“Катастрофа с “Курском” положила конец длительному медовому месяцу Путина с российскими СМИ”, – это высказывание газеты The Wall Street Journal обозреватель Ведомостей Ольга Романова называет “очень важным”.
Шквал критических замечаний, обрушившихся на президента и его окружение практически впервые после явления Владимира Путина на вершине власти, по-видимому, произвел на Кремль впечатление. Как отмечает еженедельник Московские новости, после первого периода, когда в полемике между независимой прессой и государственной “службой репутации”, стало ясно, что выигрыш явно не на стороне второй, наступило замешательство. А затем власть попыталась контратаковать. Но момент был упущен: “Общество уже сменило “оптику зрения”. Теперь каждый шаг власти рассматривался под микроскопом, с установкой на обнаружение следов неискренности”.
Трагедия “Курска” должна бы научить президента и его команду, что “делать дело” и “говорить с народом” – две равнозначные функции власти, пишут Московские новости. Причем “связь с общественностью” – функция особая: “Критерий ее работы – не самоудовлетворение власти, а лояльность общественного мнения. Если пресса возмущается информационной политикой, менять надо не прессу, а политику. В этом смысле общественное мнение право, даже когда оно ошибается”.
Главную проблему еженедельник видит даже не в неудачах кремлевских политтехнологов и имиджмейкеров, а в том, как они попытались исправить положение. Цель, стоявшая перед ними, была проста: прикрыть собственные провалы в работе, перевести стрелку на оппонента. Поэтому критику в свой адрес они стремились представить как выпады в адрес власти. Попытка оказалась удачной: “В какой-то момент Путин озлобился не на тех, кто его подставил, а на тех, кто это заметил”.
“Пиар, – пишет Независимая газета, – есть не что иное, как учет фактора массового сознания, включающего национальные традиции, общественные настроения, социальные стереотипы, исторические архетипы и многое другое… Публичный политик, который не желает или не умеет учитывать эти факторы, теряет авторитет и голоса избирателей…”
Полемизируя с главным кремлевским идеологом Глебом Павловским, оценившим состояние общества как ненормальное (“проблемы гибели подлодки считаются не самыми важными, а важно, поехал президент на место гибели лодки или не поехал”), НГ пишет: “Кремлевским политтехнологам снова не повезло с народом, народ неправильный и общество находится в ненормальном состоянии”. Между тем, как подчеркивает газета, рассуждать об отклонения общественного мнения от нормы имеют право политики, политологи, публицисты – но не пиарщики. “Для профессионального политтехнолога состояние общества и состояние умов – это данность, это поле, в котором действует он сам и политический заказчик”.
Еще более суровую отповедь НГ вызвало заявление Павловского, что общество должно уяснить себе, что миф о Путине не имеет ничего общего с реальностью и что стране нужен “не герой-спаситель, а специалист-чиновник”. Газета напоминает, что за единственного “специалиста” среди кандидатов в президенты – Григория Явлинского – голосуют, как правило, 6-7 процентов избирателей. В то время как все победители а также те, кто набрал более 10-ти процентов, выступали на выборах именно в амплуа “героя”: Ельцин, Путин, Зюганов, Лебедь, “даже Жириновский образца 1993 года”.
По мнению газеты, “если прикремлевские технологи будут превращать Путина из героя в специалиста, то у нас в 2003 году будет новый президент”. Статья имеет подзаголовок: “Кремлевским политтехнологам не повезло с народом, а президенту с политтехнологами”.
Новая газета подчеркивает разницу между западными и российскими имиджмейкерами: первые – эксперты, выполняющие чисто техническую функцию и ни в коем случае не претендующие на политическое влияние. Вторые – фактически хозяева положения: “Они лучше заказчиков понимают, что нужно делать. Они даже не формулируют политику, а придумывают ее. Реальные события должны обслуживать видеоряд телевизионного репортажа”.
Такое положение представляет серьезную опасность – и не только для неискушенного обывателя, но и для самой власти: “Иллюзия вседозволенности, безграничных возможностей пропаганды и полной безнаказанности вранья заводит слишком далеко”.
