На прошедшем на днях саммите стран СНГ ставшие уже почти откровенными врагами Россия и Грузия, отдав дань уважения государственным формальностям, все таки сделали пару примирительных жестов. Несмотря на официоз и некоторую тяжеловесность программы саммита о повышении эффективности и прочее, сразу было понятно, что главное в Кишиневе (в этот раз для встречи в верхах была выбрана столица Молдавии)- это двусторонние встречи. И из них самая важная российско-грузинская. Сразу стоит оговориться, что по ее итогам стало понятно, что выдвинутый Владимиром Путиным 11 сентября ультиматум Тбилиси если не возымел действия, то был внимательнейше выслушан.
Первым жестом доброй воли грузинской стороны за два дня до саммита стала давно обещанная экстрадиция задержанных в августе на российско-грузинской границе вооруженных чеченцев. Еще летом Россия в категорической форме потребовала выдать ей бандитов, Грузия в столь же категоричной форме ей отказала, заметив, что как минимум для этого необходимы официальные документы, подтверждающие вину задержанных. Спустя время прокуратура предоставила Грузии материалы, по словам военных, с лихвой доказывающие преступный характер деятельности тринадцати чеченских боевиков на территории России. В Тбилиси с документами ознакомилась, но выдавать бандитов не спешили. Следуя международному праву, юридически подкованные грузины хотели еще получить и гарантии безопасности экстрадируемых преступников до суда. Пока в Кремле решали, каким еще строгим заявлением поставить Тбилиси на место, грузинская прокуратура неожиданно для всех объявила о выдаче пяти задержанных.
В Грузии это решение властей поддержки не встретило. У здания тбилисского СИЗО прошла акция протеста против выдачи оставшихся восьми чеченцев. Хотя в акции преимущественно принимали участие чеченские беженцы, коренное население страны им явно выражало сочувствие. Неискушенные в политических хитросплетениях простые граждане уверены в том, что задержанных надо судить на территории Грузии. Реплика посла Зураба Абашидзе о том, что “Грузия не намерена держать на своей территории чужих преступников” (“Маяк”) в массах понимания не встретила.
В Кремле решимость грузинских коллег поняли. Путин приехал на саммит как всегда в боевом и оптимистичном настроении. Предстоящие переговоры с Шеварднадзе, по словам президента, у него сразу не вызвали сомнения – впервые за многие месяцы диалог состоится.
Шеварднадзе, предваряя беседу с Путиным, заявил журналистам, что “это не будет развлечением”. Вряд ли кто-то мог предположить, что президенты, почти дошедшие до состояния войны, наконец встретившись, примутся дружески балагурить. Тем не менее, Шеварднадзе решил обозначить серьезность предстоящей беседы: “Я бы сказал, что, может быть, с этого начнется хороший перелом во взаимоотношениях между двумя государствами. Все, что происходило до сих пор, – проблемы, связанные с терроризмом, и некоторые другие явления – мы договорились четко, окончательно покончить со всеми этими явлениями, использовать лично нас, когда это надо, когда это нужно” (РТР).
О чем говорили главы двух государств, осталось за кадром. После встречи Владимир Путин с удовлетворением заметил, что разговор был откровенным и “заинтересованным в том смысле, что и Россия, и Грузия хотят решить основную проблему в наших отношениях, а именно: наладить эффективное взаимодействие в борьбе с терроризмом” (НТВ). По поводу своих прошлых решительных заявлений он сообщил, что они “не будут никак реализовываться, если будут реализовываться договоренности с президентом Грузии” (РТР).
Так о чем же договорились президенты? Для начала принято решение о совместном патрулировании российско-грузинской границы. Это значит, что грузины согласились смирить свою национальную гордость и пустить, правда на очень ограниченное расстояние, Россию в свои внутренние дела, которые, правда, Грузия, с одной стороны, не хочет считать своими, заявляя, что чеченская война развязана Россией, а Панкиси – ее продолжение, а с другой – если речь заходит о помощи, все-таки склонна называть ситуацию в ущелье проблемой местного масштаба. Правда, вернувшись домой, Шеварднадзе подкорректировал свои кишиневские договоренности. В частности, он подчеркнул, что совместное патрулирование границы (особенно ее чеченский, дагестанский и ингушский участки) должно проходить при участии наблюдателей. Несложно догадаться, что имеются в виду американцы.
Сыгравшая на встрече президентов роль зеленого света передача чеченских боевиков, тоже остановилась. Частично удовлетворив требования России, в Тбилиси снова решили занять выжидательную позицию: дескать переговоры прошли, терроризму в очередной раз объявили бой, а дальше – дело времени. Тем более, что в эту историю вмешался-таки Страсбургский суд по правам человека. В Европе вдруг решили, что, договариваясь между собой, два государства демонстративно манкируют накопленным годами правовым европейским опытом. А вдруг случится ошибка? И не важно, что четверо из пятерых уже выданных чеченцев признали свою вину. Европейцы сомневаются, например, в гуманности допросов, что справедливо.
Но самой большой головной болью для только что подружившегося с Москвой лидера Грузии стало заявление лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова, в котором он назвал выдачу пятерых чеченцев России явной ошибкой. Масхадов строго заметил, что Тбилиси следует “воздержаться от дальнейших шагов, которые могут нанести непоправимый ущерб чечено-грузинским отношениям” (“Маяк”). То, что Грузия предпочитает лишний раз не усложнять отношения с рассыпанными по ее границам террористами, было понятно с самого начала: Москва далеко, а находящиеся в режиме перманентного джихада чеченцы слишком близко, чтобы их игнорировать. Поэтому президенту Грузии можно и посочувствовать. Теперь ему предстоит поддерживать хорошие отношения сразу со всеми участниками конфликта, а это – самое сложное. Как говорил небезызвестный граф Калиостро, одному на двух лошадях кататься – седалища не хватит.
Впрочем, сноровки для подобных экзерсисов главному дипломату СССР не занимать.
