В отличие от политических обозревателей и политологов, телеобозреватели, подводя итоги сезона, как правило, не стремятся заглядывать далеко вперед – им вполне достаточно уловить уже установившиеся себя тенденции. Перспективу же на этом фундаменте легко выстроит всякий желающий.
Подборку мнений известных журналистов, пишущих о телевидении, Новая газета публикует под общим заголовком “Политика на телевидении кончилась, оболванивание продолжается”.
По мнению автора Новой газеты Елены Афанасьевой, минувший сезон был едва ли не первым, когда телевидение фактически утратило свою мессианскую функцию, и стало не более, чем одной из форм времяпрепровождения. Что уж говорить о политике, если во время финала футбольного чемпионата было включено лишь 54% телевизоров – то есть почти половина была выключена. Конечно, 54% – это немало. И однако, замечает Елена Афанасьева, “прежде в таких случаях телеприсутствие было почти повальным”.
Как утверждает Анна Качкаева (радио “Свобода”), телевидение в России превратилось всего лишь в “фон для жизни”, а главной тенденцией сезона стала “смикшированная политика”. Причем, по мнению Анны Качкаевой, телевидение “не столько пошло на поводу у усталого общества, которое не хочет слышать или думать о сложных и болезненных темах (Чечня, судебный произвол, земля, засилье бюрократии, национализм), сколько само с удовольствием отказалось от попыток обсуждать их”.
С точки зрения журналиста газеты Время новостей Максима Балутенко, “объективная, нормальная информация” на телевидении стала дефицитом: “Подача информации на всех без исключения каналах приближается к точке зрения государственных структур или отражает их позицию. Исключение из правил – REN TV, и то не всегда”.
Впрочем, отмечает Ирина Петровская, телеобозреватель Известий, появился в этом сезоне и новый жанр – “общение президента с народом”. Более того, возрождена давняя советская традиция – оперативные отклики на различные пожелания народа, адресованные президенту. “Ужасно комично, – пишет Ирина Петровская, – особенно когда ОРТ и РТР в течение какого-то время давали сюжеты типа “Президент выступил – что сделано?” Петровская приводит фразу, сказанную “одним из бывших крупных медиамагнатов”: “Чем отличалась предыдущая акция “Голосуй или проиграешь” от нынешней? Тогда мы президента делали товаром и впаривали его народу. А сегодня народ делают товаром и преподносят его президенту”.
В общем, подвела итог Елена Афанасьева, информационно-аналитическое вещание на ТВ постепенно сходит на нет: “Связано это с тем, что в стране не стало публичной политики и ее реанимации в ближайшие шесть лет ждать не приходится”.
Газета Известия уверена в том, что, во всяком случае, ближайший год для президента должен быть абсолютно спокойным: “уже не выборы, еще не выборы”.
В такой обстановке, казалось бы, самое время действовать – и, однако, власть пробуксовывает. С одной стороны, замечает газета, Путин “все время ведет себя так, как будто отвечает на вопрос социологов: “Что вы будете делать, если выборы состоятся в ближайшее воскресенье?”. Президент “активен – чрезвычайно, на публике – постоянно, страждущих утешает, на обещания – хоть и скуп, зато показывает, что готов их выполнять”.
С другой стороны, пишут Известия, очередь проблем “на входе” все время пополняется, а ручеек решений “на выходе” становится все тоньше. Любое решение, подчеркивает газета, “от налога на недропользование до помощи малому бизнесу застревает в разборках между правительством, губернаторами, отраслевыми лидерами”. В то, что все же выходит в свет, все дружно признают “не соответствующим воле президента”. А все потому, что “никто не задает вектора”.
Президент, как пишет газета, считает “не царским делом” входить в детали. Со своей стороны, премьер принципиально не занимается политикой.По сведениям Известий, Касьянов держит свое обещание, данное президенту, – не комментировать за рубежом внутрироссийские события. Особенно те, что касаются “разборок “органов” с бизнесом”, которые как раз и стали на сей раз “хитом сезона”.
Газета Ведомости исследует влияние репутации президента Путина на российский фондовый рынок.
