История с падением рейтинга “Единой России” наделала в прессе много шума. Правда, в воскресенье “Вести” торжественно сообщили, что оснований для беспокойства больше нет – по новейшим данным, “единороссы” вновь набрали свои 28% голосов, значительное опередив КПРФ (23%).
И все же наблюдатели продолжают задавать вопросы. В самом ли деле рейтинг “единороссов” падал – или это “техническая погрешность” в подсчетах? Что могло вызвать его резкое снижение, а затем подъем? Как вообще партия без программы и идеологии строит свою пропагандистскую кампанию и зарабатывает политические дивиденды? Чем грозят партии власти подобные политические кульбиты в будущем?
Наиболее распространенная точка зрения – рейтинг обвалился в результате замены в опросных листах ВЦИОМ громких имен Шойгу, Шаймиева и Лужкова, на недостаточно раскрученного Бориса Грызлова.
То есть, как заметил в Независимой газете глава Института гуманитарно-политических исследований Вячеслав Игрунов, проблема не с содержательной стороной деятельности партии, и с имиджем: “Поскольку имидж изменился, а компания имиджевая, то и рейтинг упал”.
Подобным образом оценивает ситуацию и другой эксперт НГ, Игорь Бунин из Центра политических технологий. Бунин не сомневается, что тройка “нотаблей политической жизни” Шойгу-Шаймиев-Лужков добавляют к электорату “Единой России” как минимум 8-10%. Что же касается Грызлова, у него есть, по мнению эксперта, существенный недостаток: “Он милиционер, а милицию не любят”. Не исключено, что ущерб “Единой России” нанес именно Грызлов.
Теперь, чтобы исправить положение, власть может продемонстрировать, что все популярные лидеры на месте – “и посмотреть, что произойдет”. Либо наоборот: все “переструктурировать, переформатировать”, и даже “выпотрошить” партию полностью, сменив “лица, технологию, идеологию и т.д., оставив лишь название”.
В любом случае, эксперты сходятся на том, что рейтинг “Единой России” – производное от политтехнологий и любой технологической сбой или имиджевая ошибка могут оказаться для нее роковыми.
Как заметил известный политик, депутат Госдумы Владимир Рыжков, у этой партии нет “так называемого ядерного электората”, то есть избирателей, склонных хранить ей верность при любых обстоятельствах: “Избиратель таких партий склонен гулять туда-сюда”.
Впрочем, судьба “Единой России”, по мнению Рыжкова, прояснится после официального начала избирательной кампании – в зависимости от того, насколько партию поддержит Кремль, какой будет команда, рекламная кампания, удастся ли укрепить региональные позиции. Во всяком случае, для паники, как считает Владимир Рыжков, у “единороссов” нет никаких оснований.
В самом деле, для партии с “имиджевым рейтингом” нет ничего невозможного. “Недаром, – пишет газета Известия, – в преддверии очередной избирательной кампании в партию власти спешно рекрутируют всяческих актеров, телеведущих и режиссеров, а также ведут тайные переговоры с раскрученными политиками из других станов”.
По сведениям газеты, переговоры о вступлении в “Единую Россию” ведутся, например, с Дмитрием Рогозиным – “с перспективами спикерства в будущем составе Думы”. Есть и другие кандидатуры на пост спикера – прежде всего, все тот же Борис Грызлов, а также Олег Морозов, Александр Жуков, Вячеслав Володин, Любовь Слиска.
Нынешнему спикеру Геннадию Селезневу, в результате конфликта с Зюгановым лишившемуся поддержки коммунистов, сохранить спикерское кресло явно не удастся.
Известия философски подытожили размышления о новом кадровом стиле в политике: “Дефицит масштабных кадров и ставка на аккуратное большинство – болезненная примета нашего времени”.
По мнению газеты Время MN, “Единая Россия” вряд ли сможет повторить на предстоящих выборах результат предыдущей партии власти – “Единства”.
