“Путинский застой”, по поводу которого в свое время так сокрушалась пресса, похоже, бесповоротно остался в прошлом.
Правда, часть наблюдателей все последнее время предпочитала говорить не о застое, а о стабильности. Считалось, что политическая основа этой стабильности держится на трех опорных точках: “питерских чекистах”, которых Путин привел с собой во власть, элите ельцинских времен, которую было принято называть “семьей”, а также питерских либералах, получивших к возмущению двух первых группировок, ключевые экономические посты в правительстве. Все эти три клана конкурировали между собой, а президент находился “над схваткой”, практически никогда не вмешиваясь в ситуацию.
“Это и была стабильность по-путински”, – разъясняет своим читателям журнал Власть. Стабильность, оказавшаяся на деле “подготовкой к генеральному сражению”.
Естественно, к сражению активно готовилась, по определению Власти, “самая обделенная сторона”, не имеющая практически никаких рычагов воздействия на экономическую политику – “питерские чекисты”. Они располагали одним-единственным ресурсом – влиянием на правоохранительные органы, зато этот ресурс был задействован ими в полной мере. К тому же этой группировке выпал шанс, который грешно было бы упустить, а именно: “президентство их однокурсника, сослуживца или просто хорошего товарища – Путина”.
Как теперь стало понятно, пишет Власть, сам Владимир Путин также мечтал о реванше. Однако начинать президентство с резких действий было невозможно.
Имелись, как об этом многократно писали разные издания, определенные обязательства перед старой элитой, перед теми, кто фактически сделал его президентом. Кроме того, необходимо было отстроить пресловутую “вертикаль власти”.
Но время идет, и к концу первого президентского срока оба эти момента перестали быть сдерживающими. Прежние обязательства, видимо, несколько потускнели, да и ситуация в стране сильно изменилась.
Что же касается общественных ожиданий, связанных с “президентом-реформатором”, достаточно наивных надежд на “демократических тараканов”, которых, по выражению одного из известных олигархов, напустил Путину в голову его бывший шеф Анатолий Собчак, они не так уж сильно изменили картину мира. Конечно, в результате их появления Путин, по замечанию журнала, “перестал быть в душе только чекистом” – но все же чекистом он, несомненно, остался.
Почему мишенью для первой атаки силовиков стал глава ЮКОСа, по мнению Власти, понять не так уж трудно.
Ходорковский просто-таки нарывался на неприятности: “Он бравировал тем, что первым из крупных предпринимателей раскрыл свои доходы и сделал ЮКОС “прозрачной” компанией… Он давал высшему руководству страны советы, как вести себя в решении иракского кризиса… Он включал в предвыборные списки политических партий своих ставленников…” И так далее.
Короче, Ходорковский для Кремля стал ненавистным “символом олигархии, пытающейся говорить с властью на равных”.
Представители бизнес-элиты, пытавшиеся после ареста главы ЮКОСа воззвать к главе государства, убедить президента вмешаться в действия прокуроров, и получившие вместо этого жесткий приказ “прекратить истерику”, были, пишет Власть, по-настоящему шокированы тем, что “у размытого образа их общего врага, именуемого обычно туманным термином “силовики”, внезапно появилось четкое лицо. И это лицо Владимира Путина”.
Сегодня крупный бизнес, потрясенный происшедшим, “на всех углах” делает бессмысленно громкие заявления о своей готовности договориться с властью о правилах игры, пишет журнал Профиль.
По мнению журнала, “это напоминает попытку вскочить на подножку бронепоезда, который ушел со станции “Ельцинская” три года назад”.
Достаточно неожиданно выяснилось, что у нынешнего президента есть собственная модель государства и его экономики, и он не видит никакой необходимости обсуждать ее с кем бы то ни было.
Модель, о которой идет речь, называется “госкапитализм”, и отличается она от обычного капитализма, по определению Профиля, “примерно так же, как во всех странах армия отличается от остального общества”.
Цель путинского госкапитализма – обеспечить стабильность в стране, “то есть отсутствие неприятных сюрпризов до 2008 года”. А затем, естественно, организовать спокойный и управляемый процесс передачи власти.
