“Равноудаленность нынче в моде”, – заметил в новом журнале Итоги Леонид Радзиховский, в недавнем прошлом – обозреватель канувшей в лету газеты Сегодня.
С точки зрения Радзиховского, “политическая жизнь в России все тишает и скучнеет”, а единственно заметная ее динамика состоит “только в постепенном самораскрытии” президента Путина. Его политику автор и характеризует словом “равноудаленность”. Равноудаленность от всего – “от горячей дружбы и ледяной вражды, от партий, экс-олигархов, регионов России (Петербург не в счет), советников, идеологий, стран и континентов”.
Скажем, в том, что касается российско-американских отношений, в точку попали скептики, не ожидавшие никаких крайностей и утверждавшие, что “новая метла, хоть она и в ковбойской шляпе, ничего такого серьезного не выметет”. То есть, конечно, острые ситуации (скажем, очередной шпионский скандал или чьи-то резкие высказывания) вполне возможны, однако стратегических перемен во взаимоотношениях они не произведут: “Не будет холодной войны-2, не будет и нового взрыва взаимной любви”.
Таков стиль российской политики нового периода и нынешнего российского президента, пишет Радзиховский: “Если принял Переса, то поговорит и с Арафатом, если Россия не шарахается от стран-изгоев, то Путин обязательно досрочно встретится с Бушем”.
Впрочем, то же относится и к внутренней политике: олигархи равноудалены – “те же двое особо неуемных, кто равноудаляться не захотел, были удалены от путинской России”.
Ельцин, напоминает Леонид Радзизовский, как известно, также строил систему сдержек и противовесов. Однако разница, замечает автор, в амплитуде: первый президент так размахивался в одну, а потом в обратную сторону, что “всю систему с ног валило”. Действия же Путина – “точно умеренно-аккуратные стежки: сдержка-противовес, сдержка-противовес…”
О результатах этого стиля во внутренней политике Радзиховский пока судить не берется, но для внешней политики считает его идеальным: “Никакими размашисто-резкими движениями Путин не осложнит положение России в мире”.
Однако подобную уверенность разделяют далеко не все аналитики и издания.
На днях в прессе промелькнуло несколько статей на тему о сотрудничестве президентской администрации с лидерами вызывающего в последнее время ажиотажный интерес движения “Евразия”. Его главу Александра Дугина Общая газета называет официально признанным в Кремле специалистом по геополитическим вопросам, а еженедельник Версия – одним из разработчиков концепции национальной безопасности.
Версия спешит сообщить о самых невероятных слухах вокруг этого движения, в активе которого, помимо идеолога национал-большевизма и создателя НБП (совместно с Эдуардом Лимоновым), немало известных личностей.
Например, о своей причастности к движению заявили Верховный муфтий России Талгат Таджуддин, прославившийся тем, что при открытии одной из новых мечетей разбил о ее стену бутылку шампанского. В него входят также раввин Авром Шмулевич, ультраправый израильский политик Авигдор Эскин – “израильский Жириновский”, избравший в России своей трибуной Независимую газету, а также известный телеведущий Михаил Леонтьев – как утверждает Общая газета, любимый журналист президента.
Помимо всего прочего, пишет Версия, утверждают, что средства на создание “Евразии” “дали спецслужбы”. Говорят также, что это новый проект Павловского. и что новое движение, ни много ни мало, призвано подменить собой МИД.
Впрочем, по данным Версии, контакты с Павловским у Дугина хоть и имеются, но, скорее, “на уровне личных консультаций”. Что же касается причастности спецслужб – здесь, по мнению еженедельника, пока не все ясно.
Среди высокопоставленных чекистов сегодня и впрямь популярны идеи евразийства (подразумевающего создание, в противовес атлантизму и глобализации, центра мира в Евразии – естественно, вокруг России). Причем идеи эти в чекистской среде имеют хождение “в грубой антиамериканской форме”. Но финансовая поддержка “Евразии”, по сведениям еженедельника, идет через региональные организации ветеранов спецслужб. “Причем это не только финансы, но и “нужные” связи, оказание содействия, доступ к соответствующей информации со всеми вытекающими последствиями”.
Недаром, замечает Версия, Дугина называют “самым осведомленным аналитиком в среде негосударственного экспертного сообщества”.