По воспоминаниям содиректора компании Brunswick UBS Warburg Дениса Родионова, первый “Путин-эффект” был отмечен еще в декабре 1999 года, когда Борис Ельцин объявил его своим преемником – цены тогда за одну ночь выросли на 25%. Тем не менее, пишут Ведомости, эйфория инвесторов от прихода к власти молодого, энергичного лидера вскоре прошла. Газета цитирует заключение аналитиков инвестиционной компании “Ренессанс Капитал”, сделанное ими в марте 2001 года: “Самая крупная неудача первого года правления г-на Путина – это неспособность его команды воспользоваться позитивными политическими переменами в целях экономической политики”. Компания выставила тогда президенту твердую четверку по политике и двойку по экономике, заметив: “Путин слишком расточительно распоряжается “окном возможностей”, которое предоставила ему благоприятная экономическая ситуация”.
Что касается второго года президентства, аналитики кампании INC Barings записали в актив главе государства целых шесть достижений: упрощение налоговой системы, сокращение бартерных сделок, упрочение прав собственности, реструктуризацию естественных монополий, реструктуризацию банковской системы.
“Сначала, – поясняет сотрудник компании, – мы не собирались связывать свой отчет о прогрессе структурных реформ с именем Путина”. Но затем, вспомнив первоначальные опасения по поводу того, что экономические взгляды нового президента будут “не либеральны”, аналитики по достоинству оценили экономические успехи последнего времени.
Тем более, что для фондового рынка переоценка личности Путина положительную роль сыграла дважды: когда выяснилось, что у него нормальные взгляды на экономику и когда он полностью поддержал антитеррористическую кампанию США.
А аналитик компании “Тройка Диалог” Кристофер Уифер, исходя из допущения, что Путин будет править два президентских срока, разделил его восьмилетнее правление на четыре этапа. Первый и третий из них (2000-2002 и 2004-2006) – это периоды проведения глубоких реформ, когда риски инвесторов увеличиваются, но велика и доходность активов. Второй и четвертый периоды (2002-2004 и 2006-2008), напротив, инвесторы могут считать периодами относительного затишья: курсы акция растут медленно, и не на политических новостях, а в соответствии с изменениями экономической конъюнктуры.
По мнению Уифера, весной 2002-го года начался второй этап путинского президентства, и ожидать накануне выборов радикальных экономических реформ не следует.
Во всяком случае, инвестиционные банки, отмечают Ведомости, больше не терзаются вопросом “Who is m-r Putin?”. Ответ для них очевиден: “Реформатор и друг Запада”.
Аналитик Deutsche Bank Урсула Бейройтер добавляет к этому, что нынешняя политическая стабильность приводит к тому, что российская экономика сегодня все меньше зависит от политики.
Между тем, эту точку зрения разделяют далеко не все. Бурную реакцию прессы вызвало прикомандирование к ведомству Германа Грефа заместителя начальника Генштаба ВС РФ генерал-полковника Владислава Путилина. Это назначение состоялось сразу после заседания Совета безопасности, посвященного проблеме устранения “экономических угроз” России. Как сообщила Независимая газета, в МЭРТ генерал Путилин будет заниматься мобилизацией ресурсов на случай форс-мажорных обстоятельств.
По мнению Независимой газеты, это означает возрождение существовавшего в советские времена института “комиссаров” – политических надзирателей при вызывающих подозрение специалистах. “Когда непрофессионалы, – пишет газета, – приходят управлять экономикой, это, по сути, означает отказ от рыночных механизмов”. Что ведет, помимо всего прочего, к искажению статистики – и первые шаги в этом направлении, утверждает НГ, властью уже сделаны. “Достаточно вспомнить, как после президентской выволочки за высокую январскую инфляцию правительству удалось добиться ее резкого снижения, причем без применения каких бы то ни было эффективных мер”.
Общее ухудшение экономической ситуации в стране, снижение темпов роста промышленного производства дают мало оснований верить в “статистическое чудо”, замечает газета, напомнив по этому поводу одно из высказывания Германа Грефа о том, что “экономика наполовину носит рекламный характер”.
