Законопроект о новых принципах формирования Совета Федерации, по поводу которого в прессе шла в течение последней недели ожесточенная полемика, был принят, как констатировала Независимая газета, “именно в том виде, в каком он выгоден Кремлю”. Думский комитет по госстроительству, занимавшийся поправками, предложенными Советом Федерации, рекомендовал их все одобрить – “но не полностью, а лишь частично”.
В результате оказалось, язвительно заметила НГ, что между поправками верхней палаты парламента и текстом, который предложил комитет, “никакого смыслового сходства не было, а было лишь совпадение по терминам”. Пожелания сенаторов фактически проигнорированы.
Таким образом, с 1 февраля 2001 года (срок вступления нового закона в действие) появится, сообщила газета Время новостей, законодательный орган “принципиально нового типа”.
Как известно, в обновленном Совете Федерации каждый регион будут представлять два сенатора: один – избранный законодательным собранием, второй – назначенный губернатором (но также по согласованию с местными законодателями). На этом влияние местных властей на собственных представителей в верхней палате парламента заканчивается, права отзыва неугодных членов СФ местные власти по закону лишены.
Поэтому Время новостей не сомневается, что новый Совет Федерации, в отличие от нынешней структурированной “как по политическому, так и по лоббистскому принципу” Госдумы, будет представлять из себя “аморфную массу “товарищей с мест”, из которой исполнительная власть сможет вылепить все, что ей нужно”.
Между тем по Конституции именно Совет Федерации полномочен утверждать указы президента о военном и чрезвычайном положениях, его согласие необходимо при отправке войск за пределы России и при изменениях границ между субъектами Федерации. Во вновь создаваемой верхней палате парламента решение этих вопросов, утверждает газета, “не может зависеть от политического расклада”. Из чего следует, что новый законодательный орган “никогда не будет иметь самостоятельного политического лица”. Это будет, по мнению газеты, уникальная структура: “парламент вне политики”.
В то же время, по мнению газеты Ведомости, последствия принятого закона “остаются загадкой даже для тех, кто за него проголосовал”. Многое будет зависеть, в частности, от того, кто именно будет представлять региональных лидеров: “Если это будут губернаторские замы, то Совет Федерации останется таким же, как сегодня”.
Однако может возникнуть ситуация, когда в обновленный законодательный орган войдут крупные региональные политики – например, кандидаты в губернаторы, для которых Совет Федерации – трамплин в большую политику. “Для конституционных изменений, на которые нацелена исполнительная власть, такой Совет Федерации – явно не лучший вариант”, – отмечает Время новостей.
Вместе с тем газета допускает, что законопроект еще может быть переработан. По ее подсчетам, необходимые депутатские голоса для достижения “заветной цифры 300” (две трети от общего числа депутатов, необходимые для преодоления вето Совета Федерации), дали фракция аграриев (18 голосов) и КПРФ (3 голоса). Если проблемы с вето и впрямь возникнут, не исключено, что власти придется искать с депутатами компромисс.
Председатель агропромышленной группы Николай Харитонов, чье мнение приводят Ведомости, считает даже, что речь может идти о внесении поправок в Конституцию – например, о том, что “формирование правительства должно происходить в соответствии с итогами парламентских выборов”.
С точки же зрения губернатора Новгородской области Евгения Михайлова вполне вероятно отклонение закона с последующим созданием согласительной комиссии: “Если президент решил протащить этот закон, то никуда от этого не денешься, но поправки, учитывающие мнение Совета Федерации, принимать все же придется”.
В целом же, как считает газета Время новостей, шансов остановить реформу верхней палаты у сенаторов не осталось.
Поэтому вполне понятно, что решение Госдумы вызвало резкую реакцию глав регионов. Спикер СФ Егор Строев заявил, что “сегодня Дума не желает оглянуться назад и увидеть, что у нее-то власти никакой нет, и как только хоть на минуту убирается верхняя палата, они становятся сами нелегитимными, и тогда вступает в силу указное право”.
Думцы, однако, предостережениям сенаторов не вняли, следуя, по-видимому, как пишет Время новостей, принципу: “Пусть будет плохо им, лишь бы не трогали нас”.
