Период относительного экономического благополучия в России кончается – эта мысль в последнее время неизменно присутствует или подразумевается во всех публикациях российской прессы на внутри- и внешнеполитические темы.
“Нефтяная зима”, которую с замиранием сердца прогнозировали на 2003-2004 годы, началась в ноябре 2001-го”, – пишет в газете Время MN известный экономист Михаил Делягин. Возобновления потока нефтедолларов, сыпавшихся на Россию все время правления Владимира Путина, ожидать не приходится.
Официальный курс доллара вплотную приблизился к 30-рублевой отметке. Правительство и депутаты обсуждают секвестр бюджета.
Впрочем, это страшное слово по взаимной договоренности стараются не употреблять. Министр финансов Алексей Кудрин совместно с лидерами четырех центристских фракций Госдумы в результате продолжительных переговоров перед третьим чтением бюджета выработали меры его защиты. По данным газеты Ведомости, меры эти заключаются в том, что часть бюджетных расходов (примерно 68 млрд руб.) будут профинансированы “во вторую очередь”. А точнее – если доходы бюджета в будущем году окажутся не ниже запланированных. То есть если цена на нефть вновь поднимется до уровня 23-24 доллара за баррель. Понятно, что ожидать такого подарка судьбы в нынешних условиях не приходится – обсуждается уровень цен $14,5/барр.
Впрочем, как сказал Ведомостям глава бюджетного комитета Госдумы Александр Жуков, бюджет-2002, былая гордость правительства, дефицитным в любом случае не будет. Если доходов окажется меньше, чем ожидалось, правительство проведет “пропорциональное сокращение всех расходных статей, кроме социально значимых”. Далее приведены бюджетные статьи, которые подвергнутся урезанию – дорожное хозяйство, промышленность, энергетика и строительство и т.д.
Вообще-то, как замечает газета, именно сокращение бюджетных расходов и называется секвестром. Однако, как уже было сказано, это слово сегодня табуировано. Надежный источник в Минфине пояснил Ведомостям: “Секвестр означал бы отставку правительства, а теперь все социальные статьи надежно защищены”. Таким образом, бюджет превратился в чисто виртуальную конструкцию с условными доходами и расходами, а также “защищенными статьями”, не предусмотренными Бюджетным кодексом. Однако имидж правительства и имидж страны (о невыполнении долговых обязательств в соглашении Минфина с депутатами речь не идет), конечно, важнее, чем буква закона.
Между тем уровень, до которого могут упасть нефтяные цены спрогнозировать никто пока не берется. Как пишет еженедельник Век, таков неожиданный результат быстрого успеха американской антиталибской операции: вместо того, чтобы, воспользовавшись ситуацией, взвинтить цены на нефть, страны ОПЕК обрушили нефтяной рынок.
По мнению Века, картель решил использовать свое главное конкурентное преимущество – низкую себестоимость нефтедобычи – против тех, кто в периоды кризисов покушается на нефтяные рынки ОПЕК. Производители с высокой себестоимостью будут вынуждены свернуть добычу или, во всяком случае, сократить новые инвестиции в ее развитие. А затем, благодаря низким ценам экономический спад в странах-потребителях будет преодолен, цены вернутся на прежний уровень, и нефтяные рынки останутся за странами ОПЕК. Реально может пострадать только Россия.
Как пишет Век, “со Штатами арабам ссориться в открытую не с руки, а наказать нового американского друга – самое оно”. Россия оказалась самой удобной мишенью, и теперь ей приходится лавировать. В ответ на ультимативное требование ОПЕК о значительном сокращении нефтедобычи (вначале называлась цифра в 300 баррелей в день, последний вариант – 200 тысяч) правительство, посовещавшись с президентами шести крупнейших нефтяных компаний, объявило о снижении в четвертом квартале добычи и экспорта на 50 тыс. баррелей.
На самом же деле, как считает газета Коммерсант, речь пока идет всего лишь о традиционном сезонном снижении объема экспорта. Как сказал Владимир Путин в своем интервью американским СМИ накануне визита в США: “У нас зимой вырастает внутреннее потребление нефти и нефтепродуктов, поэтому нам нет необходимости принимать какие-то меры по сокращению экспорта, он и так сокращается естественным образом”.