Ныне введенное распределение обязанностей, подводит итог Независимая газета, по-своему логично: если экономисты занимаются рекламными акциями, почему бы людям в погонах не заняться экономикой?
“Многие считали, – пишет Александр Ципко в Комсомольской правде, – что президентство Путина превратится в череду общенациональных дел”. Избиратели надеялись, что за восстановлением федеральной власти в Чечне последуют общенациональная борьба с преступностью и коррупцией, а также – “захват государством контрольных высот в добывающих отраслях производства, возвращение народу природной ренты” и т.д.
В целом, по мнению Ципко, массовый избиратель рассчитывал на “восстановление порядка и справедливости”. В этом случае, замечает автор, переизбрание Путина на второй срок стало бы достаточно простой процедурой, не требующей ни особых усилий, ни средств.
Однако ничего подобного не случилось. Путин так и не стал настоящим хозяином в стране. “На самом деле “семья”, которая контролирует правительство, а через него реальное управление экономикой, обладает куда большей властью, чем действующий президент”, – пишет Александр Ципко.
Ранний старт избирательной кампании, по мнению автора, связан именно с неуверенностью президента в своих возможностях. Сегодня “пиар выходит на первый план, оттесняя на второй практическое руководство страной”. Все потому, что президент так и не сумел найти для себя настоящее, выигрышное дело, “заменяющее собой и пропаганду, и муторное, противное славословие в его адрес”.
Между тем административный ресурс при нынешней расстановке политических сил у Кремля невелик – не следует забывать о втором центре власти в “Белом доме”. Впрочем, даже если “семья” не выдвинет Михаила Касьянова в качестве альтернативного кандидата, у Путина, пишет Александр Ципко, на предстоящих выборах будет очень серьезный конкурент: “На этот раз Путину как президенту от либеральной политики придется бороться с Путиным 2000 года, бороться с прежним “президентом надежд”.
Это будет тем труднее, что “морально-психологический ресурс ожидания чуда, ожидания президента-патриота, могущего поднять Россию с колен, уже начинает испаряться”.
Главная опасность для президента – попасть в “ловушку пиара”, утверждает газета Известия: “Путин очень любит и ценит народную любовь к себе”, внимательно отслеживая все ее колебания. Именно поэтому государственному пиару придается такое большое значение.
Технология прежняя: как заметил один из экспертов газеты, “Путин воспроизводит и укрепляет политику сдержек и противовесов”. Президент избегает делать ставку на одну группу, идею или программу: “Он лелеет конфликты”.
Вместе с тем старинная идея “сдержек и противовесов” в путинском варианте выглядит как хорошо продуманный пиар: “Именно поэтому президент, установив новые отношения с НАТО, США и получив статус “равного на саммите “большой восьмерки” в Кананаскисе, не заехав домой, метнулся в терпящий бедствие российский регион. Затем в следующий. Дети, новые пионеры, раздача под телекамеру угроз губернаторам и обещаний выплатить всем пенсионерам компенсации, а выпускников устроить в вузы…” При этом для внешнего употребления предусмотрена одна риторика, и совсем другая – для внутреннего.
Сегодня есть немало скептиков, предрекающих Путину судьбу Горбачева, замечают Известия. Однако еще вопрос, угроза ли это или награда.
Нельзя не признать, что Горбачеву определенная часть российских граждан благодарна за разрушение “железного занавеса”. Не говоря уж о безоговорочной благодарности Запада. “Если похожая участь постигнет Путина, – замечают Известия, – можно будет сказать, что за свой президентский срок он тоже совершил великий прорыв. Хотя благодарности внутри страны он может толком и не услышать”.
Впрочем, если говорить о настроениях российской элиты, очевидно, что даже самая антизападно настроенная и проимперская ее часть, в отличие от ельцинских времен, может считаться вполне прозападной – если говорить об образе жизни и устремлениях. Как заметил Известиям неназванный наблюдатель, “все они любят поговорить про великую Россию, но жену возят рожать в Англию, а сына пристраивают в колледж в Америке. И деньги держат в оффшорах, которые – в случае похолодания отношений – трясти будут не ливийцы, не китайцы и не иранцы, а американцы и европейцы. А посмотрите на российский менеджмент, среди которого уже не отдельные люди, а целый процент – граждане США!”.
