Гибель Аслана Масхадова не означает мира в Чечне – этот вывод после 8 марта сделала практически вся российская пресса. По мнению наблюдателей, ликвидация лидера чеченских сепаратистов будет иметь неоднозначные последствия.
Руководитель АРПИ Валерий Хомяков заявил Независимой газете, что на фоне своего окружения Масхадов выглядел как человек достаточно умеренных взглядов. “А теперь наверняка произойдет радикализация всех сепаратистов под эгидой Басаева. Полагаю, они будут усиливать давление на федеральный Центр, активизировать теракты, чтобы в очередной раз доказать свою состоятельность и самодостаточность”, – поясняет Хомяков.
Газета Новые известия приводит мнение директора Института этнологии и антропологии РАН Валерия Тишкова, который сомневается в том, что гибель Масхадова может кардинально изменить ситуацию на Северном Кавказе. Кроме того, Тишкову показалась неприемлемой форма подачи информации: о гибели Масхадова страна узнала вечером 8 марта, когда, как пишут Новые известия, “на радость” всем российским женщинам трансляция праздничного концерта по госканалам была прервана кадрами с мертвым президентом Ичкерии”. По мнению Тишкова, “это было излишним” и “может вызвать негативную реакцию в мусульманском мире”.
“Смерть Масхадова будет иметь многовекторные последствия, главные из которых – новое усиление позиций радикальных исламистов и рост продолжительности конфликта, – сказал газете “Время новостей” бывший полномочный представитель Чечни при президенте России Шамиль Бено. – Вместе с такими людьми, как Масхадов, – прошедшими советскую школу, армию, читавшими с нами одни и те же книги – уходит общий бэкграунд. На смену этим лидерам приходят люди, которые уже не имеют представления о Москве, Петербурге и Воронеже, которые выросли на Кавказе в условиях войны и знакомы только с этими реалиями. У них нет общего с Россией исторического прошлого, поэтому они не склонны искать путей соприкосновения, а без этого невозможен мир”.
Между тем издание Газета подчеркивает, что сам Масхадов всегда открещивался от терактов. Более того, объявив в конце января этого года одностороннее прекращение огня, он даже пообещал передать Басаева международному трибуналу. Однако, замечает Газета, в российских спецслужбах к заявлениям Масхадова относились весьма скептически: “Силовики всегда считали, что это лишь маска, с помощью которой Масхадов пытается представить себя политиком умеренных взглядов. Спецслужбы убеждены, что он как минимум знал обо всех готовившихся терактах или принимал участие в их планировании”.
Другая точка зрения у Валентины Мельниковой, ответственного секретаря Союза комитетов солдатских матерей: “Теперь, я думаю, никто не захочет вообще говорить о мире”. Мельникова не сомневается в том, что именно попытка Комитета солдатских матерей начать переговоры о мире спровоцировала проведение операции против Масхадова: “Кого-то наша встреча сильно напугала”. Кроме того, она не сомневается в возможности новых терактов: “Теперь у всех развязаны руки”. Стоит также вспомнить, добавляет Мельникова, что убив Дудаева, “мы получили захват Грозного и большие жертвы”.
Эту же мысль высказал и теперь уже бывший эмиссар Масхадова в Лондоне Ахмед Закаев. “Мы уже один раз прошли через это, – приводит слова Закаева газета Ведомости. – Ельцин и его команда думали, что с убийством Джохара Дудаева сопротивление прекратится, но этого не произошло”.
Другой лондонский комментатор – Борис Березовский – также уверен, что убийство Масхадова приведет к “эскалации военных действий и террора”. Вообще, с точки зрения Березовского, ликвидация Масхадова произошла исключительно “по глупости Кремля, который хочет продолжать войну и тем самым разрушает Россию”.
Впрочем, Шамиль Бено, как отмечает Время новостей, не уверен, что смерть Масхадова связана с активизацией переговорного процесса. “В большой мере это случайность… На самом деле никто ведь не ставил цели вести переговоры. В том числе и сам Масхадов, когда их предлагал, – утверждает г-н Бено. – Он не предлагает ничего конкретного, все его предложения касались ведения войны, а в войне участвует лишь очень небольшая часть населения Чечни”.
Значительно более радикально оценивает ситуацию обозреватель Новой газеты Анна Политковская. “Масхадов останется в памяти Чечни, – пишет она. – Не исключено, что в образе великомученика, невзирая на все его предыдущие действия”.
А представитель Ичкерии в Дании и Скандинавии Усман Ферзаули по поводу обстоятельств гибели Масхадова уже заявил изданию Газета: “Здесь ни в коем случае не могло обойтись без предательства. К вопросам безопасности президента Масхадова относились очень серьезно. Если место его пребывания держалось в такой секретности, то как о нем могли узнать российские спецслужбы?” Усман Ферзаули пообещал, что предателя будет искать ичкерийский Госкомитет обороны: “И этот человек или эти люди будут наказаны по законам военного времени. То есть расстреляны”.
