В первые недели нового года внешнеполитическая тема вышла на первые страницы СМИ разных направлений. “Рождественские каникулы” Герхарда Шредера, окончившиеся для российского правительства холодным душем (“Рождественских подарков не будет!”). Визит Путина в Баку со знаменитым вручением Гейдару Алиеву диплома об окончании школы КГБ. Открывшаяся сессия ПАСЕ, полностью посвященная российской проблематике. И, конечно, инаугурация Джорджа Буша, на которую так и не попал бедный Пал Палыч Бородин. Это лишь самая поверхностная сюжетная канва.
По сути же всех обозревателей интересует главное: что изменится во внешней политике постъельцинской России в новой геополитической ситуации? И прежде всего – как скажется смена команды в Вашингтоне на взаимоотношениях России и США?
Газета Сегодня, например, сообщает сведения, почерпнутые из “Вашингтон пост”: Путин начал учить английский. Чтобы иметь возможность пообщаться с новым хозяином Белого дома на одном языке. (Трудно удержаться от непочтительного вопроса: неужели выпускник экономического факультета Петербургского университета интерес к английскому почувствовал лишь став российским президентом?)
Джордж Буш-младший также не против встречи с российским президентом, но учить русский пока не собирается, многозначительно добавляет газета. (Опять-таки хочется непочтительно заметить: вряд ли у Джорджа Буша-младшего есть необходимость в столь напряженных интеллектуальных усилиях – вряд ли Кондолиза Райс знает русский хуже, чем Мадлен Олбрайт).
Впрочем, сообщает та же газета Сегодня, республиканцы считают, что заботы администрации Клинтона по содействию российским реформам были во-первых чрезмерными, а во вторых – неуспешными. Как заявил в интервью Сегодня ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги Майкл Макфол, “этой проблеме было уделено слишком много внимания”.
В итоге американские политики в целом разуверились и в России, и в Путине: “Сейчас никто не верит, что он спаситель российской демократии. Раньше такое чувство было, сейчас этого нет”. (Еще одно непочтительное замечание: какие удивительные и невероятные чувства возникают иногда у американских политологов! Не зря все же бывшие коллеги чтят Владимира Владимировича как “гения вербовки”).
Теперь, сказал Сегодня ведущий научный сотрудник, те, кто прежде все же надеялся на загадочного мистера Путина, задают себе только один вопрос: “Сколько шагов назад он сделает?” Вот такие грустные перемены.
Между тем не все настроены столь пессимистически. Еженедельник Континент, например, радостно сообщает, что “период клинтоновского удушения России в объятиях закончился”. Америка перестанет беспокоиться о судьбе демократии в России, или, как изящно выразился Континент, “при новой администрации США не будут выступать на международной арене как в каждой бочке затычка”.
А следовательно, “усохнут каналы международной подпитки правозащитников”, нынешние акции которых, с точки зрения еженедельника, “все больше и больше смахивают на операции прикрытия спецслужб”. В самом деле, российские правозащитники заняты то защитой прав “двух человек, отдыхающих на Гибралтаре или в Ницце”. То убеждают граждан, что “состоящие под судом шпионы вовсе и не шпионы, а друзья России”, борцы за экологическую чистоту северных и восточных морей. Не говоря уж о Чечне. “Не случайно прозвище “правозащитник”, – замечает “газета для нормальных людей” (так обозначает себя Континент, – стало просто ругательством”. И потому, хоть “усыхание каналов международной подпитки” российских правозащитных организаций – пустяк, но, видимо, все равно приятно.
Впрочем, как выясняется, радоваться рано. Как сообщает уже упоминавшаяся газета Сегодня, американские журналисты Питер Бейкер и Сьюзен Глассер считают, что новая республиканская команда первоначально, видимо, действительно, была намерена ограничить свою причастность к внутренним российским делам. “Но в условиях, когда Путин пытается подавить независимые средства массовой информации и всячески усиливает власть государства, – подчеркивают они в газете “Вашингтон пост”, – не так просто отвернуться от той внутренней борьбы, которая все еще сопровождает далеко не законченный переход России к демократии западного образца”.