Другое дело, замечает газета, что подобные настроения находят все меньше понимания у низов – особенно по мере увеличения социального разрыва между элитой и остальным обществом. Иллюстрацию к этому утверждению все желающие могли наблюдать в недавних телерепортажах о погромах на Манежной площади, и справедливость его возрастает по мере удаления от столицы.
Не исключено, замечает по этому поводу еженедельник Век, новые законы о выборах обдуманно составлены таким образом, чтобы власть в случае необходимости могла толковать их по собственному усмотрению: “Причем не ради злого умысла, а для подстраховки – на тот случай, если какие-нибудь маргинальные партии наберут слишком много голосов”. В самом деле, размышляет один из экспертов Века, ведь если бы в Германии 1932 года кто-нибудь догадался сфальсифицировать результаты выборов, фашисты, возможно, не пришли бы к власти.
Конечно, это крайний случай. Однако, поясняет Век, следует иметь в виду, что возможность честных выборов российским законодательством не гарантирована, хотя и заложена в нем: “За “честные выборы” обществу придется хорошенько побороться”.
Есть и еще нюанс: федеральные партии (от КПРФ до правых) и лидеры (включая президента) теряют популярность в регионах. “Люди устали быть зрителями на чужом празднике жизни”, – отмечает Век.
Политтехнологии в России заменили политику, и это вызывает неприятие. По мнению экспертов Века, “успех будет сопутствовать тем блокам партий, которые начнут осваивать социальную тематику, отстаивать корпоративные интересы (врачей, учителей и т.д.), интересы региона, территории, национальной промышленности”.
В целом же, пишет Век, российский политический пиар дошел до своего предела, дальше двигаться некуда. Яркий пример того, во что выливается “наивная вера во всесилие пиара” – создание Российской партии жизни: “Партия без программы, без социальной базы, партия сверхнового – “оболоченного” – типа знаменует собой глобальный тупик политики образца 90-х годов прошлого века”.
Век считает своим долгом предупредить: характерная для нынешнего общества самоуспокоенность, ориентация на застой – опасное заблуждение: “Не стоит забывать, что после “застоя”, как правило, следует “перестройка”.
Впрочем, пока преждевременно говорить о том, что будет после.
На днях Конституционный суд России вынес свой вердикт по поводу возможности избрания нынешних губернаторов на третий, а кое-кого – и на четвертый срок. По мнению Независимой газеты, это решение КС создало в стране принципиально новую политическую ситуацию: теперь, когда все юридические преграды на пути к бесконечному благоденствию нынешних хозяев регионов устранены, “вопрос из правовой плоскости переходит в неформальную, становится предметом политического торга между федеральными и региональными элитами”.
Закулисные соглашения и согласования между центром и регионами уже начались. Пример – ситуация в Татарстане. По сведениям газеты, Кремль в прошлом году заключил с Минтимером Шаймиевым негласный договор. Шаймиеву разрешили баллотироваться на третий срок при условии, что он останется у власти лишь на полтора года. В настоящее время между Казанью и Москвой идут консультации по поводу возможного преемника президента Татарстана.
А, скажем, шансы питерского губернатора Владимира Яковлева провести через местный парламент необходимые изменения устава, чтобы получить право на новый срок, ничтожны. Неслучайно, замечает НГ, ходят слухи, что петербургское Законодательное собрание “контролируется скорее Кремлем, чем Смольным”.
Отныне, подчеркивает газета, “ротация или, напротив, несменяемость власти на местах в еще большей степени становится вопросом политически и в еще меньшей зависит от воли избирателей”.
Демократические политики оценивают ситуацию мрачно. Лидер СПС Борис Немцов заявил, в частности, что решение КС повозит продолжить “дальнейшую феодализацию России и приватизацию регионов властными кланами и приближенными к ним бизнес-структурами”.