Между тем Анна Политковская напоминает еще об одном важном обстоятельстве: “Масхадов погиб во время собственного продленного одностороннего перемирия (объявленного 14 января), которое, быть может, и не оказалось слишком удачным, но все равно останется в истории как единственное перемирие второй чеченской войны”. Обозреватель Новой газеты считает инициативу Масхадова “сигналом доброй воли, рукой, протянутой Кремлю в знак стремления к началу переговоров о прекращении огня, демилитаризации и взаимной выдаче военных преступников”.
Теперь же перемирие можно считать прерванным: “Забудьте. Все. И переговоров не будет. Об этом забудьте так же – солдатские матери больше не требуются. И никакие другие матери. Будут нужны лишь воины. Мир в Чечне отодвигается на необозримые пока горизонты”.
В последнее время, утверждает Анна Политковская, “Масхадов почти в одиночку и из последних сил сдерживал собственных крайних радикалов. Для ясности: последние убеждены, что с Россией надо воевать всеми возможными способами, в том числе и теми, которые были продемонстрированы в Беслане. Теперь сдерживать некому”.
Роль лидера чеченского сопротивления – независимо от того, кто будет назначен на эту роль – переходит к главному противнику масхадовской умеренности Шамилю Басаеву. То есть “в результате смерти Масхадова мы получили в Чечне две равновеликих по кровавости и средневековости фигуры – Басаева и Кадырова-младшего”. Дальнейшее, пишет Анна Политковская, предсказать нетрудно: “Это значит – теракты. Шахиды и шахидки. Исламское подполье, все более уходящее в бункеры. Подпольные тюрьмы Кадырова, и как ответ им – басаевские бункеры. Наше: “Пожалуйста, не езди сегодня в метро, что-то мне неспокойно…”. Их: “А куда нам деваться? Вы – наших детей, мы – ваших”.
Следует также учитывать, подчеркивает обозреватель Новой газеты, что за Басаевым – не одни только наемники, которых не так уж много: “За Басаевым – и это главное – все более радикализующееся сопротивление. Его подпиткой является прежде всего молодежь Чечни, не знающая другого образа жизни, кроме как спасаться от унижений, которым ее постоянно подвергают федералы, и много лет подряд участвовать в похоронах безвинно замученных”.
Другой источник чеченского сопротивления – исламское подполье: “Чем дальше война, тем подполье все глубже. А членов его все больше, и на месте одного уничтоженного джамаата обязательно рождается другой. Так было и в самой Чечне, в зоне “антитеррористической операции”, – постепенно так стало и в окружающих Чечню республиках Северного Кавказа. Существование исламского подполья теперь реальность и там”.
Таким образом, с точки зрения Анны Политковской, смерть Масхадова выгодна прежде всего Басаеву: “Он получил то, о чем мечтал долгие годы – лет десять. И теперь даже не важно, что у Басаева нет легитимности, которой обладал Масхадов. Басаева не интересует спор о легитимности. Его интересует механизм подготовки диверсионного акта против России”.
Кстати, Басаева в отличие от Масхадова, замечает Время новостей, никто не подозревает в отсутствии сил и влияния. Этому он немало способствовал сам, принимая на себя ответственность за каждый крупный террористический акт в Чечне и за ее пределами. “Именно Басаев, впервые появившийся на российских телеэкранах без малого десять лет назад на фоне захваченной больницы Буденновска, остается лицом чеченской войны, пишет Время новостей. – И на этом лице не видно миролюбивых намерений”.
Как сообщает Коммерсант, Запад “сдержанно-негативно отреагировал на уничтожение Аслана Масхадова”.
Наиболее жесткой, по свитедельству газеты, оказалась реакция Варшавы. Глава МИД Польши Адам Ротфельд назвал уничтожение Аслана Масхадова “преступлением” и “политической ошибкой”. Ротфельд подчеркнул, что “Масхадов был единственным партнером” для диалога Москвы с чеченцами, и потому вполне вероятно, что “те, кто совершил убийство, хотели поставить крест на возможности соглашения”.
Реакция США и Евросоюза – была более сдержанной и осторожной. Пресс-секретарь президента США Скотт Макклеллан лишь изложил известную точку зрения американских властей на ситуацию в Чечне, отметив, что чеченский конфликт “должен решаться политическим путем”. Впрочем, добавляет газета Ведомости, Ариель Коэн из правореспубликанского аналитического центра Heritage Foundation ожидает ичкерийского лобби в США и усиления позиций исламистов в чеченском сопротивлении.