Теперь, как считает газета, Дума может ожидать следующего этапа реформы властной вертикали – изменения порядка формирования нижней палаты: “Сенаторы точно не будут голосовать “против”.
Между тем газета Сегодня предполагает, что именно резкое заявление как правило сдержанного Строева только ускорило принятие нового закона: “Прокремлевские фракции уловили сигнал – надо спешить, ситуация выходит из-под контроля”.
Правда, внезапно восстали коммунисты: они, как пишет Сегодня, “несколько подпортили процедуру отпевания верхней палаты”, приняв накануне заседания Госдумы решение голосовать против путинского законопроекта. Фракция КПРФ, в частности, настаивала на избрании сенаторов в регионах путем прямых выборов. Тем не менее повлиять на исход голосования коммунисты не смогли.
По мнению Сегодня, Кремль форсирует строительство новой структуры власти: “Быстрота и натиск – лучший способ преодолеть возможное сопротивление реформе”.
По мнению же Ведомостей, торопливость власти объясняется изменениями тенденций общественного мнения.
Газета отслеживает динамику депутатских настроений от первого чтения ко второму и делает вывод, что еще через пару недель шансы на преодоление вето СФ значительно уменьшатся. “Мы упрямо не хотим замечать, как меняются настроения в стране, – пишет газета. – Вспомним: когда президент выступил с идеей формирования новой структуры государственной власти, ответом ему было всеобще одобрение ликвидируемых сенаторов… А теперь мы всерьез обсуждаем возможность вето верхней палаты на путинские законопроекты”.
Это, считает газета, может означать только одно: “власть понемногу теряет возможность принятия любых решений, и скоро, очень скоро ей придется идти на всевозможные компромиссы”.
Именно этим, с точки зрения газеты, объясняется недавний демарш Бориса Березовского, вызвавший такое количество разнообразных комментариев: “То, что не может быть пока заметно обывателю, ясно людям, близким этой власти, – потому-то первым в очереди несогласных оказался Березовский, за ним – губернаторы. Следующими будут неофиты из Государственной думы”.
Газета не сомневается, что даже члены фракции “Единство”, “ошарашенные собственными стремительными карьерами”, попытаются вырваться из-под опеки Кремля – не говоря уж о правых… “А там и правительство, в котором так мало собственно людей Путина, начнет проявлять все большую самостоятельность”. А затем и президентские наместники в регионах начнут налаживать собственные отношения с региональными лидерами. Скорее всего, заключает газета, в Кремле “все это отлично понимают. Потому и торопятся”.
Большинство граждан России по-прежнему за Путина, пишет журнал Новое время, в то время как значительная часть элиты уже против. Для политиков и предпринимателей – тех, кто, собственно, и составляет понятие “элита” – знаковым событием стал арест Владимира Гусинского. Журнал описывает общественную реакцию на действия генпрокуратуры: “Бушевала пресса, не скрывали раздражения предприниматели, недоумевал Запад. Однако для подавляющей массы сограждан арест олигарха событием не являлся”. Народ по большей части был равнодушен, а некоторые испытывали злорадство.
Понять, почему общественные настроения оформились таким образом, в общем, можно: “Реформы не удались, страна обнищала, чувство озлобления, идущее снизу, соединилось с умело насаждаемыми сверху страхами, – в сухом остатке пылкая любовь к новому царю, мандат доверия, полнейшая безнаказанность любых силовых действий”.
Поэтому, когда Путин, занятый укреплением личной власти, творит произвол – он, с точки зрения обывателя, борется с терроризмом, коррупцией, нищетой. “Страна слишком много поставила на Путина, чтобы так вот вдруг от него отказаться – из-за Гусинского, из-за Бабицкого”.
“Вера в доброго царя жива, несмотря на все разочарования”, – так прокомментировала газета Время MN результаты, полученные Агентством региональных политических исследований.
АРПИ регулярно сопоставляет данные опроса общественного мнения с мнением экспертов. На этот раз был предложен вопрос: “Верите ли вы, что первые шаги Путина на посту президента являются началом реальной борьбы с коррупцией?”