Кроме того, в состав руководства “Евразии” вошли: бывший полковник СВР Петр Суслов – “второй человек в движении и председатель исполкома”; бывший советник Ельцина по вопросам внешней политики, а ныне посол России в Узбекистане Дмитрий Рюриков; бывший завкафедрой стратегии Военной академии Генштаба генерал Клокотов.
Сам Александр Дугин гордится тем, что в движении много ветеранов спецслужб. “Это пассионарные, умные и деловые люди – элита нашего государства”, – заявил он в интервью Общей газете.
Что же касается влияния “Евразии” на внешнюю политику, то доля истины в этом есть, пишет Версия: эксперты “Евразии” регулярно готовят аналитические справки по различным внешнеполитическим ситуациям для администрации президента.
Кроме того, движение используется администрацией для обкатки новых идей: “Чтобы проверить реакцию общества на очередные проекты новой власти, эти идеи сначала будут озвучиваться “Евразией”, а через некоторое время, уже подкорректированные в соответствии с общественным мнением, они будут обнародованы от имени власти”.
Сам Александр Дугин в качестве эксперта, информирует Общая газета, часто дает комментарии по разным проблемам интернет-журналу Глеба Павловского “Страна.ru”, а также интернет-газете “Российский спецназ”, издающейся при поддержке ФСБ.
По поводу истинных мотивов создателей этого достаточно экзотического движения Общая газета приводит мнения анонимных экспертов, среди которых нет единства. Одни утверждают, что спецслужбы решили создать нечто вроде собственной карманной партии, незаменимой при реализации различных пропагандистских спецпроектов. Другие считают, что ” Евразия” – всего лишь очередная попытка объединения вокруг Кремля различных электоральных групп: после центристов (“Единство”), левоцетристов (“Россия”) и молодежи (“Идущие вместе”) пришел черед патриотов и почвенников.
Неоспоримо одно, пишет Версия: “Все эти годы Дугин и его окружение, невзирая на все препоны и неприятие, продолжали с завидным упорством навязывать политикам свои идеи. И вот сейчас именно эти идеи оказались для власти как никогда кстати”. “Видимо, ветер переменился со встречного на попутный”, – подтверждает и Общая газета.
Если ветер наверху и переменился, то отнюдь не по всем направлениям. Что касается стиля руководства, разработки и принятия решений, Путин остается “таким же монаршествующим президентом”, каким был Ельцин и каким он не мог не сделаться при нынешней Конституции”, – отмечает еженедельник Век.
Далее в публикации описываются будни “царского двора”: “Президентская рать непрерывно ворчит и борется – сама с собой, своими отдельными частями. Но все это до той секунды, как слово берет Путин и скорее жестом, чем словом, указует каждому на его место”.
Впрочем, констатирует Век, хотя “команда президента не такая, как ждали, но это действительно команда”. Что само по себе удивительно: ведь в течение всего первого президентского года многим казалось, что без кадровой революции изменений ожидать нет смысла. И потому нередко можно было услышать, что дело у Путина, остающегося “в окружении унаследованных им людей и связей, не пойдет. Однако, замечает Век, “дело пошло, а управлять президент научился, так и не огородив себя частоколом единомыслящих интеллектов”.
И в самом деле, “частокола интеллектов” в окружении президента пока не наблюдается. В то же время, по наблюдениям еженедельника, “Путин уже не один, и в этом – существенный сдвиг”.
Правда, следует иметь в виду, что нынешние путинские сподвижники сильно отличаются от того, что принято называть “командой” в США: там под командным стилем подразумевают “сотворчество на уровне изобретения решений и их исполнений”. Российский вариант – более армейский, если можно так выразиться, – речь не идет о “творческом общежитии”, но лишь о “слаженности на уровне реализации того решения, которое президент принял самостоятельно, хотя и заслушав мнения советчиков”.
Далее Век подробно описывает три составляющие путинской команды. Первая из них – Михаил Касьянов и его правительство. “Премьер одарен талантом “быть вторым” без утраты достоинства, что помогает ему вписаться в стиль путинского правления”, – комментирует еженедельник.
Вторая составляющая – “младопутинцы”, они же условные “питерцы”, они же не менее условные “силовики”. Здесь Век называет лишь военного министра Иванова (“силовик”, хоть и в гражданке). “Вторая группа, – отмечает Век, – дает команде Путина внутренний энергетический импульс в такой же мере, как первая придает размеренность этим импульсам”. Касьянов играет роль противовеса для “излишне боевитых младопутинцев”.