Однако страны ОПЕК дали понять России, что цены на нефть по-прежнему полностью зависят от нее, и их рост начнется только если российский экспорт сократится всерьез. Тогда за ней последуют и Норвегия с Мексикой, а затем и ОПЕК.
Таким образом, Россия, пишет Коммерсант, попала в сложное положение: с одной стороны, она заинтересована в высоких ценах на энергоносители, с другой – в том, чтобы сохранить и развить новый уровень отношений с Западом, сложившийся после 11-го ноября. Что совершенно исключает переход в авангард борьбы за повышение цен – Запад совершенно в этом не заинтересован и отношения с ним могут сильно осложниться.
Но все это лишь одна сторона медали. Как считает Век, некие заинтересованные силы не только за пределами России, но и внутри страны сознательно двигают ситуацию к новому финансовому обвалу.
Во-первых, достаточное количество участников рынка не прочь использовать приобретенное в 1998-го году умение не только справиться с кризисом, но и неплохо на нем заработать. Как пишет Век, “кризисных менеджеров в стране – каждый второй”.
Во-вторых, весьма авторитетные российские экономисты (например, Андрей Илларионов) не считают сценарий с низкими нефтяными ценами наихудшим. Не раз уже высказывалось мнение, что высокие цены на нефть губительны российской экономики, которой давно пора отбрасывать нефтяные костыли.
Разумеется, правительство и Центробанк понимают, что нефтяной кризис неминуемо приведет к новой девальвации рубля. И не слишком этому сопротивляются, ведь промышленность получит новую подпитку, нефтяники, напротив, вынуждены будут сокращать добычу, “производители хороших автомобилей и электроники окончательно обоснуются в России, и ВТО сама будет добиваться нашей благосклонности”. Правда, при этом население опять получит “фантики вместо денег”, а армия, которой в очередной раз придется удовольствоваться пустыми обещаниями, может предложить обществу собственных “кризисных управляющих”.
Можно сказать, что тема усугубляющихся экономических проблем приобретает прежде всего политическую окраску. Предполагалось,что именно в ближайшие два года Россия накачает “экономические мускулы”, справится с пиком платежей по внешнему долгу, проведет структурные реформы, и вообще, как пишет Век, подготовится к положению “страны с развивающейся экономикой”, а не “развивающейся страны”. Так что отказ от социальных программ и снижение уровня жизни означает удар не только по замечательному “социальному бюджету-2002”, но и по популярности президента.
Как глубокомысленно заметил Век, “в свете приближающегося избирательного цикла 2003-2004 годов подобные изменения в общественном мнении могут существенно усилить политическую неопределенность”.
Гораздо более резко выражается Новая газета, которая пишет: “Политическая монополия Кремля держалась на завышенных нефтяных доходах и вместе с ними уйдет в прошлое”.
Как утверждает газета, Путину еще повезло: “Его “политический медовый месяц” продлился не сто дней, как бывало у других президентов, а полтора года”.
Пока длилась инерция экономического подъема, пишет Новая газета, можно было, собственно, ничего не предпринимать, “занимаясь исключительно дворцовыми интригами и кадровыми перестановками, запугивая колеблющихся, наказывая личных врагов и поощряя старых друзей”. Но теперь эти времена миновали.
Правда, на Западе Путину выставили самые высокие оценки – прежде всего, конечно, за поддержку антитеррористической операции, но также и за последовательность проведения принципов либеральной экономики плюс отказ от сотрудничества с нефтепроизводителями третьего мира.
(Западные лидеры, как подчеркивает Новая газета, готовы забыть не только о чекистском прошлом российского президента, но и о нарушениях прав человека в Чечне, тем более, что проблема прав человека в эпоху “борьбы с терроризмом” и на Западе отходят на второй план).
Однако дома, в России, перспективы у президента гораздо менее радужные. Ведь в свое время наиболее активно его поддержали именно те, кто надеялся, что новый глава государства, выходец из спецслужб сумеет не только поставить на место зарвавшихся олигархов, но и вернуть стране ее былую самостоятельность, укрепив некогда неоспоримую военную мощь и отказавшись от следования западному курсу.
