Ушел из жизни первый президент России Борис Ельцин. Его смертью окончательно подведена черта под бурной эпохой радикальных перемен в жизни страны – эпохой, которую называют “ельцинской”. Патриоты привыкли ругать ельцинское время за “развал государственности”, либералы с тоской вспоминают о нем как о “расцвете демократии”. Но вряд ли кто-то будет отрицать, что Ельцин уже вошел в историю России и стал в один ряд с другими великими реформаторами государственного устройства страны, пишет РБК daily.
Слово “свобода” стало ключевым в оценке его личности и политических заслуг. “Он не оставил за собой безразличных, потому что сумел разбудить не просто великую страну, он разбудил каждого из нас. И мы впервые за многие десятилетия почувствовали себя по-настоящему свободными”, отмечают Новые известия.
Еще точнее говорит об этом Независимая газета: “Может быть, он не дал обществу настоящей свободы и демократии. Но он дал ему вкус свободы и демократии. Этот вкус забыть нельзя никогда”.
На траурном приеме в Кремле Владимир Путин тоже говорил о свободе: “Очень немногим дана такая судьба – стать свободным самому и повести за собой миллионы. Побудить к поистине историческим переменам Отечество и преобразить тем самым мир. Борис Николаевич смог это сделать, ни разу не отступив, не согнувшись и не предав народного выбора своей совестью”.
С президентом согласны Новые известия, подчеркивая, что Борис Ельцин “не изменил своей точки зрения и после того, как его противники не раз выходили на улицу с требованиями предать его суду” и “точно так же он не позволял себе ограничивать свободу печати”.
Газета рассказывает, как жестко критиковали его за Чечню, за ваучеры, за дефолт: “Перья наших лучших обозревателей дымились от сарказма. Художник Куксо заполонил газету острейшими и смешными карикатурами на президента”. А Ельцин, в ответ на это, “вручал редакции в лице ее лучшего журналиста Отто Лациса высшую профессиональную награду “Золотое перо России”” и “признавался, что собирает карикатуры на себя”.
В то же время, Ведомости обращают внимание на то, что большинство свершений ельцинского периода – демократические выборы, свобода слова, децентрализация власти, приватизация и уход государства из экономики – поставлены в наше время под вопрос. Наследию Ельцина граждане дают диаметрально противоположные оценки – в зависимости от политических убеждений. И перевес за теми, кто за минувшие годы пересмотрел свое отношение к президенту в сторону негативного.
По данным ФОМ, отрицательно оценивают историческую роль Ельцина 57 процентов, положительно – 25 процентов (в 2000 г. сразу после отставки это соотношение выглядело более удручающе – 67 процентов против 18 процентов). По данным “Левада-центра”, негативно оценивали итоги его правления 67 процентов в 2000 году и 70 процентов – в 2006-м, положительно 15 процентов и 13 процентов соответственно.
Чувства россиян по отношению к ельцинским реформам лучше всего выражены даже не в общем негативном отношении, а в сегодняшнем, противоположном, курсе развития страны, который одобряется с не меньшим энтузиазмом, чем курс Ельцина в самом начале его политического пути, уверены Ведомости.
Так, по данным ВЦИОМ за 2005 год, жить в эпоху преобразований Ельцина хотели бы лишь 1 процентов опрошенных, в то время как 39 процентов выбрали современную Россию.
Место Ельцина в истории легче установить, сравнивая его с предшественником и преемником.
Говоря о Горбачеве и Ельцине, РИА Новости отмечают, что “эти типичные представители советской номенклатуры, классические секретари обкомов, возможно, и не были рождены реформаторами, но воля к власти, политическое чутье сподвигли их на проведение реформ”.
В интервью Newsweek (сайт Инопресса.Ру) бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт рассуждает, что “ни один из них не мог бы в полной мере реализоваться без другого”, “они были тандемом, который действительно победил худшее, что было в Советском Союзе”. Тэлботт уверен, что в случае Горбачева, который лишь пытался реформировать советскую систему, это было сделано невольно. Ельцин же имел намерение разрушить СССР, когда он стал демократически избранным президентом России.
По мнению Тэлботта, поначалу товарищеские отношения Горбачева и Ельцина, со временем стали напоминать сюжет оперы “Борис Годунов”: “Горбачев превратил Ельцина из “хорошего коммуниста” в изгоя. И ад не знает такой ярости, какая охватила большого гордого мужчину, которого унизили”.
“Когда-то помогавший Горбачеву, Ельцин пошел дальше и не только стал президентом России, но и вбил кол в сердце советской коммунистической партии”, – констатирует американский политик.
РИА Новости подчеркивают, что “ни у Горбачева, ни у Ельцина не было выбора: в известном смысле они были заложниками времени, они были обречены на перемены”, “оба двигали Историю, но в результате История в гораздо большей степени двигала ими”, “они были ее заложниками, ее орудием, не целью, а средством”.
Ведомости отмечают противоречивость характера Бориса Ельцина, которому был присущ “набор национальных недостатков – вспыльчивость, зависимость от окружения, восприимчивость к лести и наговорам, кумовство, надежда на авось и набор национальных достоинств – упрямство в достижении цели, широта души, восприимчивость к новому”.
Эта противоречивость, как полагают Ведомости, соответствовала историческому моменту: “Ельцин оказался такой пассионарной фигурой, без которой невозможны крутые повороты истории”.
Роль “заложников Истории”, считают РИА Новости, стала причиной непопулярности Горбачева и Ельцина в России, потому что “социологически измеримому большинству не нравятся перемены и не нравятся лидеры, эти перемены олицетворяющие”.