Именно в эту ловушку, по мнению газеты, попали избиратели во время путинской кампании, смысл которой заключался не в том, чтобы показать, каков преемник Ельцина на самом деле, а в том, чтобы создать некий мифический образ, не имеющий ничего общего с действительностью. “Владимира Путина изображали “сильным лидером”, “волевым политиком”, а он всегда был и остается средней руки бюрократом, совершенно лишенным собственной воли и политической инициативы”, – пишет газета.
К тому же Путин не обладает ельцинским инстинктом власти: “Он пытается решать проблемы механически, а его окружение, упоенное бюрократическими интригами и пиаром, забыло, что, кроме виртуальной реальности и бюрократических раскладов, есть еще и страна”.
Но главная беда нынешнего президента – его непоследовательность: он, по определению газеты Новой газеты, “слишком слаб для того, чтобы стать диктатором, но слишком неопытен и беспомощен, чтобы играть в демократию”. Между тем, уроки русской истории заключаются в том, что правителям в нашей стране прощают многое – “только слабости в России не прощают”, – подчеркивает Новая газета.
“Слабости избранного монарха” – под таким заголовком еженедельник Московские новости публикует комментарии известного политолога Игоря Клямкина к путинскому плану восстановления в России сильной власти. Клямкин считает, что есть два выхода из кризисной ситуации, в которой находится страна: “Первый – концентрация бюрократических и силовых ресурсов в одних руках. Второй – обращение за поддержкой к обществу, поиск сознательного согласия с ним. Путин пока идет по первому пути”. Главный смысл действий нынешней власти, утверждает Игорь Клямкин – укрепление власти федеральной бюрократии, сложившейся при Ельцине, причем бюрократии не только гражданской, но и военно-силовой. Между тем действия эти слабо оправданны: федеральная бюрократия ничем не лучше региональной, а сама новая структура власти выглядит “наспех созданной беспрецедентно-громоздкой времянкой, которую тоже придется менять”. Этим обусловлены неопределенность и слабая предсказуемость дальнейшего развития ситуации в стране.
Между тем, напоминает Клямкин, в последний период ельцинского правления большой популярностью пользовалась идея общественного договора, обсуждался опыт тех стран (например, Испании с ее пактом Монклоа), где эту идею удалось претворить в жизнь.
Теперь, после президентских выборов разговоры об общественном договоре не в моде: власть, как выразился Клямкин, намерена общество “перехитрить”: либеральные реформы будут “продавливать” методом советских политических технологий. Отсюда необходимость жесткого контроля за СМИ: без превращения телевидения в “монопольный рупор власти” такая PR-технология неосуществима.
Есть, впрочем, и еще одна необходимая ее составляющая – поиск врагов, конкретных противников реализации кремлевских планов. Однако тут есть серьезное противоречие: “Где взять этих злоумышленников, кроме как в либеральном сегменте общества, то есть в том самом, который нынешняя власть вроде бы и вознамерилась укреплять и расширять?”
Все это, как утверждает политолог, создает “нишу и почву” для либеральной оппозиции, без которой существующий режим неизбежно будет эволюционировать “в направлении, противоположном праву и – в конечном счете – либеральным реформам в экономике”.
В нынешнем положении, подчеркивает Игорь Клямкин, “перехитрить общество нельзя. Остается только открытый публичный диалог с ним… о том, как нам всем выбраться из доставшегося от ельцинской эпохи полуанархического состояния”.
Общая газета делает попытку классификации разновидностей нынешних политтехнологов. Для начала газета приводит слова “образованного московского банкира”, который назвал наше время “эпохой Чичиковых, Сен-Жерменов и графов Калиостро” – впрочем, с оговоркой, что эта оценка сильно завышена: “Никто из “серых кардиналов” российской власти ни до Сен-Жермена, ни до Калиостро, разумеется, не дотягивает”.
Правда, некие “претензии на способность чародействовать” за ними все же признаются – этого требовала от них власть, и спрос рождал предложение. На смену “философам” первых лет перестройки, вещавших о “тупиках марксизма-ленинизма” и пронырливым “посредникам”, все возможности которых заключались в умении “с потрясающей непосредственностью” предлагать свои услуги “хоть маршалу, хоть митрополиту”, в наше время пришла очередь “виртуалов”.