43 процента участников социологического опроса ответили положительно, 28 процентов сказали “нет”, 29 – затруднились с ответом. Элита настроена более критично: не верит в начало борьбы с коррупцией 46 процентов экспертов, верит – 29 процентов, не знают, как обстоит дело – 25 процентов.
Огромный кредит доверия, полученный Путиным на выборах, пишет газета, – “это еще и требование народа навести наконец порядок в стране”.
К числу тех, кто верит, что наведение порядка уже началось, принадлежат по большей части безработные, люди со средним специальным образованием, военнослужащие, а с точки зрения политической ориентации – это сторонники “Единства” и СПС. Среди скептиков – жители больших городов, а также представители электоратов Зюганова, Жириновского и Явлинского. В общем, как выразилась газета, “поверить невозможно, но очень хочется”.
Между тем, по мнению еженедельника Век, суть конфликта власти с олигархами, проявившегося в событиях последнего времени – аресте Гусинского, попытке пересмотреть результаты приватизации “Норильского никеля” – к национальным интересам имеет лишь косвенное отношение. “Ни абсолютное президентство, к которому несло Ельцина, ни абсолютная олигократия, которую, сцепив руки, строили Гусинский с Березовским, народу не сулят ни власти, ни блага”.
По мнению еженедельника, атака на олигархов – “шаг, может, и неудачный, но неизбежный и сделанный в правильном направлении”. Объективно, пишет еженедельник, народ прав, поддерживая президента: именно президент добивается целостности и управляемости страны. “Олигархам свой карман дороже. Они хороши в мирное время и в пору процветания, когда ничто никому не угрожает. Когда страна может распасться – доверять бизнесменам опасно”.
Ошибка же Путина, с точки зрения Века, заключается в том, что он борется с олигархами “по-ельцински” и “по-чубайсовски” – имеется в виду игнорирование всех демократических институтов и действия “через кулису методом сговора и скрытой интриги”. Время таких методов, считает Век, проходит.
Путину предстоит “разрушить миф о том, что олигархи и есть хранители-носители демократии”. Но борьба с ними должна сочетаться с усилением “не только доставшейся в наследство Путину кремлевской машины, но и других органов государственной власти”.
Конечно, замечает еженедельник, если исходить из сегодняшней оценки ситуации политической элитой, “ожидать демократизации от Путина нелепо”. Однако Век предлагает “не верить, а анализировать”, что позволяет ему прийти к выводу : “Направляемая демократизация политического процесса, в том числе через вовлечение в него лояльной теперь президенту Думы, – это стратегия Путина в ликвидации чрезмерного перекоса в механизмах власти в пользу толстосумов, который дало нам десятилетие 90-х”.
Примерно так же видит разницу между сегодняшним днем и временами Ельцина журнал “Коммерсант-власть”. Именно при Ельцине, пишет журнал, “посадить собрата по тусовке стало мечтой каждого порядочного олигарха. Некоторые так прямо на кулуарных встречах и говорили: “А этого я посажу!” Однако осуществить свои намерения никому из них не удалось, “потому что Ельцин так понимал демократию”. Как пишет журнал, это была его принципиальная позиция: “Демократия – это когда никого не сажают”. Именно в результате позиции невмешательства, занятой властью, и начались информационные войны, суть которых – “лоббирование собственных финансовых интересов с помощью подконтрольных телеканалов, радиостанций и газет”.
Естественно, затевались эти войны не ради изменения общественного мнения. Они были рассчитаны “лишь на одно-единственное ухо – ухо президента”. При этом президентская администрация “превратилась в “разводящих”, по мере сил помогавших “своим”, но одновременно следивших за тем, чтобы драки между олигархами продолжались лишь “до первой крови”. Если же вражда доходила до крайних проявлений, противников вызывали мириться “к деду на ковер”.
При Путине ситуация принципиально изменилась: ныне “президент-чекист олицетворяет сильную государственную власть”. Большинство представителей политической и финансово-экономической элиты, утверждает журнал, немедленно выразили согласие играть по новым правилам, “если таковые будут установлены”. Не сделал этого только Гусинский.