Агентство отмечает, что если “социологически измеримое большинство склонно переоценивать роль личности в истории и недооценивать логику объективных исторических процессов”, то “и Горбачев, и Ельцин не до конца оценивали масштабы последствий своих решений”.
“Горбачев был искренне убежден в возможность существования гибрида – рыночного социализма. Ельцин искренне верил в то, что проблемы и сложности реконструктивного периода уйдут в прошлое уже в 1992 году – надо только перетерпеть несколько месяцев после начала либеральных реформ”, пишет агентство.
Газета.Ру отмечает одну общую для Горбачева и Ельцина черту, редкую для российской политической культуры: у них “хватило мужества не истреблять противников, сражаясь с ними исключительно политическими методами”.
Такое же благородство проявили они, уходя со своих постов. РИА Новости рассказывают, что “при всей колоссальной воли власти и Горбачев, и Ельцин уходили достойно – без истерик, без цепляния за кресло до побеления в пальцах, с осознанием собственного места в истории”.
31 декабря 1999 года состоялась передача власти Владимиру Путину. Борис Ельцин заявил, что оставляет Россию “новому поколению политиков”, при котором страна “уже никогда не вернется в прошлое”, сообщает КоммерсантЪ.
Как пишет в Ежедневном журнале бывший экономический советник президента РФ Владимира Путина Андрей Илларионов, “все годы своего президентства Ельцин подбирал преемника”, “не для себя – для своей любимой России”.
До августа 1998 года он искал его среди “молодых экономистов”. Все они – Гайдар, Чубайс, Немцов, Кириенко – последовательно провалили свой экзамен. После августа 1998 года поиск переместился в круг “молодых силовиков”. Бордюжа, Николаев, Степашин проиграли кастинг еще быстрее. Кандидатура Владимира Путина выглядела лучше других.
Однако за семь лет своего президентства, считает КоммерсантЪ, Путин доказал, что выбор был неверным: были отменены всенародные выборы губернаторов, ужесточены правила выборов в Госдуму и ограничены многие права граждан, практически все влиятельные средства массовой информации перешли под контроль государства. Многие оппозиционеры убеждены, что “назначение” преемником Владимира Путина и было главной ошибкой первого президента РФ.
Газета Daily Telegraph (сайт Инопресса.Ру) считает, что Владимир Путин сделал управление страной более стабильным, но ценой гражданских свобод как в СМИ, так и в парламенте или в бизнесе. Он также показал себя как типичный представитель аппарата спецслужб, с параноидальной нетерпимостью реагирующий на оппозицию внутри страны и с предсказуемой враждебностью относящийся к интересам Запада за границей, касается дело Ирана или Косово.
По мнению Андрея Илларионова, Борису Ельцину “понадобилось немного времени, чтобы первые сомнения переросли в вопросы, вопросы – в возражения”. Экономист пишет о болезненном восприятии Ельциным наступавшей реакции: “все, ради чего шла невероятная борьба, все, ради чего были принесены такие жертвы, – все, созданное им, Ельциным, ради российской свободы, планомерно и методично уничтожалось”.
Борис Ельцин никогда публично не выступал с критикой нынешней власти. Однако Ведомости рассказывают, что в сентябре 2004 года Московские новости попросили первого президента России прокомментировать последствия бесланской трагедии и возможную отмену губернаторских выборов. В полученном тексте содержались непривычно резкие заявления.
“Мы не позволим себе отказаться от буквы, а главное – от духа той Конституции, которую приняла вся страна на всенародном референдуме в 1993 году. Хотя бы только потому, что удушение свобод, свертывание демократических прав – это и есть в том числе победа террористов”, – говорилось в интервью от имени Ельцина. Правда, в начале этого же текста он напомнил, что, уйдя из публичной политики, не собирается “давать политические комментарии и обсуждать действия тех, кто пришел после меня”.
Он почти не отступил от этого правила даже в интервью журналу Итоги, данном накануне 75-летия. “Я рад, что не ошибся, остановив свой выбор на Владимире Путине”, – говорилось в этом интервью. А на вопрос журнала по поводу нынешней политики России Ельцин ответил: “Замечания всегда есть, было бы странно, если бы их не оказалось. Но главное – это стратегический курс, его я поддерживаю, считаю правильным”.
Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Рябов считает, что основы нынешнего “мягкого” авторитаризма закладывались уже при позднем Борисе Ельцине. В интервью Радио Свобода политолог рассказал о политической эволюции первого президента: “Ельцин начала 90-х годов – Ельцин-революционер. Начиная с середины, может быть, немного раньше 90-х годов, это политик, играющий в основном на сохранение достигнутого, отказавшийся от радикальных реформ, ищущий компромисса с остатками прежних правящих групп. Судя по всему, вот в этом втором, позднем Ельцине создавались основы нынешней системы”. Андрей Рябов замечает, что “в сравнении этой системы с тем, ранним Ельциным можно увидеть не просто серьезные противоречия, но и отрицание многих из тех начинаний, которые были положены Ельциным”.
Новые известия приводят текст последнего президентского обращения Бориса Ельцина 31 декабря 1999 года. Тогда он впервые попросил прощения у народа, как это не делал ни один лидер России ни до него, ни после.
“Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись. Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком, одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил. Казалось, одним рывком – и все одолеем. Одним рывком не получилось. В чем-то я оказался слишком наивным. Где-то проблемы оказались слишком сложными.
Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись…
Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас: будьте счастливы! Вы заслужили счастье”.