Как считает газета, отчасти спасти положение могут регионы, где традиционно силен административный ресурс – Татарстан, Башкортостан, другие национальные республики. Однако в Москве, предсказывает Время MN, партия власти не может взять даже трети голосов “Отечества” 1999 года: самый многочисленный столичный избиратель “сильнее не любит “Единую Россию”, чем любит Лужкова”.
Попытка же повторить удачный опыт с призывом Путина поддержать партию власти для главы государства очень опасен: “рейтинг партии власти и так чисто путинский, и поэтому прибавка от призыва может оказаться несущественной и первого места не гарантирует, а второе будет воспринято как поражение самого Путина за три месяца до президентских выборов”.
КПРФ, по мнению газеты, при сохранении нынешних тенденций, скорее всего, повторит свой прежний результат – 25% голосов. Традиционные 6% голосов получит, по всей вероятности, и “Яблоко”. Что же касается СПС, рейтинг которого в последнее время снижается, спасти его, утверждает Время MN, могут лишь экстраординарные меры – и прежде всего, “огромные финансовые вливания.
Таким образом, как считает автор публикации, политолог Алексей Храмчихин, “пропрезидентского большинства” в новой Думе не будет: оно может возникнуть только в случан, если “Единая Россия” получит не менее 35% голосов – “а для нее проблемой будут даже 20%”.
Главный вывод: в России вновь будет левая Дума.
Впрочем, ни для кого не секрет: в нашей стране “либеральная риторика, опирающаяся на идеалы частной собственности, сокращения “размеров” государства и максимальной свободы конкуренции, имеет сегодня весьма малые электоральные перспективы” (цитата из газеты Ведомости).
Свободное гражданское общество в России так и не сложилось. Наиболее яркое свидетельство этого – неестественно высокий (как считают многие наблюдатели) рейтинг президента.
Патерналистское сознание российских граждан проявляется в цифре этого рейтинга, равно как и в неизменно высоких электоральных показателях коммунистов: популярность левых – та же ставка на диалог (правда, больше похожий на вульгарные препирательства) с государством, надежда заставить его, наконец, заботиться о своих гражданах.
Что же касается нынешней партии власти, она, несмотря на все попытки позиционировать себя как “партия Путина”, воспринимается как “то ли президентский фан-клуб, то ли просто очередь к раздаче”.
Похоже, что феномен путинского рейтинга, пишут Ведомости, ниспослан нам, чтобы продемонстрировать: “Даже очень популярный президент – это, в сущности, еще очень мало для нормального развития”.
А стабильность – необходимое, но не достаточное условие такого развития: культивируемое единомыслие и любовь к президенту никак не могут заменить “естественной конкуренции общественных идей” по поводу государственного и общественного устройства: “Для чего, собственно, и нужна нормальная партийная система”.
Между тем о конкуренции идей говорить сегодня сложно. Как считает Новая газета, если присмотреться к многочисленным российским выборам, можно уловить общую закономерность: “От раза к разу осознанного выбора становится все меньше. Его вытесняет управляемое голосование толпы, которое в конечном итоге все и определяет”.
Власть, как считает газета, не только научилась манипулировать настроениями людей, но и “сумела добиться того, что им стало глубоко безразлично, что же получается в итоге”.
Таким образом, Россия незаметно вернулась в ситуацию застойных лет – к выборам с заранее известными результатами”.
Конечно, однопартийная система по советскому образцу в сегодняшней России нереальна. И потому Кремль, как считает газета, своим идеалом сделал “управляемую малопартийность”.
Суть этой идеи незатейлива, пишет в Новой газете Павел Вощанов: “В свободное от выборов время каждый партотряд вправе ходить с любыми флажками и петь любые гимны. Но есть ситуации (выборы – одна из таких), когда все должно быть подчинено интересам Государственной Стабильности”. Возникает устойчивая конструкция: центр, дозволенная критика справа и санкционированная левая оппозиция.
Основа конструкции, разумеется, центристы.
С одной стороны, им легче других: их поддерживает власть. С другой стороны, есть свои сложности: “в центре возникла страшная давка”. Появилась масса претендентов на лидерство, “имена которых вроде бы у всех на слуху, а лица отчего-то не запоминаются: Беспалов, Пехтин, Володин… У каждого из них при стремлении состояться в большой политике начисто отсутствуют “задатки публичности”, то есть пресловутая харизма.