Журнал приводит перечень грехов мятежного олигарха. В информационной войне прошлой осенью холдинг Гусинского сделал ставку на путинских конкурентов. Более того, и после победы Путина на выборах Гусинский продолжал с ним бороться, “причем не как с президентом, а как с равным, именно как с представителем одной из группировок, пришедшей к власти (или, вернее, оставшейся у власти) в результате некоторых манипуляций”. И вообще, поясняет Коммерсант-власть, “Путин, как говорят, человек довольно простой”. И относится он к “Медиа-МОСТу” “по-солдатски примитивно: он нас критикует, мы пытаемся сделать государство, значит, он враг государства и должен быть обезврежен”.
А так как российская элита изначально поверила в серьезность намерений нового президента, акция против Гусинского и была воспринята не просто как “некая закулисная игра кремлевского руководства”, а как “реальное начало установления нового порядка в стране”.
Другими словами, коль скоро “священное ельцинское табу” снято, олигархи опасаются, что теперь “в любой момент могут посадить любого из них”. Таким образом, подводит итог журнал, цель Путина – “показать, кто в доме хозяин” – можно считать достигнутой.
“Новая модель власти уже совершенно не нуждается в старых инструментах”, – пишет журнал Новое время. Не исключено, что эпоха информационных войн очень скоро станет вспоминаться как венец демократии. Эта эпоха ушла в прошлое вместе с Ельциным, при котором свобода слова – “в силу объективной реальности и при всем уважении к тому, что на самом деле было позицией” – было чем-то вроде монаршей прихоти. “Со всеми сегодняшними последствиями”, – подчеркивает журнал. Сегодня “власть, наконец облегченно вздыхая, становится адекватна сама себе”.
Теперь можно никому ничего не объяснять, “или, по крайней мере, об объяснениях особенно не задумываться”. Совершенно не важно, знал Путин заранее об аресте Гусинского или нет – важно, что найдено “ноу-хау”, от которого президент вряд ли захочет отказаться.
Есть опасность, что после последних пропагандистских побед власть уверует “в безотказность такого кавалерийского пиара”.
Тем более, что для большинства зрителей “Итогов” Гусинский никогда не был оплотом свободы слова. И все же многих из этих зрителей насторожит сама технология подобной “борьбы с коррупцией”.
“Интеллигенция, голосовавшая за правых или за Лужкова, могла проглотить Чечню, но она, возможно, окажется чрезвычайно чувствительной ко всякого рода аллюзиям на темы внезапных арестов”.
Настораживает также, по мнению журнала, то, что новая власть продемонстрировала свою решительность в относительно спокойной ситуации, когда оппозицией можно считать одно НТВ. Несмотря на все нелепые и угрожающие действия властей рейтинг президента “если не рос, то оставался на своем немыслимом уровне”.
Однако история с НТВ может придать этому рейтингу обратную динамику. “И тогда власть начнет нервничать”, – зловеще предсказывает журнал.
Общая газета уточняет заявление Владимира Гусинского о том, что решение о его аресте принимал лично президент Путин. По данным газеты, в курсе были лишь три человека: секретарь Совета безопасности Сергей Иванов, директор ФСБ Николай Патрушев и генпрокурор Владимир Устинов, который своими неловкими действиями “все и запорол”.
Таким образом, как утверждает Общая газета, “Семья” была исключена из игры, а Устинов оказался козлом отпущения, и это “довольно выразительный знак, если вспомнить, что Устинова навязала Путину как раз Семья”.
А так как Сергей Иванов и Николай Патрушев в президентском окружении представляют “чекистско-питерскую группировку”, они “могли подставить Устинова вместе с его добродетелем Александром Волошиным в отместку за то, что кресло генпрокурора не досталось Дмитрию Козаку”. Во всяком случае, знающие люди отмечали необычную улыбчивость и разговорчивость секретаря Совбеза в течение тех трех дней, когда Гусинский сидел в Бутырке: “Видимо, у него были основания полагать, что скандал идет по плану”.
О том, что Владимир Путин “все больше и больше опирается на бывших коллег с Лубянки”, пишет журнал Итоги.
На первый взгляд, рассуждает журнал, ничего ужасного в этом нет. “В конце концов, чем бывшие гэбэшники хуже секретарей горкомов и обкомов КПСС, которых пруд пруди и в Совете Федерации, и в Государственной думе”.