При этом популярная некогда концепция “равноудаленности” олигархов явно сдана в музей “развития капитализма в России”, пишет Профиль. “Сегодня, когда практически все бизнесмены выстроены в одну шеренгу, правый и левый фланги удалены от принимающего парад гораздо больше, чем центр”.
Конечно, вспоминает Профиль, когда-то, постъельцинские времена, было объявлено: “Мы не лезем в бизнес, вы – в политику”. Однако эта договоренность неоднократно нарушалась тем же Ходорковским. Причем после достаточно убедительных предостережений со стороны власти в адрес главы ЮКОСа. “Обломили” его проект нефтепровода на восток, арестовали “подельников”, а он, тем не менее, продолжал финансировать и левых, и правых, и вообще, по некоторым данным, скупил едва ли не две трети Думы. Да еще отправился в поездку, весьма похожую на предвыборную – рассказывать не только сотрудникам своей компании, но и региональным журналистам, и любопытным студентам, “какой должна быть Россия”.
Вот тут у власти, давно уже собиравшейся навести армейский порядок в экономике, видимо, и лопнуло терпение.
К тому же, напоминает Профиль, после выборов 96-го года на столе у каждого из олигархов стояла письменная благодарность от Бориса Ельцина. “У кого есть такая благодарность от Путина? А раз нет письменной благодарности – нет и договоренности, к которой можно апеллировать”.
“Нынешняя власть за пройденные почти четыре года приняла четыре решения, и каждое из них оказывалось таким, что дальше долгое время решений можно было не принимать”, – пишет журнал Новое время.
Война в Чечне – решение, принятое, по мнению журнала, по неопытности. Упомянутое “равноудаление олигархов” – решение, принятое “из необходимости приспособиться к стране, ставшей подведомственной”. Поддержка США 11 сентября – “от единственный раз проявленного умения поймать журавля, летящего в руки”. И, наконец, разгром ЮКОСа – “первое решение, которое похоже на бесповоротное”.
Действительно, дело Гусинского, например, еще допускало разные толкования. В то время как теперь, подчеркивает Новое время, никаких иллюзий по поводу действий власти не остается.
Оптимисты, замечает журнал, конечно, могут считать, что история с Ходорковским – “это такой крутой поворот на предвыборную финишную прямую. Или предварительный забег перед выходом на дистанцию-2008”. Может быть, и так, соглашается Новое время, особенно если учесть, что “единственной мотивацией этой власти остается власть сама по себе”. Но главное, что не вызывает сомнений в водовороте последних событий, по мнению журнала, это президентский “мессидж” обществу: “Капитализм закончился, забудьте!” И скорее всего, забудут.
“То, что произошло в России, имеет простой и ясный смысл, – пишет газета Ведомости, – это случай политической репрессии”. По мнению газеты, общество пока не отдает себе отчет в серьезности случившегося, и это вполне объяснимо: “Перерождение слабых демократий в авторитарно-популистские режимы никогда не начинается с репрессий массовых”. Даже тотальные чистки 30-х годов прошлого века начинались с “показательных процессов над знаковыми фигурами (и тоже – не ангелами)”.
При этом те, кто выпускает на волю “джинна террора”, и не подозревают, что открывают этим эпоху репрессий – они всего лишь “одержимы логикой текущей целесообразности”.
“25 октября 1917 года никто из россиян не думал, что произошло какое-то колоссальное и всем понятное событие, – заметил директор проекта “Открытая Россия” Александр Осовцов в интервью Независимой газете. – И новый, 1918 год во многих салонах Санкт-Петербурга и Москвы встречали как обычно, очень весело… В тот момент еще мало кто понимал, что происходит”. Принципиальное значение, как и сегодня, имела лишь тенденция.
“И если сейчас стоит вопрос о том, правильно или неправильно был приватизирован ЮКОС, то затем со всей неизбежностью должны встать вопросы о том, как были приватизированы или почему оказались в частных руках некие фабрики, булочные, ларьки и, наконец, квартиры”, – предсказывает Осовцев. Не забыв напомнить, что “Ходорковский и его структуры купили ЮКОС уже вполне приватизированным, да еще с большими долгами”.