Тема о “переходе России к демократии западного образца” внезапно вновь – впервые после перестроечных времен – стала модной. “Возможен ли либерализм в России?” – дискуссию на эту тему еженедельник Московские новости открыл статьей Василия Аксенова. “Вопрос об укреплении “вертикали власти” понятен всем, – пишет знаменитый писатель. – Однако есть опасения, как бы эта вертикаль не проросла в конечном счете осиновым колом”. Хотя в российском обществе пока существует “нечто, напоминающее либеральный фон”, заметно, что страну “медленно, но упорно поворачивают вспять”.
Либерализм немыслим без частной собственности, пишет Аксенов, а российское общество целенаправленно настраивают против олигархов. “Вместо того, ободрить людей, у которых достало смелости в постсоветском хаосе заняться предпринимательством, президент ставит их в двусмысленное положение”. Уже сказана “деструктивная фраза”: “Скоро у нас не останется никаких олигархов”. “Эта фраза адресована не демосу, а охлосу, – отмечает Василий Аксенов. – Демос спохватится, когда после устранения “олигархов” экономика, а вслед за ней и гражданские свободы начнут быстро погружаться в привычный совковый маразм”.
В общем, похоже, что “пробу на либерализм” Россия снова не выдержала, подводит итог автор “Нового сладостного стиля”.
Удивительно, но авторы разных изданий по поводу сегодняшней российской жизни дружно цитируют одно и то же место из Екклезиаста: “Что было, то и будет; что делалось, то будет делаться, и ничего нового нет под солнцем”.
Эта цитата, по мнению автора Литературной газеты Андрея Новикова, дает исчерпывающее представление о векторе нашего движения: “Вы что, дорогие, забыли, в какой стране живем? Миллионы бомжей, десятки миллионов безработных… Пока их не трогают, но рано или поздно что-то ведь делать придется?” Автор поясняет, что он даже не имеет в виду принудительный труд и т.д. “Все может быть намного естественнее: социальная утрамбовка по сословиям, по резервациям. Далее – раздача оружия “элитам” и отстрел. Инфильтрация общества спецслужбами, всякими “агентами национальной безопасности”. Честно говоря, противно все это конкретизировать. Достаточно понять, что это неизбежно”.
Режим Путина, с одной стороны – явление глубоко закономерное – “не в плоском политическом, а в социально-историческом смысле”. С другой – это всего лишь “долгий, затянувшийся конец посткоммунистической эры”.
Ту же фразу из Екклезиаста, как ни странно, приводит и газета Финансовая Россия, правда, по иному поводу – по поводу внешнего долга. Газета так комментирует довольно запутанную позицию руководства страны по этой проблеме: “Просматривается стремление хотя бы что-нибудь получить задаром – списать часть долгов или добиться реструктуризации”. Между тем, напоминает газета, как известно, никаких советских долгов давно уже нет: они стали российскими еще в 1996 году, когда по договору о реструктуризации, подписанному с тем же Парижским клубом, Российская Федерация получила право на зарубежные активы СССР в обмен на обязанность возврата взятых им кредитов. “Стоимость активов превышала общую сумму задолженности, так что Россия не проиграла ни в чем”. Теперь же настало время платить по счетам. “Но если не решать проблемы, а все реструктурировать, откладывая расплату на будущее, то страна так и застрянет в реформистских “днях” и “годах сурка”. Вот уж третье тысячелетие наступило, а воз и ныне там”. Здесь-то Финансовая Россия и цитирует Екклезиаста.
Между тем, как считают Известия, кризис управления, спровоцированный “нелепым заявлением Минфина от 4 января об отказе России платить по советским долгам Парижскому клубу”, после пятничного совещания по финансовым вопросам у президента можно считать в основном завершимся.