Однако, по мнению журнала, между этими двумя категориями нынешних представителей политической элиты все же есть принципиальная разница. Бывшие чекисты “органически не способны управлять страной в условиях, когда общество внимательно следит за их действиями”.
Что же касается бывших партийных функционеров, они практически “уже привыкли к управлению в условиях, когда существует политическая оппозиция и свободная пресса”.
Причем, с точки зрения журнала, проблема не в том, что у нынешних госчиновников “кагэбэшное прошлое, а в том, что они им гордятся”. Это люди с определенной трансформацией сознания: “с младых ногтей им внушалось, что они – соль земли, борцы за идею, в основе своей до того светлую, что все средства для ее защиты хороши”.
От постулата, что от них зависит безопасность страны, и потому они не имеют права на ошибку, бывшие чекисты пришли к убеждению, что “они в принципе не могут ошибаться, что им доступно высшее знание”.
Распад Советского Союза породил у работников спецслужб мучительное чувство вины: “не уберегли великую страну”. К тому же им пришлось быть свидетелями того, как те, кто еще недавно был объектом оперативных разработок, сумели стать “трибунами, властителями умов”, сделать политическую карьеру и сколотить капиталы. И когда, наконец, высший пост в государстве занял кадровый чекист, его коллеги воспрянули духом: “теперь-то уж они построят правильное государство”.
Правда, какое именно – им самим не совсем ясно. “Грезится им нечто похожее на тот романтический образ КГБ, который сохранился в их головах: дисциплина, никакой коррупции, блата, самоотверженное служение Отечеству и, конечно, полное единомыслие”.
Для спецслужб, пришедших к власти, пишет журнал, “позиций в России может быть только две: та, что занимает власть, и антигосударственная”. В соответствии с присущим им “оборонным сознанием”, чекисты (которые, как известно, не бывают бывшими) ведут поиск врагов.
Что же касается гражданских свобод вообще и свободы слова в частности, то это для нынешних властителей “не абсолютные ценности, а нечто вроде приличного костюма, который приходится носить, хотя он и стесняет движения”. Более того, они убеждены, что и Западу в конечном итоге все эти свободы безразличны. “А вся его борьба за их сохранение – не более чем спецоперация, цель которой – ослабить Россию”.
Между тем, подчеркивает журнал, представителям спецслужб свойственны не только специфические взгляды на окружающий мир, но и специфическая мораль. “Непременные атрибуты разведывательной деятельности: вторжение в личную жизнь, шантаж, запугивание, ложь – вырабатывают в человеке моральный релятивизм, позволяющий оправдывать любые действия, если они совершаются в интересах государства”. И потому одна из важнейших задач политического руководства любой страны – “держать спецслужбы в узде”.
В России же представители спецслужб сами стали политической властью, и теперь они “формулируют государственные интересы в точном соответствии со своей природой”, – заключает журнал.
Еженедельник напоминает, что версию о заговоре спецслужб, “который представляет огромную угрозу демократии, правам и свободам граждан”, первым сформулировал Борис Березовский.
Версия, пишет еженедельник, была горячо поддержана в политических кругах – стали раздаваться призывы о формировании широкой коалиции “от Чубайса до Зюганова” с целью не допустить в стране диктатуры “черных генералов”. Не важно, подчеркивает Век, что такая коалиция никогда не будет создана. “Важно другое – враг определен – силовики и спецслужбисты, которые, между прочим, активно поддерживали Путина на протяжении всей его политической карьеры”. Теперь эту опору хотят из-под президента выбить.
Появились и прямо противоположные версии – например, о том, что во всем виновата Семья, которая “специально ссорит президента Путина со всеми его потенциальными партнерами не только в России, но и на Западе”. Молчит только сам Путин.
Конечно, замечает Век, президент имеет право на молчание, “но тогда следует принять какое-то кадровое решение”, которое сразу даст понять, кого он считает правым, а кого виноватым в этой истории”.
Если же решение не принимается, “это начинает восприниматься в лучшем случае как стремление “плыть по воле волн”, в худшем – как неспособность контролировать ситуацию”. Оба варианта приводят к падению доверия и ослаблению авторитета власти.