И потому сейчас, пишет Новая газета, “именно люди, поверившие в путинский миф, чувствуют себя глубоко обманутыми”. Между тем обвинять в чем-либо Путина – крайняя несправедливость: “Путин никого не обманывал. Он вообще ничего не обещал”. С самого начала его правления никакой проработанной программы не существовало – лишь неопределенные намеки на возможность в будущем выработать позицию.
Поэтому, подчеркивает Новая газета, “те, кто связывал с Путиным надежды на “национальное” или государственное возрождение, обманули себя сами, ибо хотели быть обманутыми”. Они убедили себя, что за малозначащими словами скрывается тайный смысл, а явную недосказанность объясняли профессиональной привычкой Путина к конспирации – объяснение не хуже всякого другого. “Мысль о том, что пустота ничего не скрывает, кроме пустоты, оказалась слишком сложной для людей, привыкших боготворить власть просто за то, что она – власть”, – заключает Новая газета.
Это что касается элиты – однако есть данные и об “электорате”. По данным ВЦИОМ, опубликованным газетой Версты, сегодня у значительной части россиян наблюдается “комплекс национальной неполноценности”. Согласно результатам опросов, 56% респондентов считают, что Россия более не является великой державой. А 39% готовы примириться с тем, что она никогда уже таковой не станет.
Особенно наглядно проявляется упомянутый комплекс в отношениях с США. Несмотря на то, что сегодня обе стороны, российская и американская, декларируют готовность к активному сотрудничеству, более половины участников опроса ВЦИОМ уверены, что ни о каком взаимодействии на равных речи нет. И уж подавно нет прежней надежды когда-нибудь “догнать и перегнать Америку”: сегодня Россия попросту “плетется в хвосте у США”.
Между тем рейтинг Путина, как ни странно, опять вырос – об этом заявил в интервью журналу Новое время директор ВЦИОМ Юрий Левада. В 2000-м году число сторонников президента составляло примерно 70%, а в этом оно увеличилось до 72-73%. А в октябре путинский рейтинг и вовсе достиг пикового значения – 75%.
Как утверждает Юрий Левада, его величина по-прежнему определяется не тем, чего власть сумела достичь, а в основном надеждами на будущее: “Путин – президент надежд”. По результатам исследования ВЦИОМ, лишь 14% заявили, что доверяют президенту потому, что он успешно справляется с российскими проблемами. Зато 43% высказали уверенность, что он с ними еще справится – время есть. А 34% доверяет президенту потому, что больше не на кого надеяться.
Отсутствие у президента программы действий оценивается не только как его недостаток, но и как выигрышный момент: “Если программы нет, каждый верит в свою. Президент почти всем свой”.
Тем более, что пока оснований для массового недовольства в стране нет. Но даже если они и появятся, протест, как считает Ю.Левада, не может в нынешних условиях быть организованным и действенным. В обществе президенту не доверяют примерно 23-25 процентов – в основном коммунисты и “упрямые” демократы. Однако реальным влиянием на ситуацию они не обладают, и потому президенту с этой стороны ровным счетом ничего не угрожает.
Угрожают же ему, как считает директор ВЦИОМ, “те, кто привел его к власти: осталась довольно сложная система зависимостей и колебаний”. Однако, по наблюдениям Ю.Левады, население этого не замечает: “Жалоб на раздрай во власти сегодня нет. Вот несколько лет назад, в середине правления Ельцина, они были. Сейчас они скрылись из вида”.
Не сказывается на рейтинге Путина и то, что его позиция в отношениях с Западом отличается от позиции политической элиты и СМИ. Важно еще и то, по мнению директора ВЦИОМ, что ничего конкретного в “западном повороте” Путина пока не произошло: “ВТО, НПРО – все это не сегодня”.
В общем, как выразился Юрий Левада: “Рейтинг Путина – это шарик, который оторвался от земли. Он сам по себе живет”.
И это при том, что отношение к правительству весьма критическое. Получается, что президента население оценивает высоко, правительство – низко, а способность правительства добиться перемен к лучшему – как нулевую.
Основываясь на этих парадоксальных результатах, глава ВЦИОМ высказывает предположение, что президентский рейтинг может пострадать только в том случае, если произойдет “нечто сверхкатастрофическое, более болезненное, чем дефолт 1998 года”. Пока же позиция “оторвавшегося шарика” такова, что “если 10 “Курсков” утонет, а рубль упадет до 60 рублей за доллар, многие будут виноваты – кроме одного человека”.