Эти оказались, как пишет Общая газета, существами совсем уж “высшего, внеземного, компьютерного порядка”, свято верящими, что вся российская политическая жизнь – продукт реализации их виртуальных идей и проектов. “Презрительно-надменный взгляд поверх очков, театральные паузы, вычурная “непрозрачность” слов и мыслей, самонадеянность, перемешанная со страхом”, – так описывает газета эту удивительную породу царедворцев.
Сегодня на счету “виртуалов”, пишет ОГ, помимо “мелких провокаций типа “Версии N 1”, – два “политтехнологических чуда, оплаченных всеми финансовыми и организационными возможностями олигархии” – проекты “Единство и “преемник Ельцина”.
Однако времена меняются, приходит конец власти и этой разновидности политических манипуляторов, считает ОГ. С окончанием эпохи Ельцина внезапно стали очевидны все накопившиеся за последние годы проблемы: терроризм в очередной раз напомнил о себе взрывом на Пушкинской площади, гибелью “Курска” и пожаром в Останкино открылась эпоха техногенных аварий и катастроф и т.д. “Виртуалы”, чувствующие себя уверенно в искусственно созданной реальности, при настоящих кризисных ситуациях оказались бесполезны: “Свойственный им “пиаровский” подход оборачивается или трагедией, или жутковатым фарсом”. А сами они в новой реальности выглядят “так же неуместно, как экстрасенсы в операционной, где хирурги борются за жизнь больного”.
На смену им, пишет Общая газета, идут “прагматики” – люди жесткие, расчетливые, уверенные, что призваны спасти государство: “И они будут его спасать, не считаясь ни с какими ограничениями”.
Газета Ведомости в реплике известного публициста Михаила Леонтьева обращает внимание на “поразительные различия” в манере освещения российскими СМИ катастрофы “Курска” и пожара на телебашне.
В случае с Останкино никто не возмущался, что власти вновь спасают железки, а не людей, не требовал немедленного выезда президента на место событий, не стыдил за отказ от иностранной помощи.
Как иронически заметил Леонтьев, “практически неиспользованной осталась перспективная версия о намеренном поджоге башни клевретами Кремля”, которые таким образом желали произвести передел сфер влияния в электронных СМИ, а также погубить независимую прессу.
Причина, как считает обозреватель Ведомостей, довольно прозаическая – “на этот раз шарахнуло слишком близко от собственной кормушки”.
С точки зрения Михаила Леонтьева, пожар в Останкино сделал очевидным паразитарный характер развития российского информационного рынка: новорусский бизнес в сфере СМИ, как и в других областях, попросту износил социально-производственную структуру, питаясь “плодами нашей экономической системы, где нет законов о гарантиях собственности, сделок и контрактов и где самым ликвидным информационным продуктом стал публичный заказной наезд”.
И все же тему останкинского пожара во всех таких “информационных продуктах” затрагивать показалось небезопасно: “Инерция праведного негодования с размаху натолкнулась на инстинкт самосохранения, сработавший безупречно”. Реплика Леонтьева появилась в Ведомостях через день после открытия нового телесезона Сергеем Доренко.
По мнению обозревателя Известий Александра Архангельского, сгоревшую телебашню следует считать символом российского бизнеса: “Не создавая своей собственной системы вещания, жестоко эксплуатируя старую, наш информационный бизнес действовал так же, как действовал на экономической сцене Березовский: все брать, ничего не отдавать, акционировать страну, не вкладываясь в ее модернизацию”.
Между тем сенсацией начала недели стала информация о готовности Бориса Березовского передать свой пакет акций ОРТ в управление “журналистскому коллективу канала”. Это произошло через день после того, как Сергей Доренко, имя которого традиционно связывается с именем всемогущего олигарха, обрушился в своей авторской программе с критикой на Владимира Путина.
