Дары волхвов: пессимизм американских аналитиков и оптимизм любви россиян к своей стране и к своему президенту

0:00
0

“ХХ век Россия потратила не зря: она дошла туда, не знаю куда, и принесла себе и миру то, не знаю что”,- констатировала Валерия Ильинична Новодворская, “бабушка российской демократии”, в журнале Новое время.

2000-й год в России начался шоком – отречением Ельцина, и закончился также шоком, по крайней мере, для последовательных демократов, – возвращением гимна Александрова. Как заметила Новодворская, “в конце века Россию выпустили из ада на каникулы, но в начале нового учебного, 2001-го года, года, она дисциплинированно вернулась обратно за парту, под александровский Реквием”.

Впрочем, с точки зрения Новодворской, вся российская история на протяжении завершившегося тысячелетия – убедительное свидетельство несостоятельности российского государства и общества. Например: Русь десятого века была конфедерацией с демократическим самоуправлением в городах. В конце двадцатого века в стране вновь строится “властная вертикаль недемократического централизма”. Далее: в десятом веке на Руси существовала профессиональная армия на контрактной основе (княжеские дружины). В двадцать первом мы располагаем лишь “подневольно-призывной ратью”. Налицо регресс в экономике: “в начале тысячелетия Русь была чем-то вроде МВФ, давая Европе в долг, в конце тысячелетия Россия тщетно просит подаяния-кредита у тех же франков и германцев”.

Таким образом, получается, что “древняя Русь – это и есть демократический выбор России”, а знаменитому российскому ВПК вместо новейшей военной техники следовало бы заняться конструированием машины времени для доставки всех желающих в одиннадцатый век, “к тучным пастбищам, огромным осетрам, несметной дичи и экологически чистому воздуху”. При этом можно не сомневаться, замечает в финале Новодворская, что подобная предвыборная программа обеспечила бы любой политической партии бешеную популярность и не менее 90 процентов голосов избирателей.

Главный редактор еженедельника Московские новости Виктор Лошак определяет сегодняшнее настроение демократически настроенных политиков (пусть не столь радикальных взглядов, как у Валерии Новодворской) как “пир растерянных победителей”. А установившийся нынче в России политический строй как “подмороженную демократию” – демократию “с ленинским мавзолеем, сталинским гимном, с аморфной массой завхозов в парламенте и военными в гражданской администрации”. (Ельцин с его знаменитым чутьем, отмечает Виктор Лошак, и под занавес своего правления сумел угадать общемировую тенденцию: “В мире не остается места для сентиментальной политики. Политические шестидесятники сползли с Олимпа, их места заняли дети холодной войны – прагматики Шредер, Путин, Буш-младший…”)

Социальная опора путинской демократии, как стало очевидно, – не свободный предприниматель, как в западных странах, а чиновник, причем в роли активного участника рыночных отношений.

Разумеется, замечает Лошак, такая демократия дискредитирует Россию в глазах наших западных наставников, однако следует признать, что это все же лучше, чем “полицейское государство с изолированной военно-полевой экономикой”. А потому нет ничего удивительного, что “уставшее и замерзшее население” России в целом одобрило выбор президента, согласившись поступиться завоеваниями последних лет – например, свободой слова. Нынешнее равнодушие аудитории к этой проблеме, как считает главный редактор Московских новостей, объяснить несложно: сегодняшние политтехнологи в СМИ “занимаются точно тем же, чем занимались идеологические отделы ЦК КПСС – оболваниванием населения”. Незаметно подменяя информацию пропагандой, президентские советники определяют качественный уровень сегодняшней российской демократии.

Виктор Лошак приводит печальный для России прогноз американского ЦРУ, мотивирующий причины нарастающего отставания России от развитых стран: “Склонность президента Путина к иерархическому правлению из Москвы, поддержка этого курса населением… способность правящей элиты из-за отсутствия оппозиции оставаться у руля при всех обстоятельствах, вследствие чего эта элита не чувствует ни перед кем, кроме себя самой, ответственности”. Возникает вопрос, пишет главный редактор Московских новостей, есть ли шанс опровергнуть такой прогноз?