Однако такую уверенность в незыблемой политической стабильности Кремля разделяют далеко не все.
Газета Московский комсомолец, например, напоминает, что в марте 2002-го года завершается первая половина президентского срока Путина. Политическая элита уже сейчас начинает готовиться к новым президентским выборам. К тому же на 2002 год запланировано множество разных реформ: военная, судебная, социальная, коммунальная. Понятно, что в такой ситуации нефтяной кризис – сильный дестабилизирующий фактор.
Прогнозы на не столь отдаленное будущее – со ссылкой все на того же Михаила Делягина – самые неутешительные: от обнуления государственных финансовых резервов (при цене 17-18 долларов за баррель) до полного нокдауна экономики и глубочайшего политического кризиса (9-10 долларов за баррель). Если эти прогнозы хотя бы частично сбудутся, прекращение реформ становится, как пишет МК, “политической неизбежностью”.
Кроме того, усиливающаяся подковерная борьба в президентском окружении грозит полной потерей контроля над ситуацией. Один из признаков этого, как отмечает наблюдательный Московский комсомолец, – резкое усиление “москвофобии” у Генпрокурора Владимира Устинова. “Шеф прокуратуры, – пишет газета, – похоже, готов заняться чем угодно – экскурсиями по “Курску”, обвинением Радуева – лишь бы не быть в Москве”. Объяснение предлагается простое: Устинов не желает “стать жертвой междоусобной войны внутри путинской команды”.
И уж если генпрокурор чего-то опасается, можно быть уверенным – скучно в ближайшие месяцы не будет ни при каких обстоятельствах, обещает жизнерадостный МК.
“Налицо все признаки новой войны”, – констатирует обозреватель газеты Ведомости Ольга Романова. В СМИ постоянной становится тема о появлении новых “олигархов в погонах”, о православном банкире С.Пугачеве и о его контроле над прокуратурой, а также и о том, что гонения начались с малопопулярного Аксененко, а закончатся “всеми, кто будет заподозрен в недостаточном почтении к прокуратуре и православию”. Правда, для потенциальных жертв обязателен один отличительный признак: они должны “контролировать что-нибудь привлекательное” – нефть, газ, алмазы.
Таким образом, пишет О.Романова, в борьбе за передел собственности мы возвращаемся к исходной точке. Можно сказать, что в стране появился новый “коллективный Березовский”, стремительно занимающий “ключевые высоты в экономике, политике и, главное, в президентской приемной”. А значит, можно ожидать новых залоговых аукционов, нового “Связьинвеста”, а также “реинкарнации банды Коржакова-Барсукова-Сосковца”.
В околокремлевских кулуарах усиливаются слухи о надвигающемся 37-м годе, сообщает в газете Время MN Леонид Радзиховский.
“Питерские чекисты” (Ю.Заостровцев) плюс прокуратура, плюс Счетная палата, плюс связанные с “питерскими чекистами” люди в администрации президента (И.Сечин) перешли в решительное наступление на ельцинскую “семью” и связанных с ней олигархов – “от Аксененко до Чубайса, от Абрамовича до самого “системообразующего” Волошина”.
(Как выразилась по поводу Волошина газета Россiя, его отставка – “уже не принципиальный, а всего лишь технический вопрос. И он будет решен, скорее всего, в ближайшее время”).
Идеолог открывшейся кампании – уже упоминавшийся “православный банкир” из Межпромбанка Сергей Пугачев. Цели ее – перевод финансовых потоков из-под контроля “ельцинских”.
Однако “чекисты” декларируют в качестве своей главной задачи пресловутое “наведение порядка”, что, в свою очередь, дает “ельцинистам” повод заявить об опасности создания “корпоративно-полицейского государства”. Нынешний ход событий, как утверждает ельцинская команда, означает отказ от либеральной идеологии, антизападный курс во внешней политике и великодержавный национализм в политике внутренней.
Понятно, что противостояние между двумя командами существовало практически с первого дня смены власти, пишет Время MN, однако нынешнее ухудшение экономической ситуации привело к резкому обострению политических противоречий. Попросту говоря, “раньше всем хватало – теперь не всем”. Обычная борьба за существование.