Как заметил Александр Архангельский, “вернувшийся из отпуска Доренко переключился с полуживого московского мэра на вполне властного Путина”. Цель прежняя – снижение рейтинга действующего политика. Методы тоже практически не изменились: как отмечает Архангельский, в выпуске, посвященном теме подлодки, “выстроена цепочка ассоциаций – примитивных, но занозоподобных, адресованных подсознанию обывателя”.
Трудно сказать, устоит ли путинский рейтинг перед натиском Доренко. Однако не исключено, что многие зрители первого канала, наконец вновь обретшего законную первую кнопку, отреагируют на пассажи “телекиллера” подобно обозревателю Известий. “У меня много внутренних гражданских претензий к действующему президенту, – пишет Архангельский. – Но если прогрессивная интеллигенция во главе со своим вождем Березовским против Путина, стало быть, я – за. Следуя инстинкту самосохранения”.
Владимир Путин, между тем, на минувшей неделе продолжил строительство новой структуры власти в соответствии со своими планами федеральной реформы. В пятницу был подписан указ об учреждении Госсовета. Пресса гадает о назначении и перспективах “клуба губернаторов”, как окрестили новый орган.
С точки зрения газеты Время новостей, перспективы Госсовета довольно сомнительны: “Если новое учреждение должно помочь губернаторам, лишившимся Совета Федерации, в социальной адаптации, то будущее Госсовета пусто и темно”. Практика госстроительства последних лет показала: структура без конкретных функций или хотя бы аппаратных целей очень недолговечна.
С другой стороны, газета не исключает, что создание Госсовета может оказаться одним из первых шагов по демонтажу ельцинской системы управления страной. О возможности такого развития событий свидетельствует формирование президиума Госсовета из “самых настоящих политических тяжеловесов” (в его составе президент Татарстана Минтимер Шаймиев, мэр Москвы Юрий Лужков и питерский губернатор Владимир Яковлев, губернаторы Томской и Тюменской областей Виктор Кресс и Леонид Рокецкий, председатель Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов, глава администрации Хабаровского края Виктор Ишаев).
Не исключено, пишет Время новостей, что именно президиум станет важным инструментом государственной политики, в то время как сам Госсовет так и останется чисто декоративным органом.
“Великолепная семерка”, “губернаторское политбюро”, – так охарактеризовала вновь созданный президиум Госсовета газета Известия. Со стороны трудно понять, почему губернаторы так стремились попасть в “ничего не решающий консультативный орган” – а теперь с еще большим энтузиазмом готовы работать в его руководстве.
Однако, как считают Известия, дальнейший ход федеральной реформы вскоре все расставит по своим местам. Есть все основания предполагать, что президент, как-то обмолвившийся, что однопалатный парламент ему “ближе”, не ограничится реформой Совета Федерации.
Тем более, что, как подчеркивают Известия, Совет Федерации “в том виде, в каком он будет функционировать с начала 2002 года, не нужен ни Кремлю, ни региональным элитам”. Газета не сомневается в том, что за снижением уровня представительства в СФ последует его ликвидация с передачей части полномочий Госсовету, места в котором обретут после этого “совсем другую цену”.
Еще один сюжет минувшей недели – встреча двух российских президентов. По данным “слухмейкеров” газеты Московский комсомолец, “Семья” (в прежнем, ельцинских времен понимании) сочла необходимым выразить Владимиру Путину свое недовольство его августовским поведением. Например, его тесным общением с “коммунистами-антисемитами” Прохановым и Чикиным (пресса многократно процитировала слова Проханова о том, что он наконец-то чувствует себя в Кремле как дома). А кроме того, как говорят, Борис Ельцин решил уточнить, кого, собственно, имел в виду Путин, когда говорил о людях, которые развалили страну и армию и одновременно обзавелись виллами на Средиземноморском побережье Франции и в Испании.
По данным МК, “Семью” настораживает то, что Путин при каждом новом осложнении ситуации в стране, как правило, ссылается на тяжелое наследие прошлого. “Очевидно, когда Путину сделали новогодний подарок в виде кремлевского кабинета, об этом не договаривались, о чем и было своевременно напомнено второму президенту”, – делает вывод Московский комсомолец.
