За окном «минус», а журналисты уже грезят об оттепели. Заявленная на Красноярском экономическом форуме программа преемника Дмитрия Медведева и его юридический бэкграунд позволяют строить предположения о повороте к либеральному курсу.
Программное выступление Дмитрия Медведева в Красноярске оказалось еще более либеральным, чем предполагали многие эксперты, пишет в Ежедневном журнале вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин. Будущий президент высказался в поддержку независимости судов и СМИ и вывода госчиновников из советов директоров корпораций, против «точечных решений» в экономике, которые часто связаны с произволом со стороны государства в отношении частных компаний.
Какова же причина медведевского либерализма? – задает вопрос политолог. По мнению г-на Макаркина, выступления Медведева являются месседжем, адресованным элитам, которые не только в России, но и в большинстве стран более либеральны, чем общество в целом.
Масштабный процесс реакции в самих разных сферах – начиная от проблем собственности и заканчивая идеологией – встретил неприятие со стороны большинства элит, которые из чувства самосохранения не шли на открытое сопротивление, демонстрировали внешнюю лояльность, но внутренне не принимали «реакционную» составляющую политико-экономического курса власти, считает г-н Макаркин. Длительное расхождение между властью и элитами может привести к внутренней нестабильностью государства. Выходов из создавшейся ситуации, уверен политолог, только два – элитные чистки или хотя бы частичное совмещение позиции государства с приоритетами элит.
По мнению Алексея Макаркина, был выбран второй вариант, который является предложением элитным группам образовать «модернизаторскую» коалицию, способствующую реализации реформаторского курса в политике и экономике, возвращению инвестиционной привлекательности роли одного из основных приоритетов для государственной власти.
Второй срок путинского президентства характеризуется усилившимися опасениями власти относительно внешних и внутренних “врагов”, говорит Алексей Макаркин в интервью РБК daily.
“Сейчас этих опасений нет, и поэтому Медведев объявил о повороте к либеральному курсу, который выгоден и классу собственников, и властному тандему Путин-Медведев”, – считает г-н Макаркин.
“Медведев дал сигнал элите, что возьмет от действующего президента все лучшее и отринет негатив, например силовые методы решения конфликтов в бизнесе”, – полагает глава Института национальной стратегии Станислав Белковский.
Если в сфере госадминистрирования, дорог и финансов, вероятно, что-то удастся сделать, рассуждает журналист Михаил Фишман в Газете.ру, то в том, что касается главного – свободы – мало кто ждет прорыва.
По мнению г-на Фишмана, ожидание оттепели сопровождает ощущение безысходности: демонтированные при Путине институты свободы в обозримом будущем не возникнут. Дело даже не в том, что эту задачу не декларирует преемник Путина, считает журналист, намерения любого другого на его месте, даже подлинного демократа-реформатора, столкнулись бы с реальностью: «Нынешняя стабильность не пустой звук, она есть и выражается в согласии, в сущности, по единственному пункту: вопросы развития решаются директивными методами, а политическая полемика есть признак кризиса».
Предпосылки кризиса заложены уже в самой модели власти, которая будет построена после выборов. Как будут взаимодействовать президент Медведев и премьер Путин друг с другом и с политэлитами?
По мнению обозревателя РИА «Новости Светланы Бабаевой, в сущности, все сводится к вопросу: кто главнее? То есть, кто станет принимать решения, и кому будут подчиняться.
Это может быть дуумвират: двое первых среди равных. То есть некоторое обозримое будущее (минимум первые 4 года) существуют две равновеликие фигуры. Соответственно, в каких-то вопросах приоритет за премьером, в каких-то – за президентом. Но в целом это конструкция двух единомышленников, один из которых обличен формальными механизмами первенства (в виде положений Конституции), однако по-прежнему чтит авторитет другого и считается с его советами.
Вариант второй – реальная власть переходит к премьеру.
И третий – за год, максимум два роль премьера будет сведена до привычной в России: политик значимый, но не ключевой, а весь авторитет полностью перейдет к первому лицу, как то привычнее национальным традициям.
Сам Медведев в интервью Итогам заявил, что в России должны быть жесткая исполнительная вертикаль и сильный президент, нескольких центров власти быть не может.