Такого же плана проблемы имеются и у левых. В окружении Зюганова, отмечает Новая газета, царит “почти та же безликость, что и у центристов”. За последние годы лидер КПРФ так и не сумел найти себе популярного преемника. А между тем общество, как считает Павел Вощанов, устало от созерцания привычных лиц: “Зюганов (как Жириновский и некоторые другие) уже не рождает сильных эмоций”.
В будущих президентских гонках успех Зюганову не грозит, это будет “участие ради участия”: “Политический шанс упущен и, похоже, окончательно”. Однако автор не сомневается, что у левых рано ли поздно появится новый, свежий лидер: “Его придумают за кремлевской стеной”.
Кто не страдает от отсутствия харизматических лидеров, так это правые: “Целая россыпь известных имен!” Вообще у правых, как считает обозреватель Новой газеты, есть почтьи все, что нужно для успеха – “деньги, медиаресурсы, команды неплохо обученных функционеров”. Не хватает только избирателей.
Как пишет Вощанов, главная забота правых – “малочисленность электората, который мечется между ними и Явлинским”. Поэтому их основная задача – борьба вовсе не с центристами или левыми, а с правоцентристским “Яблоком”: “Ведь за последние годы число сторонников либеральной идеи в России не увеличилось. Значит, одни и те же голоса будут перекладываться из кармана в карман”.
По мнению автора, пример правых показывает, насколько удачна для Кремля идея “управляемой малопартийности”. Левые борются не с властью, а с новыми левыми, правые – пытаются завладеть электоральными предпочтениями демократического избирателя. В центре целая толпа партий и лидеров сражаются за внимание президента.
Итог более, чем удовлетворителен: “Никто не борется за власть, все борются между собой”. Что остается Кремлю? Всего лишь “регулировать внутривидовой политический отбор”.
Журнал Эксперт, комментируя очередную неудавшуюся попытку предвыборного блока СПС и “Яблока”, высказывает мнение, что альянс не состоялся прежде всего в результате мер предосторожности, принятых Кремлем.
В самом деле, очевидно, что в будущей избирательной гонке будут два фаворита – КПРФ и “Единая Россия”. С точки зрения бизнеса, обе эти партии неперспективны: завалить деньгами КПРФ”, чтобы она взялась отстаивать в будущей Думе интересы олигархов, не слишком реально. “Единая Росия”, по определению журнала, проникнута чиновничьи духом и крайне несамостоятельна: “Возникни конфликт, даже самый малый, между якобы государственным интересом и интересом бизнеса, она заведомо встанет в позицию государственника. А что делать деловым людям?”
Опорой крупного бизнеса, как и прежде, считается СПС. Однако его рейтинги вызывают опасения: “спонсорские средства могут оказаться выброшенными на ветер”. Отсюда и олигархическая инициатива – слить СПС и “Яблоко”, тем самым, попытавшись гарантировать свое присутствие в Думе.
Однако в дело вмешался Кремль, поставив себе целью создание подконтрольной правой оппозиции.
При этом, как считает Эксперт ставка была сделана на Явлинского, поскольку с СПС проблем значительно больше: “у них свои, неподконтрольные Кремлю спонсоры числом более двух десятков, так что перекрыть кислород правым не так просто”. Не говоря уж о том, что в СПС “каждый сам себе партия”, а в прокремлевском блоке нужна железная дисциплина.
С другой стороны, союз СПС с “Яблоком” вполне способен в Думе составить конкуренцию “Единой России”, блокируя необходимые Кремлю инициативы.
А потому еще год назад, как утверждает Эксперт, в Кремле родился план приручения Явлинского. К тому времени у “Яблока” возникли серьезные проблемы с финансированием: прежний спонсор, Владимир Гусинский, покинул пределы России. А руководителем “Легпромбанка” Андреем Дробининым, который финансировал последнюю по времени президентскую кампанию Явлинского, внезапно заинтересовались правоохранительные органы.