Свою версию тематики встречи Путина с Ельциным публикует газета Сегодня. По информации газеты, одним из условий передачи власти Владимиру Путину, было соглашение о сохранении постов за нынешними силовыми министрами в течение двух лет.
Именно существованием такого соглашения, по мнению газеты, объясняется “достаточно сдержанная, мягко говоря, реакция Путина на череду последних событий в Вооруженных силах”. Здесь же лежит разгадка безучастного отношения президента к “беспрецедентной, международного масштаба склоке в военном ведомстве между министром обороны Игорем Сергеевым и начальником Генштаба Анатолием Квашниным”, во время которой, отмечает Сегодня, “утекло немало отечественных стратегических секретов о структуре, боевом составе и реальной боеготовности ядерных сил”.
Многие не сомневались в том, что радикальные кадровые решения будут приняты незамедлительно. Однако их не последовало. Более того, министр обороны сохранил свой пост несмотря на рапорт об отставке, поданный после гибели “Курска” – как считает Сегодня, исключительно потому, что с его уходом “решительно не согласились Горки-9”.
Самое важное в публикациях на эту тему – уверенность многих СМИ в сохраняющемся могуществе “Семьи”.
Однако есть издания, которые придерживаются другого мнения. По мнению газеты Время MN, Владимир Путин перед началом очередного политического сезона “гораздо более эффективно контролирует ситуацию в стране и в высших эшелонах власти, чем весной”. За последние несколько месяцев президент сумел сформировать собственную команду, которую он готов привести к рычагам управления государством – на те посты, которые заняты пока ставленниками ельцинского окружения.
Время MN считает отнюдь не случайными “те пассажи путинских комментариев августовских трагических событий, в которых он достаточно резко отмежевывается от эпохи Ельцина”.
Газета делает вывод: “Время так называемой “семьи” прошло”.
Главной интригой наступающего сезона становится борьба за кресла главы президентской администрации и премьер-министра. “Только посадив на эти места своих людей, ликвидировав “семейную связку” Волошин-Касьянов-Мамут-Абрамович, Путин продемонстрирует стране и миру свою окончательную политическую победу, то, что он полностью владеет обстановкой”.
Газета, в частности, высказывает предположение, что активное приобретение Романом Абрамовичем крупных предприятий – следствие договора: “заводы в обмен на уход из политики”. В этом случае “семья” может остаться без “своего главного преимущества – финансовой базы”. Утверждают также, что вопрос об уходе Александра Волошина уже решен (газета Сегодня сообщила в те же дни, что Волошин станет преемником Анатолия Чубайса на посту главы РАО “ЕЭС России”).
Пресса отмечает, что и в новой ситуации, после всех упреков в своей адрес, Владимир Путин явно не намерен менять избранные приоритеты. Последнее доказательство – отношение к главной проблеме российско-японских отношений – проблеме Южных Курил. Как заметила газета Сегодня, Путин, при его “несгибаемом рейтинге” на котором не отразилась даже гибель “Курска”, мог бы разрубить этот узел одним махом – “вернуть” острова, сдать их в долгосрочную аренду, наконец, продать на выгодных условиях. “Россияне за пределами Садового кольца проглотили бы любой вариант”. Однако президент предпочел не изменять своей державной политике. “И если не изменил теперь, вряд ли изменит потом, когда от его власти (как и от всякой другой) в обществе наступит закономерная усталость”, – замечает Сегодня.
“Прогнозы относительно повального разочарования граждан России в своем президенте не сбылись”, – пишет журнал Итоги. Рейтинг Путина устоял. Цифры, тем не менее, рисуют очень странную картину. Согласно результатам опроса РОМИР, поведение Путина во время трагедии в Баренцевом море полностью одобряют 12,6 процента, скорее одобряют 20,2 процента, полностью не одобряют 22,6 и скорее не одобряют 25,6 процента.
Таким образом, практически половина населения сочла поведение президента недостойным.
Тем не менее, согласно опросам того же РОМИР, только у 27,8 процента опрошенных мнение о президенте изменилось к худшему. Почти 60 процентов своего мнения о Путине не изменили. Но даже те, кто стал думать о Путине хуже, одобряют его действия как президента.