В Евросоюзе между тем считают, что “пока непонятно, как гибель Масхадова повлияет на безопасность в регионе”. Впрочем, официальный представитель ЕС уже обратился с призывом к Москве активнее добиваться решения чеченской проблемы “на базе верховенства закона, соблюдения прав человека и принципов демократии”.
А глава Парламентской ассамблеи Совета Европы Рене ван дер Линден выразил надежду на то, что смерть Аслана Масхадова не приведет к ухудшению ситуации в Чечне, и сожаление в связи с тем, что “не представилось возможным передать Аслана Масхадова в руки правосудия, чтобы он смог ответить на все обвинения, выдвинутые против него”, сообщает Коммерсант.
По мнению газеты, общее мнение западных аналитиков относительно происшедшего выразил бывший советник президента США Джимми Картера по национальной безопасности, известный политолог Збигнев Бжезинский. Заявив о “решительном осуждении” ликвидации Аслана Масхадова, Бжезинский сказал, что теперь “Чечня осталась без умеренных лидеров” и это “лишь укрепит стремление чеченцев к отделению”.
А шеф-редактор российского представительства телекомпании Al Jazeera Акрам Хузам заявил газете Коммерсант по поводу ликвидации Масхадова, что “это была суперспецоперация по поднятию рейтинга Путина после Беслана”. А далее можно ожидать “многочисленных спецопераций внутри и за пределами Чечни”.
В том, что успешная операция по ликвидации Масхадова должна повысить рейтинг власти, “пошатнувшийся в результате монетизации льгот и протестов пенсионеров”, уверен и эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. Кроме того, заявил Малашенко Газете, выиграет и рейтинг спецслужб: “После штурма пятиэтажек в Назрани и в Хасавюрте операция по ликвидации Масхадова выглядит солидно”. Как заметила газета Русский курьер, “У Николая Патрушева появился конкретный повод показать, на что способны его люди”.
Вообще же, по мнению Алексея Малашенко, в ситуации с гибелью Масхадова “приобретения равны потерям”. Арифметика понятна: “С одной стороны, обещали ликвидировать и сделали это. А если Путина поздравит с ликвидацией “террориста Масхадова” Джордж Буш, то это будет серьезным плюсом для российской власти. С другой стороны, уничтожили единственного человека, с которым можно было вести переговоры”.
Между тем, сообщает Независимая газета, после получения известия о ликвидации Масхадова в Госдуме “всерьез обсуждался проект коллективного поздравления в адрес ФСБ”. Однако в результате депутаты все же решили, что участником спецоперации “достаточно правительственных наград, обещанных президентом”. Тем не менее депутаты не поскупились на комплименты.
Лидер чеченского отделения партии “Единая Россия” Франц Клинцевич заявил газете Коммерсант, что ликвидация Масхадова – огромный успех спецслужб. Что же касается Басаева, Клинцевич доволен, что у него теперь “не будет социально-политического прикрытия, ему уже не очиститься от звания международного террориста и бандита”. А в Известиях тот же Клинцевич добавил, что Басаева в скором времени вполне “могут “сдать” свои же”, поскольку “с устранением Масхадова агония в рядах бандформирований усилится”.
Зампред колмитета Госдумы по безопасности Михаил Гришанков, сообщает газета Ведомости надеется, что теперь финансирование боевиков из-за границы уменьшится: “Под имя Масхадова собирать средства было гораздо легче”.
Как всегда, по-военному четок был спикер Госдумы Борис Грызлов: “Уничтожение террориста международного масштаба всеми должно восприниматься однозначно – с этим результатом зла будет гораздо меньше”.
А вице-спикер, он же лидер ЛДПР Владимир Жириновский, сравнил операцию в Толстом-Юрте с битвой на Курской дуге.
Гораздо более скептичен был лидер фракции “Родина” Дмитрий Рогозин, который заявил газете Известия, что Масхадов не пользовался таким влиянием как Басаев и вообще был “начальником потешного войска”. При всем желании верить в то, что террористические действия после ликвидации Масхадова пойдут на спад, замечает Рогозин, нельзя не заметить: в последние годы ичкерийский президент “искал возможности больше заниматься пропагандистской деятельностью, нежели организацией терактов”.
Между тем, по мнению других депутатов, арест Масхадова был бы для федерального центра намного полезнее, чем его гибель. “Допросы, беседы, разговоры с такой фигурой много бы дали в оперативном плане”, – заявил газете Новые известия глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев. Такой же точки зрения придерживается и вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин. “Нам нужны живые бандиты и главари, они должны дать показания и ответить за то, что сделано”, – подчеркнул он.
