Тринадцатая годовщина августовской революции прошла незаметно.
Митинг по случаю разгрома ГКЧП, организованный Союзом “Живое кольцо”, сообщила Независимая газета, проигнорировали все сколько-нибудь заметные политики, включая лидеров СПС, которые накануне заявили о своей поддержке мероприятия.
День митинга – 23 августа – совпал с днем рождения недавно погибшего президента Чечни Ахмада Кадырова. Владимир Путин по этому случаю, а больше, разумеется, по случаю предстоящих выборов в республике, отправился в село Центорой, где в обществе Кадырова-младшего и претендента №1 на президентский пост Алу Алханова возложил цветы на могилу Ахмада-хаджи.
Что же касается центральных персонажей августа 1991-го – Бориса Ельцина и Михаила Горбачева, оба они, как выяснилось, отдыхают за границей.
“Так что защитникам Белого дома, – пишет Независимая газета, – оставалось лишь рассказывать друг другу, как во время путча тогда еще полный энтузиазма Ельцин взбирался на танк и общался с жаждущим смены строя народом”.
Впрочем, как заметил в газете Русский курьер ее политический обозреватель Леонид Радзиховский, Ельцин и прежде никогда не стремился отмечать августовские дни: “Напоминание о прямой демократии, о “глотке свободы” было, очевидно, неприятно “царю Борису”.
Тем не менее Радзиховский не сомневается, что воспоминание об августовских событиях, некая психологическая связь с ними у Ельцина устойчиво сохранялась в течение всего срока правления. Недаром первый президент не способен был, подчеркивает Русский курьер, ни “навести порядок” в СМИ, ни сажать олигархов, ни делать массу других “государственно важных вещей”.
Что же касается ельцинского наследника, его позиция, подчеркивает автор, совершенно иная. Кремль ясно дал понять: нынешняя российская власть -“не на стороне Белого дома, не на стороне ГКЧП”, она вне всей этой истории и не имеет к ней никакого отношения. Именно таков “четкий и ясный сигнал, молча посланный Путиным”.
И сигнал этот, с точки зрения автора, адресатами принят с одобрением: “Ельцина большинство народа ненавидит, про те события говорят: “Нас обманули”. Путин только четко выразил, легитимировал массовые настроения”.
В этом случае можно предположить, что в Кремле знакомы с результатами опроса ВЦИОМ, которые 19 августа были опубликованы газетой Известия.
“По мере отдаления от трагических событий 1991 года, – утверждают социологи.ю основываясь на полученных данных, – все больше становится тех, кто полагает, что в тот момент они толком не поняли, что, собственно, произошло”.
Действительно, три года назад 32% россиян заявили, что не успели разобраться в ситуации. Сегодня таких уже 41%.
Причины исследователи называют разные. Одна из них заключается в том, что августовский путч стал фактом истории, и “чтобы судить о нем, нужно знать обстоятельства дела, которые сегодня мало кого интересуют”.
Кроме того, как утверждает директор ВЦИОМ Владимир Петухов, “версия о том, что ГКЧП развалил Советский Союз, сегодня мало кого устраивает, в обществе растет понимание того, что СССР пришел к своему финалу не из-за поведения Горбачева, Ельцина или путчистов, а вследствие фундаментальных экономических и социальных причин”. Поэтому сегодня 45% респондентов оценивают августовские события как эпизод в борьбе между разными политическими кланами, а не как победу демократических сил. “Триумфом же демократии, покончившей с властью КПСС”, три дня в августе называют всего 11% опрошенных.
Примерно такие же результаты получены другой группой исследователей – социологами из Левада-центра. Как оказалось, почти 40% граждан сегодня не испытывают симпатии ни к одной из сторон: ни к путчистам, ни к их противникам, возводившим баррикады вокруг Белого дома.
Похоже, что Леонид Радзииховский прав, когда говорит, что Владимир Путин, проигнорировав годовщину путча, всего лишь выразил настроения масс.
Между тем научный руководитель исследовательского холдинга “РОМИР мониторинг” Николай Попов утверждает, что за 13 лет россиян постигло разочарование не только в демократии и реформах, но и в политической жизни в целом. “Власть, политика, выборы, – все это имеет значение внутри Бульварного кольца Москвы, – заметил Попов Известиям, – за его пределами лежит другая страна”. Впрочем, народ, за исключением Москвы и Петербурга, и в прежние времена смотрел на политику “как на цирк”: как оказалось впоследствии, в 1991 году 35% граждан понятия не имели о том, что происходит в Москве. Что касаетсЯ региональных элит, они в большинстве своем заняли выжидательную позицию.