“Есть предел, за которым недоверие к власти становится для общества гибельным, – пишут Итоги. – Когда с презрением отвергли Горбачева, а потом разочаровались в Ельцине, еще верили: это Горбачев плох, это в Ельцине мы ошиблись. Теперь, когда ушел нелюбимый Ельцин, а при любимом Путине опять бесконечные провалы и трагические ошибки – тогда что же получается, что у нас по-человечески и быть не может? “
Общество настолько устало от неуважения к себе, к своей стране и президенту, что готово гордиться всем этим вопреки фактам.
У граждан работает, по мнению Итогов, нечто вроде “инстинкта национального самосохранения” – ведь простили не только Путина за недостойное главы государства поведение, простили и военных. По данным ВЦИОМ, всего 23 процента опрошенных считают, что главная причина беды – неумелые действия командования ВМФ, еще столько же обвиняют технику. А 37 процентов настаивают на том, что это был просто несчастный случай. “Рейтинг Путина скоро снова пойдет вверх, – предсказывают Итоги, – Ему еще не раз можно ошибаться и оступаться – его не разлюбят. До тех пор, пока не найдется новый претендент на роль спасителя и достойного главы государства”. Статья называется “Основной инстинкт”.
И наконец, как уже было сказано, в очередной раз заставил говорить о себе Борис Березовский. Его письмо Владимиру Путину стало во вторник для прессы главной темой дня.
Как заметили Московские новости, “каждый раз, когда он совершает очередной политических ход, все разом начинают гадать: где он нас кидает?”. Однако на этот раз еженедельник предлагает в виде исключения поискать смысл письма Березовского “не между строк, а прямо по тексту”.
И тогда оказывается, что по сути олигарх прав, не желая отдавать еще один телеканал государству, уже владеющему РТР. А также прав в том, что “без свободы слова страна вернется в то, из чего с таким трудом вырывалась последние десять лет”.
Конечно, подытоживают Московские новости, это выгодно предпринимателю Березовскому. “Но разве только ему?”
Независимая газета не сомневается в том, что письмо Березовского, а также и “оргвыводы”, которые могут за ним последовать, “станут достоянием не только российской общественности”.
Тем более, что “политический манифест Березовского” (определение газеты Время новостей) – далеко не первый демарш БАБа такого рода.
Как сообщает газета, в пятницу олигарх и экс-депутат Госдумы выступил на Десятом форуме экономистов из стран Центральной и Восточной Европы в польском городе Крыница, где заявил, что российское руководство “делает шаг назад по сравнению с тем, чего удалось добиться в эпоху Бориса Ельцина”. Изменив структуру власти в России, Владимир Путин фактически установил в стране авторитарный режим, заявил Березовский.
Таким образом, был обеспечен международный резонанс последующим действиям и заявлениям Бориса Абрамовича.
Как заметила по этому поводу газета Сегодня, Березовский “сыграл с Кремлем в свою любимую игру – на опережение”. “Бутырский вариант”, выпавший на долю Гусинского, теперь БАБу не грозит. Путину, поясняет газета, разбираться теперь придется теперь не с хитроумным олигархом, а с “журналистами и интеллигенцией”, среди которых наверняка окажутся весьма уважаемые граждане.
И вообще время для обличений выбрано крайне неудачно для президента: на “саммите тысячелетия”, как заметила газета Коммерсант, Владимиру Путину “наверняка придется отвечать на вопросы о кремлевских “ультиматумах” во время встреч с лидерами мировых держав”.
Президенту уже пришлось побывать в подобной ситуации во время первого зарубежного вояжа в Испанию и Германию – и по возвращении Путина в Москву Гусинского из Бутырки незамедлительно выпустили.
Конечно, рассуждает Коммерсант, для Запада Березовский – “куда более одиозная фигура, чем Гусинский”.
Однако есть надежда, пишет газета со здоровым журналистским цинизмом, что в ситуации, когда в России не остается ни одного телеканала, независимого от государства, “западный истеблишмент, скорее всего, временно забудет о своих антипатиях к олигарху и согласится считать его очередной жертвой борьбы путинского режима с независимыми СМИ”.