По данным Известий, итогом стал “негласный запрет советнику президента Андрею Илларионову ругать правительство за долговую политику и передача Минфину права эксклюзивного поставщика ее величества Информации по проблеме долга”. В то же время, как считает газета, окончательной ясности с объемами российских платежей Парижскому клубу в 2001 году так и не наступило.
В целом же, отмечают Известия, нынешняя история с долгами “в точности повторила прошлогодний сценарий обсуждения реформы РАО “ЕЭС”: правительство и советник президента грызутся друг с другом, дерущихся разнимает президент, содержательная сторона вопроса остается тайной, покрытой мраком”.
По поводу проблемы внешнего долга журнал Профиль приводит высказывание неназванного “собеседника в правительстве РФ”. По его мнению, эта проблема не слишком волнует президента: “Путин имеет в основном обывательский взгляд на эти вещи: главное иметь и видеть глобальную цель – возвращение России былого величия, а мелочи как-нибудь сами рассосутся”.
Президент, как считает другой собеседник Профиля, директор Агентства прикладной и региональной политики Валерий Хомяков, часто использует свой прежний “кагэбэшный” опыт: “Весь год он всех пугал. Народ – террористами, террористов – безоговорочным уничтожением, “олигархов” – тюрьмой и дубинкой, губернаторов – отлучением от политики”. Однако эта тактика, замечает глава АРПИ, небезупречна: “Это все равно как если ты тараканов дустом моришь, а они через какое-то время к нему привыкают и начинают наглеть с еще большей силой”.
В самом деле, с “путинскими тараканами” примерно так и произошло. Проблема террористов, то есть проблема Чечни, как признают, по сведениям Профиля, “некоторые военачальники и их коллеги из МВД” практически признана неразрешимой. Как говорят, кое-кто из них даже пытается осторожно “внедрить в сознание президента то, что сами знают со времен учебы в академиях: добиться окончательной победы в ситуациях, подобных чеченской, невозможно, и пусть, мол, Путин не требует этого ни от армии, ни от милиции”. Единственный выход – оставить все как есть – “благо примеров многолетних военных действий властей на мятежных территориях предостаточно”.
Что же касается выстраивания вертикали власти и отстранения губернаторов от политики, это палка о двух концах. По наблюдениям газеты Время MN, “чем больше власти сосредоточивается в руках президента, тем чаще именно ему адресуются претензии россиян, чей уровень жизни, вопреки прогнозам и обещаниям, только ухудшается”.
До сих пор, замечает газета, оппозиционные тенденции выражались в основном словесно: “В Приморье, правда, уже перекрывают магистрали, но о других акциях гражданского неповиновения люди пока не задумываются”. И рейтинг Путина, хоть несколько и снижается, однако не срывается в штопор. Однако, предупреждает Время MN, если люди поймут, что ошиблись в выборе, “потеря доверия может стоить второму президенту намного дороже, чем первому, сумевшему продержаться два срока и ушедшему в отставку по собственному желанию”. Как легко заметить, это почти угроза.
“Сейчас у власти истекает кредит доверия, – приводит еженедельник Российские вести высказывание известного экономиста, директора фонда “Экспертный институт” Андрея Нещадина. – До сих пор абсолютное большинство населения, независимо от политических убеждений, верило, что с уходом прежнего руководства в стране наступила долгожданная эпоха стабильности и созидания”. Этот потенциал, к сожалению, не был использован властью для необходимых реформ. Сегодня же “массовое ожидание чуда явно заканчивается”. И если президент решится что-либо предпринять, ему придется рассчитывать в основном на административный ресурс.
О вероятной политической стратегии властей Андрей Нещадин высказался так: “Пора признать, что нам не удалось построить современное цивилизованное общество западного типа и перейти к формированию корпоративного общества, где каждая социальная группа контролирует какую-то исключительную сферу жизни и несет перед всеми прочими ответственность за нее, а власть вступает с каждой из этих групп в договорные отношения”.