В самом деле, заключение ЦРУ, готовившееся, как сообщает в тех же Московских новостях известный публицист Александр Янов, в течение 15-ти месяцев по открытым материалам – в том числе и из российской прессы – выглядит скорее как приговор.

По мнению авторов доклада, Россия и ее партнеры по СНГ дошли в своем упадке до критической черты, за которой лежит отсталость уже необратимая. На протяжении ближайших 15 лет “эти государства еще больше отстанут как от Запада, так и от крупных развивающихся стран”.

Причины самые разнообразные: экономические (в первую очередь, недостаточные структурные реформы и распадающаяся инфраструктура), демографические (население России не только уменьшается, оно становится все менее здоровым), политические (тот самый путинский курс). Но хуже всего, по мнению ЦРУ, российская внешняя политика: необоснованные претензии на роль военной соперницы США, истощающие и без того “драматически сократившиеся ресурсы” страны, бесперспективный для нее курс на ведущую роль в СНГ. Как считают авторы доклада, “центральная роль России будет продолжать уменьшаться, и к 2015 году Евразия станет лишь географическим понятием без какой бы то ни было политической, экономической или культурной реальности”.

Александра Янова, как и Виктора Лошака интересует, подлежит ли этот приговор обжалованию: “Думаю, да. ЦРУ случалось ошибаться”. Все дело в том, что американцы, утверждает Янов, полностью исключают “возможность крупных, экстраординарных поворотов”, которыми славится Россия: “Сегодняшние тенденции механически переносятся на 15 лет вперед – и вот вам прогноз. Но ведь это столь же, согласитесь, неосмотрительно, как предсказывать погоду на завтра на основании сегодняшней”. Янов предлагает прагматичным американским аналитикам, не привыкшим принимать во внимание прихотливые извивы российской истории, не забывать – чтобы далеко не ходить – о перестройке, “столь неожиданно свалившейся им на голову в 80-е годы прошлого века”.

И сегодня, по мнению автора, великие российские неожиданности, которых американским умом не понять, более чем вероятны: в конце концов, общественные слои, научившиеся за последнее десятилетие ценить экономическую свободу, в состоянии самостоятельно понять, что продолжение сегодняшних тенденций ведет страну в тупик. И настоять на смене курса.

Журнал Эксперт также считает, что главный шанс России в новом веке – это “человеческий материал” российских реформ, а именно: новый российский средний класс.

“Средний класс” в России пытался родиться трижды, пишет журнал. В начале 90-х годов на эту роль претендовало практически все образованное население страны, для которого главным стимулом было стремление к социальному реваншу. Этот первый, советского происхождения средний класс, погубили “атавистические, патерналистские представления о роли и месте государства как неограниченного источника власти и благ”, а его концом стало начало гайдаровских реформ.

Вторая попытка зарождения среднего класса – отрезок времени до “черного вторника” 1994 года, времена исчезновения всех запретов советских времен и, как выражается Эксперт, “эйфорической готовности к неограниченному приобретению благ” под девизом “Я не халявщик, я партнер”. После краха всех авантюр того времени наиболее разумным представителям вчерашнего “среднего класса” стало ясно: за одну только поддержку реформ денег им никто не даст.

Третья попытка дала упорно пробивающемуся на свет российскому среднему классу имя: “новые русские”. Третий средний класс, как пишет Эксперт, “отчетливо ощущал, что он – не народ”. Каждый отдельно взятый “новый русский”, постоянный герой бесчисленного множества анекдотов, существовал как бы отдельно от социума. Уровень его дохода определялся всего лишь удачей, “фартом”. Концом процветания этих персонажей стал августовский дефолт: “вдруг выяснилось, что каждый из успешных, из фартовых, – фактически злоумышленник, долгие годы балансирующий на грани нарушения закона”.