Кроме того, пишет Век, от лидера ожидают не только принятия решений, но и ясности в отношении его планов и замыслов. (“Излишнее засекречивание не всегда бывает продуктивным в публичной политике”). Иначе возможны импульсивные решения, противоречащие друг другу, “на высоких должностях всплывают случайные люди…” И вообще – “политика начинает напоминать столкновения транспортных средств различных габаритов в густом тумане”.
Если политический лидер медлит, выжидает, решения за него будут принимать другие. “Ведь политика, как и природа, не терпит вакуума”, – подчеркивает Век.
С точки зрения Новой газеты, история с арестом и освобождением Владимира Гусинского показала, что “только олигархи могут остановить чекистов”.
Конечно, если олигархи победят, “мы снова будем жить в ельцинской России”. Однако если они проиграют и победят чекисты, то гражданское общество будет в принципе невозможно. Разумеется, желателен третий вариант. Но он пока не просматривается. Потому что народ в России не просматривается?”, – задает вопрос Новая газета.
Журнал Новое время рассматривает возможные варианты действий новой власти.
Оптимистический прогноз, с точки зрения журнала: “Путин, либерал и патриот, согнет в бараний рог олигархов и непокорных губернаторов, наведет жесткий порядок в стране”. Коррупция будет побеждена, а президент, опираясь на народную поддержку, завершит начатые реформы. Прогноз пессимистический: президент – “безыдейный номенклатурщик”, он прочно связан с олигархами, и в течение всего срока будет балансировать между их интересами, стремясь только удержать власть. “Этакое новое издание позднего ельцинизма с глазами мертвой рыбы”.
Третий вариант – самый мрачный – “опираясь на спецслужбы, Путин скрутит головы и губернаторам, и олигархам, и правым, и левым, подчинит себе лично экономику и СМИ и фактически создаст новую систему власти, пограничную между тоталитаризмом и авторитаризмом”.
К сожалению, поводов для оптимизма, считает журнал, немного: в России практически отсутствует гражданское общество. Налицо все симптомы “безразличия, социальной фрустрации, охватившей все, что осталось от социума”. Нет социальной поддержки реформам, низка гражданская активность. “Если поддержка реформ ограничивается кухонными разговорами – нет реформаторских партий и движений. Слабы правые партии – президент и правительство теряют опору и обращаются к помощи чиновников из спецслужб”.
Вместе с тем журнал высказывает уверенность в том, что никакие спецслужбы не смогут взять под контроль “огромную, сложную страну”. Им не под силу “вытравить ростки демократии”, как не под силу полностью подавить сопротивление старой бюрократии.
“Как трава сквозь бетон” – медленно, но неуклонно прорастают новая экономика и новое общество. Повод для оптимизма, с точки зрения журнала, заключается в том, что “ожесточенная борьба между старыми и новыми олигархами ослабляет и тех, и других, давая дорогу тем силам, на которые ни Кремль, ни всевозможные семьи не рассчитывают”.
Путин, утверждает Новое время, “ведя свои игры за власть, лавируя между различными группировками, не станет давить нарождающееся гражданское общество – оно ему не мешает, а его рост при отсутствии сознательного подавления неизбежен”.
Трудно сказать, оправдаются ли эти надежды. Как сообщила Независимая газета, после истории с Гусинским у власти появилась новая забота – как информировать народ.
На последнем заседании Совбеза принято решение о создании некоего “государственного механизма, который помогал бы разъяснять действия российского руководства”. Непосредственным поводом для его учреждения стали “несколько крупных проколов государственного пиара” последнего времени.
Однако, считает газета, если причины создания “чего-то вроде Росинформцентра” более или менее понятны, последствия этого решения неоднозначны: “Особенно на фоне гуляющих по Москве разговоров о том, что уже готовы списки газет, которые после внесения ограничительных поправок в Закон о печати не пройдут перерегистрации”. По слухам, к их числу будут отнесены отнюдь не только СМИ, относящиеся к холдингу Гусинского.
Как выражается обильно процитированный на этот раз журнал Новое время, “интересная в целом начинается жизнь”.