Корпоративное общество, кстати сказать, великолепно сочетается с полицейским типом государства, о котором писала Литературная газета.
С точки зрения журнала Эксперт, повторяющиеся скандалы в президентском окружении, а также “неуловимое изменение выяснения тона отношений между разными участниками политтусовки”, все это – первые признаки грядущего российского “праздника непослушания”. Элита наконец осознала в полной мере, что прежний хозяин Кремля вне игры, “а без него можно куда больше, чем при нем”.
Год назад “реставрация легальных методов управления” стала одной из первоочередных задач нового президента. К тому времени в политической жизни России практически “не осталось ничего, кроме Семьи”. А так как деморализованное российское общество делегировало все политические полномочия одному-единственному человеку, ожидая от него наведения порядка, это и привело к потере политического влияния и социальной значимости практически всех игроков на политсцене. Всех, за исключением одного – первого лица, главы государства. “Социально-политическая пирамида предстала перевернутой, опирающейся на верхушку”. И когда оказалось, что новый президент не так грозен, как прежний, выявилось одно опасное обстоятельство: “коль скоро единственно ценным можно считать лишь место первого лица, политическая жизнь превращается в самозванство, борьбу за власть методом самозахвата”.
Посмотрите, как разительно изменился политический ландшафт, приглашает Эксперт. Еще год назад разговоры о “сильной руке”, то есть о генерале-диктаторе в России не имели смысла из-за отсутствия подходящих кандидатур. Сегодня же огромное количество силовиков обрели общефедеральное значение и превратились в самостоятельные политические фигуры. Эксперт называет Егорова и Пуликовского, Шаманова, Трошева, Казанцева, Кулакова, Патрушева, и обрывает перечисление, предупреждая, что список генералов приведен “исключительно для наглядности – штатские тоже не сидят без дела”. Все эти персонажи, по утверждению журнала, “по-настоящему заинтересованы в одном: в борьбе за первый пост в стране. И нет ничего, что могло бы им в этом неотвратимо воспрепятствовать”.
И все же Эксперт настаивает на том, что не все еще потеряно для России в смысле построения демократического общества. До сих пор, рассуждает журнал, все буржуазно-демократические реформы в стране проводились исключительно сверху. Новые социальные институты распоряжениями власти добросовестно копировались с продвинутых западных образцов, “но почему-то наливались самым безобразным содержанием”. Иначе и быть не могло: “идеи, не овладевшие массой, не становятся реальной силой”, переформулирует журнал выражение классика. На Западе все эти законы, Конституции, схемы функционирования и разделения властей писались кровью, “а нам достались бесплатно”. Общество должно дозреть до понимания необходимости демократического аппарата. И тут Эксперт проявляет неожиданный оптимизм и в очередной раз заявляет о том, что в России появились первые признаки формирования настоящего среднего класса, ощутившего необходимость реформ и готового формулировать социальный контракт и требования к государству”.
Все еще впереди: конечно, новая власть пока не оправдала возложенных на нее ожиданий, но, к счастью, она не сделала ничего непоправимого: “Нулевой год – нулевой результат, говорят одни. Нулевой год – нулевой цикл, утверждают другие, разумея расчистку площадки и строительство фундамента”.
“Вперед, в прошлое или назад, в будущее? – спрашивает Независимая газета в статье, подписанной тремя авторами – директором Независимого института выборов Александром Иванченко, депутатом Госдумы Владимиром Рыжковым и президентом фонда “Российский общественно-политический центр” Алексеем Салминым. – В каком государстве жить нашему обществу?”
2000-й год одни называют “триумфальным шествием новой власти”, другие воспринимают его как “лишенные умопостигаемой логики эволюции”, когда верх одерживала то одна группа влияния, то другая. Очевидно одно: “демократическая революция завершилась”. К счастью, не власть ее подавила.