Между тем в последнее время, как считает Эксперт, в стране появились признаки образования новой социальной страты: журнал предлагает именовать ее представителей “средними русскими”. Главный их признак – уверенность в собственных возможностях при условии, разумеется, “отсутствия бессмысленных ограничений”, а также отношение к своим доходам как к заработанным деньгам (“я зарабатываю” вместо “мне платят” или “деньги пришли”).

Однако есть и помимо этого некоторые особенности, определяющие индивидуальность “средних русских” и их социальную тактику. Во-первых, им свойствен совершенно особый патриотизм, “повседневный, личный и теплый” – то есть именно такой, какой в России традиционно отсутствует. Кроме того, при всей своей “отдельности от народа” они не считают себя особой кастой и готовы к взаимодействию с представителями любых других социальных слоев. И наконец, они, по наблюдению журнала, вполне политически активны – у них отсутствует синдром хронической усталости от политики, поразивший российское общество.

“Все это очень странно и неожиданно, – пишет Эксперт, – очень не соответствует депрессивному самоощущению российского общества”. Появление “средних русских” – главное социологическое открытие последних месяцев.

Однако, сигнализируя обществу: “Мы есть”, они одновременно предупреждают: “Нас очень мало”. Как считают исследователи, к новому социальному слою относятся всего-навсего около четырех миллионов взрослых граждан России: “Это даже не электорат”. По причине такой малочисленности сомнительной кажется перспектива деятельного участия средних русских в каком-либо общественно значимом процессе, который вывел бы страну из состояния “перманентной массовой депрессии”.

И тем не менее, с точки зрения Эксперта, надежда есть. Только средние русские способны “дать толчок для самовоспроизводства новой России на самых разных уровнях” – политическом, культурном, международном. Для этого, как считает Эксперт, им необходимо “как можно скорее, причем в масштабах всей страны найти и опознать друг друга” – для того, чтобы “придумать и навязать обществу такую форму своего участия в его делах, которая позволит им перехватить инициативу у многочисленных люмпен-претендентов на роль “новой силы” или “государственной идеологии”. При этом этому новому социальному слою следует помнить, что время работает против него: чем глубже страна погружается в депрессию, тем сложнее будет вернуть ее к нормальной жизни.

Надо сказать, что беспокойство о судьбе страны, согласно данным ВЦИОМ (их публикует Российская газета), присуще в основном респондентам с высоким социальным статусом.

Правда, 77 процентов участников опросов считают себя патриотами, но среди людей с достатком выше среднего их число еще больше – 82 процента. Москва, которую принято упрекать в космополитизме, отличается самым высоким уровнем патриотизма: патриотами считают себя 84 процента столичных жителей. В целом же уровень патриотизма почти одинаково высок в крупных городах и в селах, где он, по всей вероятности, мало связан с общей экономической ситуацией. Наиболее мрачные настроения отмечаются в малых городах. Российская газета на основе данных социологов, выстраивает “обобщенный образ антипатриота”: это человек в возрасте до 25-ти лет с низким образовательным уровнем, живущий в небольшом городе – “человек без прошлого и с сомнительными перспективами на будущее”. Если вспомнить, что в малых городах живет значительная, если не большая часть российского населения, становится не по себе: молодежь российской глубинки явно настроена недоброжелательно по отношению к собственной стране.

Любопытно, между тем, что, собственно, понимают под патриотизмом российские граждане. Более половины опрошенных считает, что быть патриотом – значит “любить свою Родину”, но только треть – что это предполагает “работать на ее благо”. 17 процентов – наименее образованная и обеспеченная часть населения – полагают, что патриотизм – “считать, что твоя страна самая лучшая”. Работать же на ее благо стремятся в большей степени (42 процента) люди с высоким уровнем образования и доходов.