Со своей стороны региональные элиты смогут сделать Владимиру Путину ответный подарок, инициировав через Совет Федерации вопрос о пролонгации срока для самого президента.
Правда, для этого придется менять Конституцию. Буквально на днях спикер Совета Федерации Сергей Миронов заявил во время поездки в Уфу, что необходимость внесения корректив в Основной Закон неизбежно возникнет через пять лет, в 2007-м году. Как раз накануне очередных президентских выборов.
Миронов по-прежнему утверждает, что для России был бы оптимален пятилетний президентский срок. Причем, как считает НГ, идет вовсе не об удлинении путинского присутствия в Кремле на какой-то год.
“Только что мы видели, как руководители субъектов Федерации, выработавшие отведенный законом срок, получили право на дальнейшее княжение”. Достичь этого удалось введением “нового летоисчисления”, которое привело фактически к “обнулению” губернаторского стажа ветеранов, получивших таким образом право на очередное переизбрание. Что-то в этом роде может быть проделано и со стажем президентским.
Попытка такого рода состоялась еще при Ельцине: в 1997-98 годах кремлевские юристы уверенно говорили о праве Бориса Николаевича на участие в новых выборах, ссылаясь на то, что “в 1991 году он избирался в другом государстве, по другой Конституции и имел другой круг обязанностей”. Это, пишет газета, было несомненное мошенничество, но тем не менее дело дошло до Конституционного суда, который погрузился в долгие размышления на неприятную тему. Ситуацию разрешило только активное нежелание самого Ельцина снова идти на выборы.
Нечто похожее вполне может произойти и в 2007-м году. Если Конституция будет подредактирована, это может стать поводом для заявлений о принципиальном изменении полномочий главы государства и, соответственно, о возможности его участия в выборах на новых условиях. Вряд ли Конституционный суд станет против этого возражать, а уж региональное начальство, которому только что разрешили править почти пожизненно, тем более будет не против. Возможно, будет какая-то оппозиция, которая пригрозит, как обычно, референдумом – и как всегда, у нее ничего не выйдет, предполагает Независимая газета.
Впрочем, будет ли оппозиция? Согласно данным ВЦИОМ, на конец июня электоральный рейтинг Путина, вопреки всем предсказаниям, вырос до 54-х процентов. В то время, как зимой пределом были 47 процентов – тоже, между прочим, цифра немаленькая.
Как заметил газете Комсомольская правда известный политолог Вячеслав Никонов, у Путина просто нет конкурентов.
А потому нет и оппозиции – не считать же, в самом деле, таковой “Либеральную Россию” Бориса Березовского – партию, которой российский Минюст сделал роскошный рекламный подарок, отказавшись ее зарегистрировать. Как с удовлетворением заметил по этому поводу сам Борис Абрамович, “Либеральную Россию” теперь можно спокойно переименовать в “Оппозиционную партию”.
Что же касаются других оппозиционеров Путину, дело пока безнадежно. Левые скорбят по поводу своих неоправдавшихся надежд (при этом рейтинг Геннадия Зюганова, по данным Комсомольской правды, составляет 13 процентов). Правые же, хоть и грозятся выставить в 2008 году собственного успешного кандидата, большинством электората всерьез не воспринимаются.
Как сказал в интервью изданию Газета внук последнего Генсека КПСС Андрей Брежнев, “сегодня 60% населения стоят на левом фланге”.
Новый Брежнев, надо сказать, сегодня уверенно возглавил Новую коммунистическую партию, решив для себя, что “народ за десять лет понял: капитализм сразу так не построишь, и в этой стране он обречен на провал”. А потому избиратели, с нежностью вспоминающие, как хорошо и спокойно было при Леониде Ильиче, вполне могут проголосовать за его внука. И тогда – “мы постараемся не вернуться в прошлое, но взять самое лучшее из него”.
Вот и оппозиция Путину – не хуже, чем у людей. Западу, во всяком случае, не придется долго объяснять суть происходящего – уж очень Андрей Юрьевич даже внешне похож на своего знаменитого деда.