Общество оказалось настолько уставшим, деморализованным и разуверившимся, что практически не заметило, как сдались – практически без сопротивления – институты, с которыми было связано становление политико-экономического строя новой России: “Их не раздавили, их прихлопнули. Слегка”.
Между тем весь первый год нового президента фактически ушел на формирование новой вертикали власти. При этом повторилась обычная российская история: “реформы в условиях отсутствия общественной поддержки, а также организованной политической поддержки со стороны парламента и политических партий, становятся жертвой ведомств и консервативной части бюрократии”. То есть в российских условиях для того, чтобы провести радикальные реформы, действительно необходима жесткая властная вертикаль, опирающаяся прежде всего на бюрократию. Но как только эта вертикаль создается, бюрократия останавливает реформы.
Независимая газета цитирует по этому поводу, правда, не Екклезиаста, а Блаженного Августина: “Заблудшие ходят кругами”.
Будущее страны, по мнению НГ, зависит от того, сумеет ли Владимир Путин “управиться с созданной им самим или от его имени машиной власти” и инициировать жизненно необходимые реформы”. А также – сумеют ли власть и общество не отдать всю внутреннюю жизнь страны на откуп бюрократии, которая стремится править от имени и той, и другого. “Иначе – полный вперед: в номенклатурный застой под каким угодно флагом и с каким угодно гимном”.
Надо сказать, что подобная перспектива более чем реальна. Та же Независимая газета публикует данные ежегодного доклада “Глобальная конкурентоспособность”, публикуемого Гарвардским университетом и Всемирным экономическим форумом в Давосе.
Согласно этому докладу, по некоторым специфическим показателям Россия имеет самые низкие позиции. Например, по “фаворитизму чиновников” (означает их содействие близким фирмам и предпринимателям) Россия занимает 56-е место (хуже только Зимбабве, Филиппины и Эквадор), по “независимости правительственной политики от приближенных групп и интересов” – 57-е место, по “защите прав собственности – последнее, 59-е место. По времени, которое приходится затрачивать на “общение” с бюрократами – 58-е, хуже России в этом смысле только Вьетнам. На предпоследнем месте в мире Россия находится и по уровню доверия к судебной системе. В общем, бюрократия в России по-прежнему на коне и не без оснований уверена в своем всемогуществе.
Но бывают обстоятельства, когда эта уверенность может сыграть с российскими хозяевами жизни дурную шутку. Именно это и произошло на прошлой неделе с великолепным Пал Палычем.
Виталий Портников пишет в газете Ведомости о “синдроме Бородина” как об уникальной особенности психологии российских чиновников: “Власть предержащие в этой стране и в самом деле считают, что мир вычерчен по российским лекалам… Поэтому Пал Палыч может просто не понимать, что произошло, российские прокуроры – разводить руками, вот они бы никогда не нарушили священных законов гостеприимства и не арестовали бы президентского гостя, будь это даже сам Аль Капоне, российский МИД – слать гневные ноты, как будто бы Госдепартамент может повлиять на судебную процедуру”. Представителям российского правящего класса, пишет Портников, в голову не приходит, что судебная система создана не для обслуживания их интересов, а среди прочего – для надзора за их действиями. И в России ничего не изменится до тех пор, пока те, кто ее обустраивает, не научатся “хотя бы опасаться закона, если не уважать его”.
Мнение о том, что российский истеблишмент не вполне адекватен в оценке собственных возможностей (за пределами страны, конечно), высказывают и другие наблюдатели.