Третья опора власти – кремлевская бюрократия, где по-прежнему властвует Александр Волошин, несмотря на давние и упорные слухи о его отставке. Впрочем, как считает Век, вопрос этот сегодня кажется менее значимым, чем год назад, когда Волошин был для президента единственным в своем роде. Сейчас же президентскую команду волнует одно: чтобы в случае замены Волошина на его место не был назначен никто из двух других составляющих. “Тогда принцип “треножника” будет сохранен и власть останется устойчивой”.
Впрочем, замечает еженедельник, устойчивость всякой российской власти в наше время – понятие относительное. На ней неизбежно будет сказываться множество разных факторов риска, среди которых Век на первое место ставит Чечню, и не на последнее – уровень цен на энергоносители.
Но, разумеется, число факторов риска этими двумя моментами не исчерпывается.
Виктор Линник, главный редактор левой газеты Слово, свою еженедельную колонку счел необходимым посвятить на этот раз реформе жилищно-коммунального хозяйства.
Линник напоминает, что “к этой неподъемной глыбе” власти приступают в третий раз за последние 10 лет. Ельцин в свое время не решился на нее после гайдаровских реформ 1992-го года. Во второй раз эта реформа сорвалась из-за дефолта 1998 года. Теперь же Владимир Путин решился на нее, причем, как считает Виктор Линник, не вполне отдавая себе отчет, “насколько серьезно подставляют его авторы и составители проекта”.
По мнению главного редактора Слова, политический резонанс в обществе буде однозначным: “Президент рискует войти в историю как правитель, при котором впервые за 80 лет повысили плату за жилье”.
Конечно, политические лидеры время от времени вынуждены идти на непопулярные решения и при этом терять политический капитал, рассуждает главный редактор Слова. Однако риск должен быть оправданным. Сегодня же нет никакой гарантии, что реформа сработает – и далее главный редактор Слова ставит целый ряд вопросов, которые дают представление о позиции левых по этой проблеме. Например: “Реформа нужна. Но за чей счет? Это самый главный вопрос… Неужели же наши пустыне карманы – единственный источник? Насколько продуманна нынешняя реформа? Кто и как определил 100 процентов расходов, которые мы будем вынуждены платить? Кому доверено проведение реформы? Бюрократам в ЖКХ, чья коррумпированность почти легендарна?”. И так далее.
Любопытно, что похожей точки зрения на реформу ЖКХ придерживается и газета Время MN, которую трудно заподозрить в симпатиях к левым. “Истинная цель реформы в предлагаемом варианте, – пишет экономический обозреватель газеты Александр Дейкин, – может быть только одна: решить возникшие по вине правительства бюджетные проблемы привычным и удобным путем – за счет законопослушных и самых низкооплачиваемых граждан”.
А исполнительный директор Экспертного института Андрей Нещадин заявил в интервью той же газете, что вся реформа “ведется не с того конца, и акцент делается не на том, на чем нужно”: “Вместо того, чтобы вести речь о перестройке самой системы предоставления коммунальных услуг, о внедрении методов тепло- и энергосбережения, больше говорится о том, что население будет платить по максимуму”. Нещадин утверждает, что если естественные монополисты – “Газпром” и РАО “ЕЭС России” займутся проблемами энергосбережения, “реформа ЖКХ будет наполовину сделана”.
Еще пример негативной реакции прессы на последние новации – скандал с директивой Президиума Академии наук, вменившей в обязанность российским ученым отчитываться о любых своих контактах с иностранцами.
Газета Известия вспомнила о советских временах, когда гражданин, свободно общавшийся с “пришельцами из-за рубежа”, немедленно попадал под контроль спецслужб.
Впрочем, как заявил в интервью газете вице-президент РАН академик Геннадий Месяц, при переходе к рынку отказ от тотального контроля за гражданами перерос в свою крайность – в отсутствие какого бы то ни было контроля. “Утечка из страны информации о перспективных научных разработках приобрела местами катастрофический характер”. И лишь в последнее время спецслужбы начали демонстрировать свои усилия на этом направлении. Причем, как всегда в России, борьба с крайностями идет не без крайностей.