Российская газета утверждает также, опираясь на данные ВЦИОМ, что российская интеллигенция более не считает, что “любить свою Родину” означает “говорить горькую правду” о ее жизни. Такой позиции придерживается всего 7 процентов против среднего результата 12 процентов. По мнению газеты, это очень важный признак: “Образованный класс сегодня ясно осознает, что разоблачительство, принявшее в последние годы характер эпидемии, – тупиковый путь, нужны конкретные дела, чтобы жизнь изменилась к лучшему”.

Еженедельник Московские новости к числу тех, кто способен выразить интересы сегодняшних сторонников демократических преобразований в стране, относит депутата Госдумы Владимира Рыжкова, или, как его еще недавно называли журналисты, Рыжкова-маленького.

Сегодня Рыжков оказался едва ли не главным оппонентом Кремля в вопросе о партийной реформе. Проект закона о политических партиях, предложенный президентом, по мнению автора Московских новостей Валерия Выжутовича, либеральным никак не назовешь: он резко ограничивает число участников политического процесса. Между тем лидеры думских фракций президентский законопроект в целом одобрили. Их устраивает главное: сужение конкурентных возможностей для тех, кто не успел еще застолбить себе место на политическом поле. Именно поэтому Владимир Рыжков назвал новый законопроект “картельным разделом партийного рынка” между царящими на нем монополистами. По мнению Рыжкова, есть опасность возникновения “партийно-бюрократической модели”, исключающей общество из участия в политической жизни. “Рыжков, – подчеркивают Московские новости, – выступает один. Других охотников поспорить с кремлевскими конструкторами партийной вертикали, призванной обеспечить верховную власть максимальным комфортом и всеми удобствами, сегодня уже не осталось”.

Шансов на победу в парламентской схватке у Рыжкова нет: “С тех пор как был изгнан из “Единства” за вольное голосование, он – независимый депутат. А судьба российских партий будет решаться в Думе партийным большинством на основе внутри- и межпартийных интересов”. Обратно в “партийную стаю”, по выражению Московских новостей Рыжков не стремится. Впрочем, вряд ли какая-либо “стая” готова принять к себе этого “безоглядного критика едва ли не всех путинских начинаний” – и создания федеральных округов (“это еще больше усложнило систему управления страной”), и учреждения Госсовета (“парадный и ничего не решающий орган”), и результатов борьбы с олигархами (Кардинальных перемен так и не произошло. Кто-то отдален от Кремля, кто-то приобрел еще больше денег и власти”). В Госдуме, этой “машине для голосования”, Рыжков-младший оказался нестандартной деталью. Однако Московские новости считают его “прагматиком, а не романтиком”. Именно прагматизм заставляет его высказываться обо всем “нелукаво и внятно” – к удивлению многих его хитроумных коллег. Статья о Владимире Рыжкова названа “Выход из строя”.

Между тем президент по-прежнему сохраняет свой высокий рейтинг. Как утверждает Агентство региональных политических исследований (публикация журнала Новое время), 57 процентов населения положительно оценивают деятельность Владимира Путина в качестве главы государства, а 45 процентов назвали его человеком года. Правда, затрудняется оценить его работу 28 процентов: это много, если вспомнить общие восторги годичной давности.

И все же на оценке работы Путина пока мало сказываются как его успехи, так и промахи: большинство участников опросов вообще не видят причин, по которым их отношение к президенту могло бы измениться. Тем не менее 33 процента опрошенных в качестве такой причины назвали ухудшение экономической ситуации, а 16 процентов – затягивание военной операции в Чечне.

Вообще же Чечня, как подчеркивает Новое время, ушла в общественном сознании на второй план – несмотря на то, что только 10 процентов считают, что достигнута победа федеральных сил, а боевики разгромлены. 47 процентов, напротив, полагают, что “часть боевиков осталась и будет вести партизанскую войну”, а 23 процента уверены, что “цель не достигнута, жертвы наших солдат и мирного населения были напрасны”.