Однако, пишут Новые известия, “федеральные силы упорно придерживаются тактики именно ликвидации лидеров боевиков”. В Чечне были последовательно устранены Джохар Дудаев, Арби Бараев, Хаттаб, Руслан Гелаев. Зелимхана Яндарбиева смерть, как известно, нашла даже в далеком Катаре. Из известных полевых командиров был осужден лишь Салман Радуев, но и тот спустя два года скончался в пермской тюрьме
Алексей Малашенко, дополняют Новые известия, объясняет ликвидацию Масхадова тем, что он слишком много знал: “Достаточно напомнить его фотографии практически со всеми известными российскими политическими деятелями. Показания Масхадова на гипотетическом суде, которого не будет, могли бы внести достаточно серьезные корректировки в оценку конфликта в Чечне”.
Что же касается Басаева, по выражению издания Газета, “найти другого человека, на котором было бы меньше крови, вряд ли возможно”. Именно это – одна из причин, по которой Басаев не может стать преемником Басаева.
“Новый лидер не должен быть запятнан в преступлениях, – рассуждает Газета, – иначе с ним, как и с “легитимными представителями президента Ичкерии” никто даже и не подумает сесть за стол переговоров”.
Поэтому Алексей Малашенко опровергает мнение о том, что Басаев выиграл от смерти Масхадова: “Они с Масхадовым выступали как “злой” и “добрый” следователи. Кто теперь будет представлять в Европе “терроризм с человеческим лицом? С Басаевым Европа говорить не станет – он в их глазах бандит и настоящий террорист”.
К тому же, преемник Масхадова, должен соответствовать целому ряду критериев: например, иметь влияние среди боевиков, а также – связи с лидерами зарубежных экстремистских организаций, которые финансируют джихад. Найти такого человека непросто.
Как пишет Газета, реальную силу в чеченском сопротивлении представляют всего три-четыре человека, среди которых наиболее вероятным претендентом (помимо одиозного Басаева) был Доку Умаров – лидер непримиримого крыла экстремистов. В свое время, напоминает Газета, он даже обещал “пустить пулю в лоб” самому Масхадову при попытке начать переговоры с “неверными”.
Однако Басаев остановился на другой кандидатуре. На сайте “Кавказ-центр” появилось его заявление о том, что “в соответствии с указом президента Ичкерии и постановлением заседания государственного комитета обороны (июль-август 2002 года) в случае гибели или пленения президента” его обязанности до проведения новых выборов исполняет председатель верховного шариатского суда. В настоящее время эту должность занимает Ахмад Файруз шейх Абдулхалим (издание Газета называет этого человека несколько иначе – “шейх Абдул-Халим Сайдуллаев”).
Как сообщает газета Коммерсант, этот персонаж – выходец из Саудовской Аравии, в Чечне он занимался подготовкой террористов-смертников, а также ценился как “специалист в области шариатского права”. До начала второй чеченской войны Абдулхалим был судьей шариатского суда. 1 августа 2004 года, напоминает Коммерсант, “Кавказ-центр” опубликовал текст видеоинтервью Масхадова и Абдулхалима, в котором они взяли на себя ответственность за нападение боевиков на Ингушетию 22 июля. А по данным Газеты, “полевой командир Сайдуллаев” причастен к целову ряду тяжких преступлений, однако, добавляет издание, “в федеральном розыске он пока не значится”.
Находящийся во Франции генпредставитель погибшего ичкерийского лидера Умар Хамбиев подтвердил Коммерсанту, что подобный указ Масхадова действительно был: “Президент хорошо знал Абдулхалима и сам порекомендовал его в качестве своего возможного преемника на тот случай, если с ним произойдет несчастный случай”.
В МВД Чечни Абдулхалим известен не как полевой командир, а как проповедник-ваххабит из Аргуна. “И никакой он не шейх,- добавил собеседник Коммерсанта.- Такая фигура боевиками командовать не сможет. А лидерами всех бандитов в Чечне, как и при Масхадове, останутся Шамиль Басаев и Доку Умаров”.
Собственно, в том, что Басаев будет “серым кардиналом” (выражение комментаторов радио “Эхо Москвы”) при любом новом лидере Ичкерии, сомнений не было ни у кого.
С другой стороны, пишет Газета, признают ли вслед за Басаевым нового “президента” полевые командиры, сказать пока сложно. Не исключено, что кто-то из них, например, Доку Умаров, попытается взять ситуацию под свой контроль.
Единственное утешение, которое Газета предлагает своим читателям – это предположение, что в ближайшее время лидерам боевиков, которые займутся переделом власти, будет не до терактов. Намерения террористов прояснятся, как только их лидер будет окончательно определен.
И мы об этом сразу же узнаем…