Сегодня, считает известный политолог, президент Института национальной стратегии Станислав Белковский, в случае малейшего намека на социальный катаклизм местные власти повели бы себя по-другому.
По мнению Белковского, сегодня региональные лидеры и связанные с ними финансово-промышленные группировки недовольны тем, что экономические и политические возможности регионов постоянно сужаются, а их ответственность за непопулярные социальные реформы растет. “Поэтому конфликт с центром неизбежен, и рано или поздно он выйдет на поверхность”.
Другая точка зрения на возможность столкновения в верхах у руководителя исследовательской группы “Меркатор” Дмитрия Орешкина.
Орешкин утверждает, что опасность для президента и страны может представлять не политическая или финансовая элита (олигархи “пластичные, им есть что терять), а скорее “та часть агрессивно настроенных силовиков, которым “не хватило”, которые еще не пристроились к потреблению финансовых потоков”. Именно в этой группе претендентов на экономические и политические высоты есть “молодые люди со старой гэкачепистской идеологией: державность, патриотическая риторика”. Им может показаться, что они и Россия “достаточно сильны, чтобы “поставить на место этих невыносимых американцеы, грузин и всех остальных”.
Однако Владимир Путин, по мнению Дмитрия Орешкина, “как человек дальновидный, сам будет постепенно занимать все более жесткую позицию”, и потому опасность нового путча “относительно невелика”.
С Орешкиным согласен генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин: “Сегодня подобный путч не может произойти по одной простой причине: все силовые структуры контролируются президентом, и какой-то бунт с их стороны невозможен”.
Тем не менее еще один известный политолог, президент фонда “Индем” Георгий Сатаров в интервью Независимой газете совершенно иначе оценивает вероятность политических катаклизмов в наше время.
По мнению Сатарова, стабильности в стране угрожает в первую очередь отсутствие нормальной политической оппозиции, которая находилась бы “в поле политики, в поле зрения граждан”. И могла бы рассматриваться ими как альтернатива действующей власти”.
В цивилизованном обществе, поясняет президент фонда “Индем”, должны существовать “некие легитимные процедуры, в соответствии с которыми эта часть политической элиты может прийти к власти”. Ничего подобного в современной России нет: “К сожалению, режим Путина все 4 с лишним года вытаптывал легитимные механизмы, и теперь Россия сталкивается с возможными сценариями нелегитимных форм смены власти”.
Именно это представляет сегодня для власти ключевую опасность – “независимо от того, какими причинами эта смена власти может быть обусловлена”. В частности, толчком может стать “банальное падение рейтинга Путина в силу того, что в природе не бывает ничего монотонно возрастающего”. Кроме того, катастрофу могут вызвать разные “внутренние или внешние факторы объективного характера – вроде падения цен на нефть, активизации террористов или ошибки во внутренней экономической политике”.
Тем более, что у нынешнего президента, как считает Георгий Сатаров, “последовательной позиции нет, он балансирует между разными кланами, течениями и склонностями, не делая решающих ставок”. Именнопоэтому трудно всерьез говорить о том, что у него получается, а что нет: “Ему не в чем отчитываться перед гражданами, поскольку он не декларирует какую-то последовательную линию и реальные планы”.
И все же, подчеркивает президент фонда “Индем”, хотя цивилизованной, легитимной оппозиции в стране нет, недовольство действиями властей растет, и вопрос лишь в том, какая политическая сила первой сумеет этим воспользоваться.
Во всяком случае, в начинающейся социальной реформе и пресловутом законе о монетизации льгот Георгий Сатаров усматривает, как ни парадоксально, некий шанс для появления в России гражданского общества. “Что означает эта реформа? – пишет автор. – Граждан ставят в условия, когда им для выживания нужно будет организовываться на самом банальном, бытовом, низовом уровне. Нужно собираться и обсуждать: как получить отопление, свет, ремонт и т.д., с кем заключить контракты… Ясно, что следующим шагом для них будет интерес к происходящему за пределами их дома… Это фантастической толчок для гражданского общества!”
