеет право на самооборону.
Дмитрий Рогозин, председатель думского комитета по международным делам: “Заявление президента, сделанное 11 сентября, не случайно ни по времени, ни по содержанию. На самом деле это уже последняя черта терпения, которое испытывает российское руководство в связи с теми действиями по нагнетанию обстановки на российско-грузинской границе. (…) Самооборона предполагает не только действия в ответ на агрессию. Самооборона также предполагает и превентивные, предупредительные действия по разгрому баз террористов, экстремистов, которые находятся на территории других государств” (РТР).
В. Никонов, президент фонда Политика: “Путин напомнил серьезность положения президентскому руководству, которое, на мой взгляд, недопонимает, где оно находится. Грузия делает вид, имитирует борьбу с терроризмом, а на самом деле не ведет эту борьбу” (РТР).
Владимир Пехтин, руководитель думской фракции “Единство”: “Мнение, которое выразил президент, я думаю, поддержат все россияне. То есть, терроризму нет места на нашей земле. Террористы не должны находиться в близости от России” (ОРТ).
Справедливость этих слов, вроде бы, очевидна. России не нужно неспокойное соседство с базами террористов. Граница, как бы она не была укреплена, в этом случае не является гарантией безопасности, единственный способ контроля над ситуацией – доступ российских военных в Панкисское ущелье. Именно на это категорически не согласна Грузия, справедливо переживающая за свой суверенитет. Мировое сообщество, к мнению которого апеллировал Путин в своем заявлении, признавая справедливость аргументов России, тем не менее, также считает, что Грузия вправе решать проблему Панкиси самостоятельно. Что же касается США, то первоначальные прогнозы обозревателей в СМИ о якобы существующем “джентльменском соглашении” между Бушем и Путиным по поводу Панкисского ущелья, не оправдались. Взаимовыгодный обмен отношениями к иракской проблеме со стороны России и к грузинской со стороны штатов не состоялся. Россия по-прежнему против военных действий в Ираке, Америка по-прежнему настаивает на самостоятельных действиях Грузии в отношении окопавшихся в Панкиси террористов. Правда, в Белом доме настоятельно порекомендовали Тбилиси с решением данной проблемы поспешить. Что и пообещал сделать глава Грузии: “Мы с президентом Бушем не расходимся. Мы тоже за вытеснение всех тех, кто должен быть вытеснен” (REN-TV).
Вопрос лишь в том, кого Шеварднадзе имеет в виду. Ведь еще не давно в качестве рабочей гипотезы решения панкисской проблемы грузинские парламентарии предлагали объявить в стране всеобщую явку с повинной. Если честный чеченец придет и добровольно отдаст оружие, то его уже не будут считать боевиком, а присвоят ему статус беженца и отпустят восвояси. Например, за другим оружием, которое будет зарыто неподалеку в лесу. А спустя какое-то время Панкисское ущелье превратится не в тайные базы боевиков, а в вполне легальные лагеря чеченских беженцев, правда вооруженных, ведь, сколько в Панкиси зарыто оружия не знает никто.
Хочется верить, что заявление Путина, равно как и ответные слова грузинских властей, об “активизации военных действий” в Панкиси не окажутся блефом, а рассуждения об угрозе мирового терроризма не станут привычным лейтмотивом многочисленных международных саммитов и встреч. Впрочем, в этой истории, которая, следуя логике последних событий, должна в ближайшее время завершиться, для России есть один неприятный момент. Единственный по-настоящему справедливый аргумент, который приводила Грузия в свое оправдание, российские власти так и пропустили мимо ушей: события в Панкисском ущелье – это эхо чеченской войны. Войны, по-молодецки развязав которую, Россия до сих пор не знает, как завершить.
