После встречи президентов РФ и США в Любляне диалог между Москвой и Вашингтоном по проблемам ПРО перешел в более жесткие рамки. Несмотря на то, что российско-американскую встречу многие наблюдатели оценили как успешную, стороны за последнюю неделю обменялись довольно нелицеприятными заявлениями, что говорит о неизменности их позиций.
Так, в ответ на многочасовое интервью Владимира Путина американским журналистам, где российский лидер впервые сказал о возможности России вновь вернуться к созданию ракет с разделяющимися боеголовками, госсекретарь США Колин Пауэлл, выступая 21 июня перед сенаторами, заявил, что “аргументы, согласно которым Россия вдруг бросится в гонку вооружений, несколько преувеличены, особенно когда об этом говорит сама российская сторона”. Он предупредил, что уже на стадии испытаний действия США вступают в противоречие с договором по ПРО, но США в этом случае будут действовать в одностороннем порядке. Напоследок Пауэлл произнес и несколько утешительных слов: система будет ограниченной, то есть будет защищать выбранные объекты “против ограниченного числа ракет”. Причем избранные технологии, по словам Пауэлла, особого значения не имеют. “Мы не пытаемся создать такой тип защиты, от которой Россия и Китай смогут потерять сон”, – сказал госсекретарь.
На такой пассаж ответ Путина последовал незамедлительно. Впервые за всю постсоветскую историю российский президент детально рассказал о том, что может противопоставить Москва планам США развернуть свою национальную противоракетную оборону. 23 июня на пресс-конференции по окончании переговоров с президентом Австрии Томасом Клестилем Путин сказал, что создание НПРО приведет к качественному превосходству американских вооруженных сил. “Это не наш выбор, но если такой вопрос встанет, мы должны думать, что нам делать”, – подчеркнул президент РФ. При этом Россия будет руководствоваться принципом “эффективность и минимальные затраты”.
Путин заявил, что, одним из вариантов ответа может быть установка на межконтинентальные ядерные ракеты кассет с тремя или четырьмя боеголовками. “Это самый дешевый ответ, противостоять которому никто не сможет в ближайшие лет 50, а может быть, и 100”, – отметил Владимир Путин. Подчеркнув при этом следующее: “Если нам говорят, что НПРО не направлена против России, я могу сказать, что этот ответ России не будет направлен против тех, кто создает НПРО”.
Вряд ли такие заявления первого лица страны могут носить только пропагандистский характер. Видимо, прежде чем сказать о возможности создания ракет с тремя или четырьмя боеголовками, Владимир Путин при поддержке специалистов сделал определенные расчеты.
Надо вспомнить хотя бы то обстоятельство, что в начале 2001 года он посетил Украину и там в Днепропетровске был на заводе “Южмаш”, который во времена СССР делал тяжелые ракеты с разделяющимися боеголовками. Работники завода не скрывали, что они работают благодаря российским заказам. Какого рода эти заказы, конечно, секрет. Но нельзя исключать, что Москва, в случае принятия ее руководством решения о создании тяжелых ракет нового поколения, будет использовать украинских специалистов-ракетчиков.
Тем более, что назначенный послом на Украину Виктор Черномырдин на недавней встрече с Путиным акцентировал его внимание на том, что интегрироваться с этой страной нужно в первую очередь в ракетостроении, самолетостроении и оборонной промышленности в целом.
Между тем преждевременно говорить, что заявления, сделанные российской и американской сторонами по проблемам ПРО, носят окончательный характер. Планы США в этом вопросе пока не поддерживает большинство государств Европы (за исключением, может быть Польши). А Франция и Германия, вообще стали ярыми противниками создания национальной ПРО США. Да и в самих Соединенных Штатах к идее Буша о создании НПРО многие политики, особенно из оппозиционных блоков, относятся настороженно.
От излишней шумихи в этом вопросе предупредил 25 июня министр обороны РФ Сергей Иванов. По его словам, пресса напрасно пытается создать впечатление, что между Россией и США якобы началась новая гонка вооружений.
Он отметил, что эксперты двух стран сейчас ищут компромиссные решения в области глобальной безопасности. “Если бы гонка вооружений была необратимой, то не велись бы консультации и переговоры, в том числе и на высшем уровне по этому вопросу”, – сказал Иванов. Он обратил внимание на то, что в ряде средств массовой информации (в основном печатных) говорится о том, что Россия собирается кому-то угрожать. Это далеко не так. “В течение ряда лет мы говорили как раз о негативных последствиях выхода из договора по ПРО. Самый, пожалуй, непредсказуемый фактор – это не поведение России, а тех, кого США в их терминологии называют изгоями. И по нашему определению – и других государств, которые могут пойти на меры, которые действительно будут непредсказуемыми”, – отметил военный министр.
Таким образом, в действиях Москвы в диалоге с США по проблемам НПРО прослеживается последовательность и логика. Это вселяет определенную уверенность, что с опорой на международное мнение позицию Вашингтона по проблемам создания новой национальной противоракетной обороны можно будет изменить. А это значит, что российско-американские отношения имеют потенциал доверия и развития.