При этом, как сообщает Новое время, по разным оценкам, от половины до двух третей опрошенных убеждены, что без применения силы в Чечне по-прежнему не обойтись. “Это вовсе не говорит о необыкновенной воинственности народа или о том, что ему по-прежнему страшно. Это говорит о том, что народу, в общем-то все равно”.

Первый взлет рейтинга президента был связан, как известно, с обещанием быстрой победы в Чечне. Обещание это не выполнено: федеральная армия постепенно “встает гарнизонами” и начинает заботиться не о контроле над занятой территорией, а том, чтобы сократить потери: “Для народа не секрет, что каждый месяц в Чечне гибнет примерно один “Курск”.

И все же президентский рейтинг не снижается. А Владимир Путин, поняв, что Чечня политическому спокойствию в Москве не угрожает, больше не акцентирует чеченскую тему. “Любая попытка решения – риск обострения ситуации. Таких рисков у Путина предостаточно и без Чечни”, – пишет Новое время.

Главными задачами президента с момента вступления в должность, по мнению еженедельника Аргументы и факты, было: отмежеваться от ельцинского наследия, построить вертикаль власти и при этом – сохранить рейтинг. Все эти задачи, пишет АиФ, следует считать виртуальными – “соответственно, виртуальными были и важнейшие акции президента”. Например, утверждение старого гимна или “многозначительный объезд бывших соратников по социалистическому лагерю.

Однако в новом году Путину в большей степени придется заниматься реальными делами: одними усилиями имиджмейкеров рейтинг не удержать – “при столкновении с жизнью виртуальность съеживается как лопнувший шар”. Наиболее впечатляющий урок такого рода президент получил в августе, когда затонул “Курск”.

В трагедии с подлодкой, пишет Илья Мильштейн в Новом времени, россияне были потрясены бесчеловечностью власти: “То, что потом в кремлевской администрации сочтут спланированной акцией против президента, было всего лишь нормальной реакцией нормальных людей на ненормальное поведение президента”. Кремлевские имиджмейкеры, а также “товарищи из спецслужб, составляющие ближний круг дорогого руководителя”, на сей раз дали ему плохой совет: чуть не половина опрошенных назвала аморальным поведение президента – его решение остаться на берегу теплого моря, когда вся страна надеялась на его спасительное участие в судьбе моряков “Курска”.

Тем не менее – и это признает автор Нового времени – начав наконец действовать и высказываться, Путин “совершил ряд политически точных поступков”: объявил в стране траур, поехал в Североморск, встретился в Видяеве с родственниками погибших, обещал им помощь и слово свое, в общем, сдержал.

“В отличие от “Курска”, – пишет Мильштейн, – президент Путин всплыл на поверхность, не дал себя потопить, спасся. Вышел сухим из ледяной морской воды, из схватки с российским общественным мнением, еще более укрепив свой союз с военными, со спецслужбами”. Именно в августе, считает автор Нового времени, Путин “принял окончательное решение навести порядок в стране”.

Что же касается граждан, для многих из них августовский шок прошел бесследно. По информации Нового времени, не так давно общественность приазовского города-порта Ейска выступила с инициативой: построить новый подводный крейсер “Курск” на деньги общественности. Первый взнос сделали бюджетники города, перечислив в соответствующий фонд свою дневную зарплату. “И важно совсем не то, кто украдет эти взносы, – пишет Новое время, – местная власть или центральная. Важен энтузиазм трудящихся. Тех самых, что в середине августа, наверное, хватались за голову у телеэкранов и отказывали президенту в доверии. Все это в прошлом”.

Как считает политический обозреватель газеты Сегодня Леонид Радзиховский, прошедший год ясно продемонстрировал: “низам” Путин нравится, “верхи” ему не сопротивляются. Таким образом, руки у президента развязаны. Надо сказать, этими свободными руками он почти не шевелит, что больше всего и устраивает усталое российское общество, не мечтающее сегодня ни о чем, кроме нового застоя. Суждено ли этой мечте осуществиться, продлится ли общенациональный консенсус еще хотя бы год?