По мнению Сатарова, подобные “непреднамеренные последствия реформы ЖКХ крайне позитивны для России”, тем более, что власть их не замечает – “ей главное – скинуть затраты бюджета”.
Как ни странно, этот своеобразный энтузиазм многоопытного политолога, известного своей демократической позицией, по поводу реформы ЖКХ и ее последствий для страны, практически разделяют и на левом фланге. Любопытное заявление сделал в интервью газете Новые известия Илья Пономарев, член ЦК Комсомола, один из лидеров молодежного Левого фронта. “Раньше в КПРФ, – сказал Пономарев, – доминировала точка зрения, что поскольку приход к власти без созревания революционной ситуации невозможен, а она пока не сложилась, то надо просто крепить ряды и противодействовать режиму на парламентском уровне. Но сейчас появляется ощущение, что в связи с отменой льгот и прочими антисоциальными инициативами власти революционная ситуация может наконец вызреть. И партия должна перестать “отсиживаться в окопах” и включиться в работу по ее подготовке”.
Гораздо с большим скепсисом к “вызреванию революционной ситуации”, равно как и просто к способности граждан к самоорганизации относится известный социолог Юрий Левада.
На вопрос еженедельника Московские новости, как отреагируют избиратели на такой непопулярный шаг властей, как отмена для студентов отсрочек от службы в армии, станет ли милитаризация общества поводом для сплочения демократической оппозиции директор Левада-центра отвечал крайне осторожно. Он, впрочем, не отрицал, что противники отмены отсрочек составляют в обществе подавляющее большинство, и в случае, если идея Генштаба найдет поддержку в парламенте, недовольство будет велико. Однако вряд ли это вызовет серьезный общественный резонанс. “Мало ли что людям не нравится… Само по себе это не заставляет из объединяться, – сказал умудренный опытом Левада. – Реформа льгот, например, очень многих возбудила. И разные обещанные властью реформы – ЖКХ, здравоохранения – пугают. И чеченскую войну большинство не одобряло. Однако серьезной оппозиции на этой базе что-то не возникло”.
Как заметил Юрий Левада, чтобы оппозиция появилась, надо “серьезно поработать, пробовать, ошибаться делать заново”. Ее необходимо “организовывать, пестовать, выкармливать, воспитывать… Наивно надеяться: вот что-то такое в стране случится – и все построится само собой”.
Еще один крупный авторитет в области социологии, легендарный профессор Борис Грушин, создатель еще в советские времена первого в стране Института общественного мнения, интервью с которым опубликовано Родной газетой, утверждает, что говорить о победе демократической революции в России было бы по меньшей мере самонадеянно: “Поменять менталитет и душу российского человека – крайне сложная задача. С начала перестройки прошло уже почти двадцать лет, а результаты невелики. Более того, возможны откаты назад”.
Как считает профессор Грушин, сегодня в стране “воспроизводятся все те методы управления, которые существовали во времена Брежнева. У власти люди с абсолютно четким доперестроечным менталитетом”.
Впрочем, ничем не лучше их оппоненты, или, как определил их Грушин, “вчерашние комсомольские вожди вроде Немцова и Кириенко: “Они строят из себя либералов, демократов, изображают оппозицию власти, но на самом деле, точно так же, как и их предшественники, озабочены сугубо личным интересом и вовсе не думают о том, чтобы принципиально улучшить жизнь людей”.
Вообще, размышляет Борис Грушин, “смена цивилизаций – поколенческая проблема. Должны прийти люди нового типа”. Весь вопрос в том, когда это произойдет: “Сначала я думал, что в условиях широкого распространения информационных технологий, феномена глобализации этот процесс займет три поколения. Теперь вижу, что в своем прогнозе я был чрезмерно оптимистичен”.
Между тем, как показало исследование “РОМИР мониторинг”, данные которого обнародовала газета Время новостей, россияне в целом достаточно доброжелательно настроены по отношению современной молодежи. Ее считают талантливой и инициативной, но сетуют на нехватку воспитания и уважения к старшим в молодежной среде.
Эти претензии абсолютно традиционны: как заметил газете руководитель аналитического отдела “РОМИР мониторинг” Михаил Тарусин, “еще Сократ жаловался: “У нас очень дурная молодежь, она плохо воспитана, она не встает, когда в комнату входят старшие, ее ничто не интересует”. И уж тем более, по свидетельству исследователей, практически не изменились данные подобных опросов за последние 15 лет: “О молодежи очень часто судят по ее нгаиболее экстремальным представителям… И нам кажется, что вся молодежь такая. А нормальные, обычные молодые люди спокойно живут, работают, учатся. Это и есть основная часть молодежи”. Она просто менее заметна: “Добродетель всегда скучна, а порок притягателен и ярок”.