Другой информированный собеседник Известий, академик Николай Платэ, заявил, что у него “нет даже следов такого ощущения, что от усиления контроля могут пострадать контакты… Мы принимали и принимаем до шести тысяч иностранных ученых в год… Вполне естественно, что Академия наук заботится об охране интеллектуальной собственности”.
Вполне разумным считает Николай Платэ и требование, вызвавшее наибольшие возражения правозащитников, – необходимость информировать о визитах иностранцев в лабораторию или группу. “Научный сотрудник принимает же не у себя дома, на кухне, а в госучреждении”. И потому руководитель этого учреждения должен быть в курсе темы беседы и предложений, полученных в ее результате. В качестве примера решения подобных проблем за рубежом академик Платэ привел Лос-Аламосскую лабораторию в США: “Там такой контроль – чтобы мне попасть к ним в лабораторию, они из Вашингтона, из Министерства энергетики должны получить письменное разрешение. И знаю, что американские ученые также информируют своих шефов абсолютно обо всем.”
Однако аргументы, приведенные академиками, убедили далеко не всех. “С чем же мы в итоге имеем дело, – задает вопрос газета “Новые известия”, – с рядовым ведомственным распоряжением, нацеленным на “упорядочение внешних контактов”, или с чем-то более серьезным и по линии совсем другого, отнюдь не академического ведомства?” Вопрос, как говорится, повисает в воздухе, однако уже то, что он возник, по мнению газеты, свидетельствует о многом. “И прежде всего об элементарном испуге, который вызывает у сограждан наступление управляемой демократии по всему фронту”.
Григорий Явлинский в своей речи на собрании общественности в день 80-летия академика Сахарова (текст напечатан в Новой газете) высказывает мнение, что проект “управляемой, контролируемой демократии” создан теми же людьми, которые построили в стране систему олигархического капитализма.
В России, подчеркивает Явлинский, за 10 лет так и не был построен социально-экономический фундамент демократии и свободного общества. Политический курс российской власти можно считать либеральным только с точки зрения “вульгарного либерализма девятнадцатого века”, – утверждает лидер “Яблока”. Если же говорить о современном понимании либерализма, становится ясно, что либеральных реформ в нашей стране так не было: “Потому что настоящая либеральная политика всегда в центре своего внимания держит свободу человека, его социальное и экономическое благополучие. Такой политики в России не проводилось никогда”.
Кроме того, настоящий либерализм предполагает равенство возможностей, напоминает Явлинский: необходимы “равные права на рынке, справедливая и честная конкуренция, возможность противостоять давлению монополий, давлению узкого круга людей, называемых олигархами”.
Григорий Явлинский призвал к консолидации “всех разумные демократические силы”. По его мнению, все, кто хочет создания реально демократического, социально ориентированного рыночного хозяйства, “должны извлечь уроки из прошедших 10 лет”.
“Яблоко” намерено “бороться против создания в России полицейского государства и управляемой демократии, потому что это обрекает Россию на безнадежное отставание”.
Иную точку зрения на проект “управляемой демократии” высказывает на страницах газеты Россiя главный редактор Независимой газеты Виталий Третьяков. По его мнению, Явлинский, активно демонстрируя свое негативное отношение к этому термину, “разрешение своих запутанных дел в “Яблоке” предпринимает именно с точки зрения управляемой демократии”. Хотя и не слишком удачно.
Вообще, по мнению главного редактора НГ, России нет и никогда не было никакой оппозиции, а “в последние десятилетия оппозиция – это те, кто не умеет работать”. Цель оппозиции в России, по Третьякову, – “захватить власть как механизм для себя, а не как инструмент для развития государства”.
Что же касается нынешнего режима, Путин – “действительно человек, который решил все взять в свои руки”. Причем, по мнению главного редактора НГ, как “человек циничный” и хорошо знающий нашу жизнь”, нынешний президент понимает: “взять в свои руки все – значит взять в свои руки и воровство тоже”.
Этот постулат Виталий Третьяков поясняет на примере ситуации в СМИ: “Всем известно, что существуют в журналистике заказные статьи. Статьи, публикующиеся за деньги. Как бороться с этим? Ловить по одному? Всех не отловишь, экономическая ситуация этому способствует. Способ только один: взять сначала все в свои руки… Когда ты держишь эту гидру в своих руках, дальше ты можешь ее задушить или пользоваться этим”. Именно это, как считает Третьяков, и пытается сделать Путин.