В результате, по наблюдениям журнала, к весне 2002-го года лидер “Яблока” вел себя более покладисто, чем обычно.
В конце лета, напоминает Эксперт, Явлинский выступил в ряде западных стран с лекциями о современной ситуации в России и был в них “чрезвычайно уважителен по отношению к нынешнему президенту и его политике”. В результате в прессе появились слухи о возможных новых назначениях Явлинского, а президент позитивно оценил попытку лидера “Яблока” участвовать в урегулировании ситуации во время теракта на Дубровке.
Но главное – все наладилось с финансированием: сегодня средства поступают от ЮКОСа.
И Эксперт вкратце повторяет причины, по котором в качестве “правой оппозиции ее величества” было избрано “Яблоко”: дружить с партией Явлинского выгоднее, чем с СПС: эта партия послушна воле лидера, она управляема. Кроме того, Явлинский может оказаться весьма полезен для Путина на президентских выборах, поскольку он отбирает голоса у коммунистов.
Не говоря уж о том, что Явлинского, по мнению журнала, “легче купить на предложение некоего поста в правительстве, и это в предвыборной борьбе может тоже оказаться нелишним”.
Склока между СПС и “Яблоком”, пишет Еженедельный журнал, по существу, стала первой информационной войной грядущей предвыборной кампании.
Воспользовавшись старым, неувядающим клише (“Гайдар и Чубайс ограбили страну”), Явлинский обнародовал конструкцию своей будущей предвыборной кампании: честные политики (он и Путин) против нечестных (СПС и олигархи). “Стало очевидно, что, как и в 90-е, – пишет Журнал, – “Яблоко” будет строить свою кампанию на противопоставлении себя правым либералам в качестве единственной демократической альтернативы бюрократическому капитализму”.
Таким образом, как считает журнал, лидер “Яблока” сумел сохранить полемический задор в ситуации, когда ругать власть нельзя. Можно сказать, найдено “соломоново решение нерешаемой задачи: остаться оппозиционером, но не той власти, оппонировать которой сложно и неприбыльно, а той, которой уже нет”.
Денис Драгунский в журнале Новое время по поводу непреклонной позиции Явлинского вспоминает прозвище главы советского МИДа Андрея Громыко: на Западе его называли Mister No.На всех международных форумах Громыко убедительно говорил о безопасности и сотрудничестве, однако, как только доходило до реальных шагов, звучало твердое и принципиальное “нет”. “Потому что втянешься в совместную работу – и потеряешь идейную чистоту. Начнется разброд и шатание в стальных рядах”.
Конечно, Явлинский за создание единого демократического движения – но только в принципе, в перспективе, когда-нибудь потом. “Вылитый оветский дипломатический зубр”.
В сравнении с Громыко Явлинский, пишет Новое время, понятное дело, проигрывает – за ним нет ничего похожего на былую советскую военную мощь. Однако за “Яблоком” – принципиальный демократический электорат, который постепенно теряет интерес к препирательствам демократических лидеров: для него намного важнее сильная демократическая альтернатива, то есть – надежная демократическая перспектива.
Однако создать ее не удается. Явлинский нашел очередную помеху в виде планов Чубайса по реструктуризации РАО ЕЭС. В своих интервью он подробно объясняет, что цель реформы – “обогатить узкий круг лиц”.
В свое время так учили в советской школе, пишет Новое время: “Объясняли, что главная и единственная цель капитализма – издеваться над человеком труда”.
На самом деле, пишет Драгунский, ничего такого Явлинский не думает: “Он все-таки образованный человек, западник, демократ”. Лидер “Яблока”, по мнению автора, попросту лукавит.
Причины возможны разные. Самая простая – примитивная пиар-акция: всякая филиппика против олигархов поднимает рейтинг, поскольку народ олигархов ненавидит.
Однако, более реальным журнал считает другое объяснение: “Явлинский не хочет раздразнить Кремль”, который еще не вполне определился в отношении демократического фланга, но уже выказывает Явлинскому определенные знаки внимания. Лидер “Яблока” надеется сохранить расположение власти.