Как заметил г-н Тарусин, “люди часто путают воспитание и энергию юности”. И поэтому нередко оказывается, что “система ценностей, которой оперируют “оценщики”, отличается от той, которая присуща оцениваемым. Но это обычный конфликт поколений”.
Между тем профессор Грушин в уже цитированном интервью предупреждает, что к данным социологических исследований, публикуемых сегодня в СМИ, вряд ли стоит относиться всерьез: “В российской социологии сейчас, к сожалению, господствует описательность и желание заработать”.
В первую очередь Грушин относит это к социологам, работающим на потребу большой политики: “Им нет дела до истины, и движут ими карьерные и меркантильные соображения”.
Впрочем, такая позиция вполне устраивает тех, кто заказывает исследования. “Управление на Руси издавна строилось на двух формулах, – говорит Грушин. – Одна из них была открыта Салтыковым-Щедриным: “начальство знает все”, то есть не нуждается ни в какой дополнительной информации”. Вторая сформулирована одним из персонажей Ильфа и Петрова: “Как пожелаем, так и сделаем”.
Примером реализации последнего постулата Грушин считает нынешний закон о монетизации льгот: Блистательный образец совершенно несусветной управленческой халтуры! Совершенно очевидно, что на монетизации льгот Путин будет беспощадно проигрывать”.
Впрочем, можно предположить, что последствия этих потерь будут по возможности сглажены: вряд ли исследователи, находящиеся в фаворе у власти, рискнут разочаровывать своего заказчика. Тем более, что, представления людей даже о первых лицах государства по большей части “не системные, а ситуативные”, они меняются в зависимости от последнего высказывания того или иного политика.
В целом же, как считает профессор Грушин, “Большинство нынешних рейтингов не имеет никакой цены – это игры политтехнологов. В массе своей рейтинги работают на политические интересы тех или иных субъектов”.
Отличной иллюстрацией к словам знаменитого социолога стали факты, приведенные на днях Независимой газетой.
Как сообщает НГ, в Чечне накануне выборов президента республики Региональный оперативный штаб по управлению контртеррористической операцией на Северном Кавказе опубликовал данные, полученные в результате “опросов общественного мнения, проведенных в Чечне социологическими организациЯми Москвы, Санкт-Петербурга и Южного федерального округа”. Согласно этим данным, “население республики настроено оптимистично и с заинтересованностью следит за предвыборной ситуацией в Чечне”. При этом исследователи утверждают, что 45% населения характеризуют обстановку в Чечне как “более или менее благополучную”, а 49% граждан полагают, что ситуация в республике изменилась в лучшую сторону. Выборы пройдут в один тур, явка будет высочайшей, а большинство избирателей уже знают, за кого будет голосовать.
Эту идиллическую картину портит только одно: все существующие исследовательские центры двух столиц наотрез отказались не только от авторства, но и от самого факта проведения исследования. Ничего не слышали о “группах независимых социологов” и в полпредстве Южного федерального округа. Между тем понятно, что к республике, где ситуация далека от стабильной, никакое изучение общественного мнения без поддержки местных властей проведено быть не могло.
НГ предполагает, что военные попросту решили заполнить предвыборный социологический вакуум собственными данными – такими, которые устроили бы начальство всех уровней. О поисках социологической истины, понятное дело, речь не идет.
Так или иначе, но эти судорожные попытки “федералов” создания видимости предвыборного благополучия в республике на фоне непрекращающихся атак боевиков уже не только в Чечне, но всему Северному Кавказу, равно как и визит Владимира Путина в Центорой – убедительно доказывают, что у власти сейчас действительно есть иные, гораздо более животрепещущие проблемы, чем академические размышления над итогами августовской революции.
Нельзя не признать, что в этом есть определенный резон: ведь сегодняшние оценки минувших событий и в самом деле полностью зависят от злобы дня. Кто знгает, как повернется завтра прихотливый российский сюжет? И как трансформируется ответ на вопрос “Что это было в августе 1991-го?” к следующей смене власти – если она, как предполагается, благополучно и легитимно произойдет в 2008 году?