Резко изменились, подчеркивает редактор НГ, отношения между властью и крупным бизнесом, а также и отношения Центра с региональными элитами – и тех и других президент “пытается отодвинуть”. “Конечно, – замечает Третьяков, – Путин вынужден чему-то подчиняться, но он пытается вырваться из их пут и работать на государство – или, по крайней мере, на данный регион”.
Таким образом, подводит итог Виталий Третьяков, если поставить вопрос, что происходит с российской управляемой демократией при Путине, ответ очевиден: “При Путине больше управляемости, больше демократии. И больше свободы”.
Между тем, как пишет еженедельник Иностранец, результаты последних социологических исследований свидетельствуют о том, что “широко разрекламированные данные о высоком рейтинге Путина далеко не полностью отражают реальную картину”. Более того, некоторые эксперты считают, что можно говорить о “начале процесса разочарования в действиях президента”.
Например, по свежим данным ВЦИОМ количество респондентов, довольных своим материальным положением в стране снизилось с 47 до 29-ти процентов. Только 44 процента опрошенных утверждает, что их положение улучшилось (в марте так считали 55 процентов), 45 процентов утверждают, что оно не изменилось (28 процентов) и 19 процентов ответили, что их личное материальное положение ухудшилось (ранее такие ответы дали всего 8 процентов).
По мнению социологов, особую тревогу у Кремля должно вызывать отношение населения к состоянию безопасности страны – это “как раз та область, где на Путина возлагались особые надежды”. По данным опроса ВЦИОМ, 21 процент еще сохраняет надежду, что ситуация в этой сфере улучшится (год назад такого мнения придерживался 61 процент респондентов). С 5 до 27 процентов увеличилось число людей, констатирующих снижение обороноспособности. Вдвое возросло количество тех, кто считает, что все осталось, как при Ельцине.
Социологи подчеркивают, что в военной среде уровень негативных ожиданий превысил позитивный уровень, и в случае, если ситуация не изменится, “уровень протестных настроений в армии может приблизиться к взрывоопасному”.
Появились сведения о неких социологических опросах ФАПСИ, согласно которым рейтинг Путина снизился до 35-ти процентов.
Утверждают даже, что в стране появились оппозиционные президенту регионы: если ранее путинский рейтинг повсюду превышал 50 процентов, а протестный электорат равномерно распределялся по всей России, теперь ситуация изменилась. Появились регионы, где рейтинг президента не дотягивает до 50-ти процентов. Лидирует здесь Москва, за ней идет Санкт-Петербург.
Социологи считают появление оппозиционных регионов тревожной тенденцией для президента: при участии обиженных губернаторов и олигархов они могут стать “базой для осеннего наступления на Кремль”.
Этими данными, как утверждает еженедельник, скорее всего и объясняется очередное усиление слухов о предстоящем роспуске Думы. Как известно, очередные парламентские выборы должны состояться в декабре 2003 года. Однако именно на этот год приходится пик выплат по внешнему долгу, в то время как доходы от экспорта энергоносителей к этому времени могут снизиться. И потому якобы “есть мнение”, что разумнее было бы провести выборы в более стабильной обстановке. Существует и еще аргумент в пользу этого варианта: желательно развести по времени парламентские и президентские выборы 2004 года – комфортнее выходить на них с “еще более подконтрольной Думой”.
Впрочем, замечает Иностранец, скорее всего, говорить об окончательном решении вопроса о сроках выборов пока рано, и к тому же есть опасность получить на них совсем не те результаты, которые хотелось бы.
Рейтинг КПРФ в последнее время внезапно вырос до 40 процентов. Как считает еженедельник, во многом это “заслуга” самого Кремля, создавшего в стране “атмосферу настоящего ренессанса советской ментальности”.
Таким образом, существует опасность в результате всех усилий получить нечто хорошо знакомое – в прямом соответствии с известным анекдотом: “Сколько ни пытайся собрать что-нибудь нужное в хозяйстве из отечественных деталей, неизменно получается пулемет” (вариант: сколько не строй в России демократию, всегда есть опасность получить очередную модификацию советской власти).