“Это ведь только советские и постсоветские чиновники полагают, что можно так: инвестиции отдельно – демократические свободы отдельно. Наиболее разумные западные политики и предприниматели считают эти свободы гарантией инвестиций”, замечает Дмитрий Шушарин в газете Время MN. Недаром Тед Тернер так настойчиво стремился получить гарантии невмешательства Кремля во внутренние дела НТВ: медиа-бизнес в условиях несвободы невозможен в принципе. Впрочем, для всех остальных не менее важно, чтобы государство не меняло на ходу условия игры, как это произошло, например, с российскими долгами. На Западе подобные “загогулины” непонятны: “даже семейный рождественский визит канцлера Шредера не заставил немецких политиков забыть о российских долгах, а немецких журналистов – об использовании банков Германии в качестве “прачечной” для российских денег”.
Для российской же власти, к сожалению, характерно “отсутствие системного понимания политики, особенно в условиях открытого общества, особенно в стране, уже до определенной степени интегрированной в современный мир”. А неадекватность, пишет газета, хуже злонамеренности – как простота хуже воровства. От нового президента уж никак не ждали, что он будет протокольной фигурой, “пока же эта тенденция наблюдается…”
“До самого последнего времени Путин действовал весьма успешно”, – уверенно заявил в интервью газете Сегодня президент Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов. Внешнеполитические акции второго президента РФ были направлены на восстановление репутации России, “которой был нанесен очень мощный удар в 1998-99 годах”. Его активность была оправдана. Однако сейчас, с точки зрения Караганова, во в этой активности начинают проявляться “некоторые излишки”: активизация диалога с Ираком, “не очень нужная поездка на Кубу”… Не говоря уж о сомнительных контактах с Северной Кореей. Есть опасность, особенно с приходом новой администрации в вашингтонский Белый дом, что внешняя политика России может быть оценена как антиамериканская: “Притом что Путин, вероятно, не хочет конфронтации с Америкой, действия по затыканию дырок и возвращению некоторых позиций, которые были утеряны, создают впечатление, что мы пытаемся, где это возможно, потеснить США”. Если в Америке придут к такому выводу, там начнут принимать соответствующие меры. Впрочем, вряд ли кто-либо, кроме специалистов, готов сегодня воспринять эту логику. В российском обществе накопился огромный заряд антиамериканизма в результате попыток администрации Клинтона “управлять заведомо провальными реформами”. За годы правления прежнего американского президента, отмечает Сергей Караганов, “в России накопилось огромное желание отомстить Америке за все унижения, которые Россия навлекла на себя сама”. Параллельно в США выросло раздражение Россией, “поскольку у американцев сложилось впечатление, что они тратили деньги, а мы их неправильно использовали”. Ничего не скажешь, прекрасный фон для начала диалога с новой республиканской администрацией.
Тем более, что Буш как раз шел на выборы с резкой критикой политики Клинтона по отношению к России. “А в Америке, – пишет Александр Лившиц в газете Известия, – если президент забывает о предвыборном обещании, тут же находятся те, кто ему об этом злорадно напоминают”. Так что на американскую помощь рассчитывать не стоит: “Лишь бы не мешали”.
С другой стороны, считает мудрый Лившиц, ничего страшного: “С республиканцами мы всегда начинали медленно и сложно. Часто ссорились. Впоследствии отношения налаживались”. С демократами все получалось в обратном порядке: “Взять хотя бы эру Ельцина-Клинтона. В первые годы – взаимопонимание и сотрудничество. А потом вдруг оказалось, что Россия абсолютно все делает неправильно – на Балканах, в Чечне, в финансах. Судя по американским газетам, не страна, а настоящая империя зла, глупости и воровства”.
Впрочем, надо сказать, что, если судить по нашим газетам, впечатление не намного лучше. Что значит – свобода слова! Иногда так и тянет – для отдыха от современной действительности – добыть в архиве газетку брежневских, а еще лучше – сталинских времен. Какой был пиар! “Жить стало лучше, жить стало веселее!” – умри, Глеб Павловский, лучше не скажешь.
Впрочем, нет, лучше жить долго – кто знает, что нас ожидает впереди? Может, и прессу еще приведут к надлежащему образцу. Нам же обещают упорно тридцатые годы – время “закручивания гаек”…