Однако не стоит забывать об избирателях-“яблочниках”: все имеет свой предел, в том числе и терпение электората.
“Мистер Нет” не может вечно повторять свое нет, вечно капризничать по поводу процедуры, вечно подозревать союзников в неверности”. Тем более, что в Кремле от него вскоре могут потребовать полной определенности. “Посмотрим, что на это скажет демократический избиратель”, – заключает Новое время.
Как бы то ни было, попытку поиграть на сегодняшних антиолигархических настроениях электората делает, конечно, не только “Яблоко”. Левые, для которых социальный протест остается традиционной идеологической базой, сегодня стремятся модернизировать свои позиции, придать им большую убедительность и научность.
Как отмечает газета Время MN, сегодня на левом фланге одновременно сосуществуют две модели. Одну из них условно можно назвать: “Коммунисты, назад!”, другую – “Коммунисты – вперед!”.
Первую олицетворяет многолетний лидер КПРФ Геннадий Зюганов с его ностальгией по советскому прошлому. Однако, как считает газета, привлекательность такой позиции с течением времени явно снижается и в перспективе стремится к нулю.
Вторую позицию – вперед к научно-техническому прогрессу, микшированию социальных противоречий за счет более справедливого распределения так называемой “природной ренты” – воплощает новый, перспективный левый политик Сергей Глазьев.
Сегодня “усталость человеческого материала в стане левых слишком очевидна, – пишет Время MN. – Не менее очевиден и кризис идей. А Глазьеву всего 42 года, и у него есть идеи”.
Это тип “научного коммуниста”, который с цифрами в руках способен убедительно продемонстрировать “возможности управляемого экономического развития, ведущего к процветанию”. Граждане явно соскучились “по ученым начальникам, якобы знающим, как осуществить экономический прорыв, параллельно отобрав деньги у олигархов и защитив от социальных бед народ”.
Тем более, что усилия Глазьева, подчеркивает газета, вполне сочетаются с попытками создания некоего “российского варианта консерватизма времен путинского застоя”.
Неоконсерваторы из “Единства” также постоянно ругают правительство, либерализм, много рассуждают о “государственной промышленной политике” и о социальном партнерстве. Поэтому Глазьев вполне мог бы стать идеологом “единороссов”, если бы репутация оппозиционера и коммуниста во время предвыборной кампании не была для него более выигрышна.
В то же время “Единая Россия”, несмотря на все свои пиар-усилия завоевать любовь избирателей, вынуждена вести себя осмотрительно.
С одной стороны – Кремлем поставлена задача завоевать в будущей Думе большинство, то есть не менее 300 мест. Вряд ли возможно добиться этого, игнорируя протестный электорат: согласно опросам общественного мнения, граждан, которым в современной жизни многое не нравится, в нашей стране по-прежнему большинство. “И это большинство в массе своей по-прежнему рассчитывает на отцовскую заботу государства, которое должно ограничивать чрезмерные аппетиты олигархов, отказаться от реформ, слишком заметно затрагивающих карманы рядового избирателя”.
С другой стороны, смысл создания думского большинства именно в законодательном обеспечении этих самых реформ, вызывающих у электората такое раздражение.
Нелегкая дилемма, пишет Время MN: “Направо пойдешь – электорат потеряешь, налево – от правительственных структур со всеми их благами отключат”.
Вот и приходится партии власти лавировать, устраивать шумные презентации с раздачей партбилетов знаменитым артистам, шоуменам, общественным деятелям и спортсменам. Да еще уповать на административный ресурс.
Понятно, что при подобной тактике устойчивой любви электората не заработаешь (отсюда и скачки рейтинга). Но, впрочем, никакая особая любовь и не требуется – достаточно короткого, но бурного романа в “курортном стиле” непосредственно перед выборами.
Российский избиратель – и в этом свято уверены и на левом, и на правом фланге, и в центре – живет по принципу “хоть месяц, да наш”, и завоевать его проще всего не многоумными рассуждениями и запутанными дебатами, а красивой картинкой по телевидению.
Так что сегодняшние данные – еще не приговор партиям. Главное – побольше драйва поближе к декабрю!