Ответ на этот вопрос, по мнению Леонида Радзиховского, искать следует за пределами страны, на нефтяных рынках. Внутри к застою все готовы – “нищий народ, лопающаяся от денег элита, буйная молодежь и мелкие карьеристы (“политические лидеры”). Каждый надеется как-то обделать свои дела, пока еще капают нефтедоллары.

Если же начнется нефтяной спад, о неизбежности которого постоянно говорят экономисты, “вот тогда Путину придется что-то делать”, предсказывает Леонид Радзиховский.

Что именно и каковы могут быть последствия действий власти? Похоже, что ответа на этот вопрос пока просто нет. Московский корреспондент шотландской национальной газеты “Скотсмен” Крис Стивен предполагает в своей статье, опубликованной журналом Новое время, что успехи и неудачи правления Путина, скорее всего, “будут оцениваться по критериям, которые в наши дни еще только создаются”. Крис Стивен не исключает, что путинский режим будет хорош для страны в начале правления и плох в конце: “Вначале его стремление к порядку может спасти страну от распада. Создав жесткую систему структур, он может заложить прочную базу для роста. Но для дальнейшего развития потребуется простор…”

Впрочем, шотландская точка зрения заключается и в том, что “возможно, России нужен Путин просто для того, чтобы придать вид и форму этой извечно анархической стране”.

Страна действительно весьма своеобразная. Результаты социологических опросов, обильно публикуемые еще не отошедшими от праздников СМИ, убедительно это демонстрируют, добавляя немало занятных штрихов к коллективному портрету россиян. Причем особенности их эмоционального состояния любопытны не менее, чем социальные характеристики.

Как уверяет Московский комсомолец, ссылаясь на данные ВЦИОМ, сегодня работа служит источником эмоционального удовлетворения только для 2-х процентов российских граждан. (Остальные, по-видимому, чтут национальную традицию “работа – не волк, в лес не убежит”). Только 36 процентов россиян могут похвастаться уверенностью в себе. Это очень мало: в европейских странах это чувство присуще более, чем 70-ти процентам населения.

При этом жители России уверенность в себе связывают не с результатами своего труда и даже не с успехами в любви, а в основном со своим внешним видом: каждый четвертый мужчина и каждая вторая женщина признались, что для них важно прежде всего хорошо выглядеть.

С любовью у наших сограждан дела обстоят сосем странно. ВЦИОМ утверждает, например, что 24 процента наших соотечественников еще не поняли, нравится ли им заниматься сексом. Две трети россиян достаточного удовлетворения от секса не получают, а пятой части он вообще безразличен.

При этом, как утверждает агентство Рейтер (это тоже данные из Московского комсомольца), россияне признаны пятой счастливейшей нацией в мире. “Счастливее нас только жители Кении, Северной Кореи и еще пары малоизвестных государств…”

Правда, отчего мы счастливы, понять не удается. Разве что – вопреки всему.

После знакомства с подобными данными особое отношение россиян к своему президенту больше не удивляет: это “обыкновенное российское чудо” – немотивированная любовь. Например, по данным АРПИ, 46 процентов российских граждан уверены, что Путин – что бы он ни делал и ни говорил – “выражает взгляды простых людей”. Понятно, что такой запас стойкой симпатии израсходовать за год было никак невозможно.

Так что у Владимира Путина еще есть время для решительных действий – правда, никто не знает в точности, сколько именно.

Подпишись на новости этой тематики!

Подписка на выпуск позволит непрерывно быть в курсе публикаций СМИ по интересующим вас вопросам. Это дает полный контроль над ситуацией. Будь на шаг впереди конкурентов.

ПОДЕЛИТЬСЯ

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