Предсказать исход драки, как считает Леонид Радзиховский, весьма трудно, в первую очередь из-за раздвоенности президента. С одной стороны, Путину действительно надо поставить на место олигархов, ему необходим контроль над финансовыми потоками, и здесь кроме как на своих “чекистов” опереться ему не на кого.
С другой стороны, проамериканский политический курс очень плохо сочетается с командой “православных банкиров” и “чекистов”. Здесь нужны либералы-западники, то есть все та же ельцинская команда. “Поэтому Путин, – пишет обозреватель Времени MN, обречен маневрировать между двумя группами, что вообще-то для политика совершенно нормально”.
А Константин Ремчуков, депутат Госдумы и председатель Высшего научно-консультационного совета при президенте группы “Сибалюминий”, как представила его газета Ведомости, высказывает мнение, что “важнейшим достижением постсоветской российской демократии”, безусловно, следует считать “корректное поведение власти по отношению к команде предшественников и ее руководителю”.
Российское общество привыкло к жизни “после Горбачева”, привыкает к жизни “после Ельцина”. “Так же наступит время и “после Путина”, – предупреждает Ремчуков, – ведь наступило же даже время после “гения всех времен и народов”. Таким образом, окончательное установление новых российских мирных традиций полностью в интересах сегодняшних путинских соратников – только в этом случае у путинской команды со временем появится шанс оценить “прелести послевкусия власти”.
Как говорится, имеющий уши да услышит – намек советника президента “Сибалюминия”, одного из самых влиятельных членов ельцинской команды Олега Дерипаски, недавно отпраздновавшего свадьбу с дочерью Валентина Юмашева Полиной, более чем прозрачен.
Не остаются в стороне от разворачивающейся битвы и левые. Радикальная газета Завтра в свою очередь упрекает Путина в “двойственности и непоследовательности”.
С одной стороны, пишет газета, Путин стремится избежать нового дефолта или очередного “черного вторника”, и поэтому он стремится установить контроль над олигархическими группами. “Путину нужна экономическая стабильность, чтобы избежать социальных волнений и взрывов”, тем более по мере приближения финала первого президентского срока.
В то же время продолжение либеральных реформ означает, с точки зрения левых, “стремление максимально разгрузить государство от бремени социальной защиты своих граждан”.
Во внешней политике та же двойственность: Путин, пишет Завтра, лавирует между двумя супердержавами – США и Китаем. Очевидно, что такая политика приносит определенные дивиденды. Но с другой стороны она отрицательно сказывается на международном авторитете России: “Ибо подобные скачки характерны лишь для региональных государств, ищущих свое место в фарватере “китов” мира”.
Общее же впечатление от политики Путина, утверждает Завтра – сиюминутность. “Есть высокие цены на нефть – экономика на подъеме. Упали цены – и “русское экономическое чудо тут же скукоживается в очередной дефолт”. Статья опубликована под заголовком “Никакой” – надежд левых президент, похоже, также не оправдал.
Свое слово в развернувшейся дискуссии сказал, разумеется, и главный кремлевский идеолог Глеб Павловский. В недавнем интервью журналу Эксперт Павловский предупредил общество, что если шанс, предоставленный Путиным, обладающим “доброй волей лидера”, не будет в полной мере использован, не исключено, что следующая возможность “обустроить Россию” может появиться лишь в “новую геологическую эпоху”. “Через год-два властям, может быть, опять станет не до нас. В мире идет война, которая бог знает чем закончится, и у бюрократии опять будет все козыри”, – заявил глава Фонда эффективной политики. А это, по его мнению, вполне может означать появление нового, более жесткого “хозяина” во власти. Такое в России, при ее постоянной тяге к “сильной руке”, уже бывало: “А хозяин оказывался мерзавцем и громил реальную Россию как Сталин. Я думаю, это может произойти еще раз”.
Эти слова, сказанные Глебом Олеговичем по конкретному поводу – начала работы Гражданского форума – звучат как предостережение, как суровая отповедь тем, кто в сегодняшних сумрачных условиях недоволен Путиным и делает попытки “раскачивать лодку”.
Одним словом, как сказал классик, “мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться”.
На самом деле достаточно сложно понять, что лучше – тем более, в ситуации, когда процесс выбора между злом знакомым и незнакомым, по российской традиции, с обеих сторон готовы взять под надежный контроль настоящие мастера своего дела.