Выступая 18 февраля во Французском институте международных отношений, председатель совета директоров РАО “ЕЭС России” Александр Волошин признал, что конструкция власти, при которой Владимир Путин становится премьер-министром, для России необычна и, “если она будет реализована”, чревата “своими внутренними бюрократическими конфликтами”, пишет КоммерсантЪ.
“Я лично не могу сказать, что я все понимаю, как это будет функционировать, – заявил г-н Волошин и указал: – У нас таких премьер-министров, которые могут напрямую апеллировать к народу и напрямую пользоваться народной поддержкой, не было. Это действительно некая новая ситуация, которая раньше не возникала в нашей бюрократической традиции”. Впрочем, экс-глава администрации президента остается оптимистом, полагая, что “есть надежда, что в принципе возможна ситуация, когда президент Путин будет наиболее эффективным среди российских премьеров”. Но г-н Волошин убежден: “Чего точно не будет – не будет никакой узурпации или попытки узурпации власти президента”, поскольку президент Путин “за восемь лет не допустил ни изменения Конституции, ни ее нарушения”.
После обнародования экономической программы Дмитрий Медведев дал первое интервью в качестве кандидата в президенты – оплаченный из средств избирательного фонда материал вышел в журнале Итоги, пишет газета Ведомости.
Кандидат впервые заговорил о внешней политике. Гибкости Россия проявлять не будет: если бы не жесткая позиция, к ней относились бы как к “Верхней Вольте с ядерными ракетами”, заявил Медведев. У России “особое положение в мире”, и “показывает зубы” она умеренно, а нажима никакого терпеть нельзя. Британский совет закрыт правильно – такие структуры занимаются разведкой. Зато кандидат обещает найти общий язык с Грузией и Украиной.
Внешнеполитические высказывания призваны закрыть брешь после обнародования либерально-рыночной программы, считает эксперт Карнеги-центра Николай Петров. Все его интервью – импровизация в рамках дозволенного. Медведев не произносит ничего о силовом блоке, о положении региональных элит, о реальном государственном устройстве после выборов, подытоживает политолог.
По мнению Новой газеты, на распределение сил в будущем тандеме окажет влияние процент голосов, которые Дмитрий Медведев получит в свою поддержку на выборах. Из-за опасения кремлевской команды, что преемник не сможет победить в первом туре, был донельзя сужен круг претендентов на президентский пост, считает газета. Это сокращение числа кандидатов чревато, однако, победой Медведева с доселе невиданными результатами. Если 2 марта он наберет больше голосов, чем Путин, последний будет серьезно делегитимизирован в качестве “национального лидера”, рассуждает издание, что позволит новому президенту скорее начать проводить свою линию. В конечном итоге, это может привести к началу некоторой перестройки политической системы России уже в 2008 году.
После президентских выборов Дмитрию Медведеву и Владимиру Путину придется делить не только полномочия, но и кадры, считает Газета.ру.
Нынешний президент строил свою власть на разруливании конфликтов внутри своего окружения. Его преемник при всей личной преданности Путину явно представляет одну из кремлевских группировок. Путин за все годы его президентства совершил неизмеримо меньше перестановок в федеральных властных структурах, чем Борис Ельцин, прежде всего потому, что у него была очень маленькая кадровая обойма. Дмитрию Медведеву, чтобы укрепиться во власти, по идее, надо ее расширять, делая ставку на новых и именно своих людей.
При всех публичных речах о полной преемственности курса и единстве взглядов президента и преемника попытка перетянуть на свою сторону ключевые кадры путинской эпохи означала бы неминуемую борьбу Медведева за власть лично с Путиным. А полная лояльность старых кадров Путину, в свою очередь, подчеркнет отсутствие реальной власти у нового президента страны, делает вывод Газета.ру.
Рассуждая о возможных переменах в политике, обозреватель РИА «Новости Андрей Колесников пишет: «Окно, а скорее, узкая форточка возможностей может быстро закрыться. Хотя еще совершенно не очевидно, что она вообще открылась: в этом смысле Дмитрий Медведев – «преемник надежд», а не президент реальных дел. Кто-то даже сгоряча назвал это время «оттепелью», хотя пока можно говорить лишь о магнитной буре. Рыба гниет с головы. Авторитарные режимы иной раз тают сверху. На это и надежды».
