Завершился визит президента Российской Федерации Владимира Путина в США.
Никаких сюрпризов он, естественно, не принес. Президенты ездят друг к другу в гости не ради пронзительных откровений, все важнейшие документы были подготовлены заранее, а последние из них помощники дописывали в президентском самолете на пути в Вашингтон.
Уже в день приезда необходимые протокольные бумаги были согласно протоколу же и подписаны, и Вашингтонскую часть визита СМИ могли освещать, строго следуя своим собственным анонсам.
“США готовы сократить свой ядерный потенциал с нынешних семи тысяч зарядов примерно до двух. Президент Путин в ответ в Вашингтоне заявил, что Москва сократит число ядерных боеголовок раза в три. То есть в случае заключения нового договора по СНВ Россия также будет обладать примерно двумя тысячами зарядов и ядерный паритет будет сохранен” (ТВ-6).
Инициативу Владимира Путина относительно сокращения стратегических наступательных вооружений, естественно, активно комментировали в российских военных кругах. Общее мнение сводится к тому, что обороноспособность страны от этого не пострадает. В. Коробушин, вице-президент Российской военной академии: “Сокращение стратегических ядерных вооружений целесообразно. От этого практически выигрывает не только Россия, но и весь мир. Но сокращение должно идти таким образом, чтобы не было превосходства США” (ОРТ). М. Гареев, академик Российской военной академии: “У американцев сейчас больше ядерных боеприпасов, в России меньше, но дело не в этом. Все зависит от того, кто какие задачи перед собой ставит. Я думаю, что количество ядерного оружия, которое останется в России, будет обеспечивать решение минимально необходимых задач” (ОРТ).
Впрочем, нельзя не отметить вслед за всеми российскими СМИ, что эта часть переговоров носила несколько абстрактный характер, несмотря на то, что были названы конкретные цифры. Дальше протоколов о намерениях главы государств не пошли – договор о сокращении ядерного вооружения подписан не был. Отличительная черта этой встречи – никакого официоза, дружественность и взаимное доверие. Сам американский президент отсутствие юридически оформленных документов объяснил так: “Я помню, как давным-давно я смотрел по телевидению новости. Там люди часами сидели за столами, пытаясь договориться о количестве ракет. Сейчас у нас другие отношения. Мне достаточно встретиться, посмотреть в глаза, пожать руку. Если надо подписать какую-то бумагу, я, конечно, готов это сделать. На самом деле над этим могут работать правительства еще 10 лет. Но сейчас, чтобы заявить о сокращении ядерного оружия, нам не нужно специальных договоров” (ОРТ).
Неудивительно, что впервые такие домашние и по-человечески понятные переговоры на высшем уровне были интересны миллионам российских зрителей, и завладели их вниманием почти так же, как жизнь эксгибиционистов-“застекольщиков”. Всех теле-радио- зрителей-слушателей интересовал один простой вопрос – что будет дальше с той страной, в которой они живут?
Этот почти гамлетовский вопрос можно разложить на несколько составляющих, по числу главных тем переговоров Путина с Бушем. Это, в первую очередь, Афганистан, Ближний Восток, Чечня, ВТО, экономические отношения России и США. Еще в преддверии встречи, ведущий программы “Зеркало” (РТР) попытался в двух словах сформулировать высший смысл грядущего сближения Америки и России: “На мировой шахматной доске у России было два стратегических выбора: либо объединиться с Китаем против Запада, либо широко интриговать в Европе, охмуряя ее и пытаясь отделить от США. Жизнь оказалась богаче. Не разочаровывая Китай и не изменяя Европе, Россия напрямую сближается со Штатами. Потанцуем вдвоем, один на один, ты и я – это заявка на возвращение статуса сверхдержавы”.
Однако политолог Игорь Бунин в эфире программы “От первого лица” на “Радио России” заявил, что по итогам встреч и переговоров Россия сохранила лишь хорошую мину при (относительно, конечно) плохой игре: “На самом деле мир, естественно, однополярный. Россия просто входит в эту иерархическую систему однополярного мира и занимает достаточно большое место в системе концентрических кругов, где доминирующей стороной являются Соединенные Штаты Америки. Это надо признать, и это надо понимать”.
Тем не менее нужно отдать должное – Путин в США получил такие почести и ласки, о которых далеко не каждый натовский лидер может мечтать. Буш лично катал Владимира Владимировича по собственному ранчо на собственном джипе и выказывал свое радушие всеми возможными способами. Порадовался даже осеннему дождику: “Президент Путин привез нам в Техас дождь, это очень хороший знак. У нас в Техасе дождь – это лучший подарок”, – заметил он (ОРТ).
Формально на ранчо американского президента, следуя плану визита, главы государств должны были отдыхать. Но именно там, в неофициальной обстановке, были расставлены последние точки над i в будущих отношениях двух держав. По мнению Игоря Бунина именно на ранчо, где в “интимной обстановке ели мясо президенты двух великих стран”, проблема НПРО и решилась. Как спрогнозировал российский политолог еще до встречи на ферме, “она (проблема НПРО – ред.) будет решена настолько тонко, что не будут задеты ни честь, ни достоинство ни России, ни Соединенных Штатов Америки. (…) В новом договоре Россия будет включена в новую систему отношений борьбы против терроризма, ядерного терроризма, и это будет как бы паритетный проект. Конечно, главным акционером, имеющим контрольный пакет, даже мажоритарный контрольный пакет – до 90 процентов, – будут Соединенные Штаты Америки, но Россия в каком-то смысле будет соучастником. И это позволяет нам сохранить наше достоинство” (“Радио России”).
Что же касается дальнейшей судьбы Афганистана, то Джордж Буш особо подчеркнул, что США не намерены оккупировать эту страну. Таким образом Буш ответил на вопрос о возможном переделе сфер влияния в этом азиатском регионе. Российский президент так же отметил, что вопрос передела сфер влияния – сейчас не главный: “Что касается возможного передела сфер влияния, усиления американского влияния в Центральной Азии и наших опасений, опасений России по этому вопросу, могу сказать вам следующее: меня больше беспокоит присутствие или наличие баз подготовки террористов в северном Афганистане для заброски на Северный Кавказ РФ, с чем мы столкнулись в последнее время” (ОРТ). О составе же будущего правительства Афганистана главы России и США высказывались осторожно – видимо, избегая острых углов. С. Караганов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике: “Я думаю, что Буш, который вынужден выслушивать мнение своего ближайшего союзника Пакистана, будет настаивать на том, чтобы в правительстве были представители талибов. Путин придерживается немножко другого мнения. Скорее всего, найдут какой-то компромисс. Другое дело, что, даже если там будет создано какое-то коалиционное правительство, в чем пока можно сомневаться, вряд ли оно долго просуществует. Двум странам, их союзникам, придется очень долго бороться за то, чтобы в Афганистане установился хотя бы относительный мир” (НТВ).
В любом случае очевидно, что пожинать плоды состоявшейся встречи Россия будет не сразу. История знала не один мертворожденный союз. Как бы там ни было, российскому президенту и нам, в лице его избирателей, должна быть приятна та историческая параллель, которую американцы увидели в визите Владимира Путина: обозреватель газеты USA TODAY Билл Николс написал, резюмируя общественное мнение, что “действия Путина можно сравнить с действиями Петра I с той лишь разницей, что тот прорубил окно в Европу, а Владимир Путин сейчас прорубает окно в Америку” (РТР).