Автор не сомневается, в частности, в том, что русская община за рубежом в ближайшие годы неизбежно пополнится – “пока границы открыты”. Нынешние события станут для более или менее состоятельных российских граждан мощным стимулом к эмиграции, считает автор: “Я знаю многих, в том числе и очень крупных бизнесменов, которые давно уже свернули почти все дела в России”.
Те же, кто останется, имеют все шансы дожить до “студеных времен”. “Ведь от высылки Троцкого до Большого террора прошло целых восемь лет”, напоминает Александр Осовцов. Не говоря уж о том, что в наше время по сравнению с началом прошлого века все процессы сильно ускорились.
В том, что в России постепенно, “медленно, осторожно идет процесс сворачивания реформ, приватизации, ползучей реставрации КГБ и социализма”, не сомневается и известный писатель Василий Павлович Аксенов. В своем интервью газете Русский курьер Аксенов, правда, не берется предсказывать, что именно получится в результате: “Может быть, возникнет не копия коммунизма, а какое-то другое общество”.
С одной стороны Аксенов надеется на то, что тенденцию еще удастся переломить, что возможен “какой-то дерзновенный вызов” власти. “Нельзя же от первого шевеления чудовища сразу всем разбежаться”.
Хотя вполне можно понять, по мнению Василия Павловича, весь комплекс человеческих слабостей и попыток уцелеть”.
С другой стороны, вряд ли есть смысл, замечает Аксенов, ожидать чего-то хорошего от страны, где 54% населения все еще положительно оценивают роль Сталина: “Что бы ни говорили интеллигенты этому народу, для него это все абсолютная чепуха. Он и не хочет ничего знать”.
Именно поэтому Василию Аксенову представляется интересной чубайсова теория построения “либеральной империи”: “Если уж люди не могут избавиться от имперского комплекса, то хотя бы вложить вместе с этим комплексом лобные доли идей либерализма”.
Впрочем, по мнению писателя, на какие-либо цивилизационные влияния и идеи рассчитывать, как и в прежние времена, было бы наивно: ведь Россия, вполне вероятно, стоит на пороге новой “жуткой пугачевщины”, которую своими действиями “будируют прокуроры”.
“Наша власть не взялась непонятно откуда, – пишет в Независимой газете обозреватель радиостанции “Эхо Москвы” Антон Орехъ, – ее выбрали люди, и она им нравится”.
В самом деле, рассуждает автор, достаточно спросить людей: “Вы рады, что Ходорковского посадили? – и я уверен, что большинство ответят: да! Спросите: нужно ли пересажать всех миллиардеров, а заодно и миллионеров, – уверен, вам ответят: да! Можно ли в нашей стране разбогатеть честно – вам ответят: нет” И потом спросите: хотите ли вы сами быть миллионером, – и вам ответят: да, хочу!”
Что это, если не явная психологическая (по крайней мере) готовность к той самой пугачевщине? “Ненависть к богатым и успешным людям” – вот на чем, по мнению автора, сейчас играют власти: “Зависть, что это не я, а Ходорковский успел все это украсть и теперь живет припеваючи”. Вот так выглядит российское гражданское общество, “к которому то ли по наивности, то ли от безысходности взывают либералы и правозащитники”.
По существу же, никакого гражданского общества в России нет: “Поэтому и власть у нас такая”.
К тому же, настроения народа, похоже, волнуют власть очень мало – даже перед выборами. Александр Осовцов в уже упоминавшемся сегодня интервью Независимой газете в свою очередь цитирует высказывание Ленина, датируемое концом августа – началом сентября 1917 года: “10% населения России – за нас, 10% – против нас, а остальные 80% не имеют значения”.
По мнению Осовцова, Ленин, возможно, сам того не желая, сформулировал одну из основных особенностей русской истории: “У нас постоянно 80% населения не имеют значения”.
Газета Время новостей, рассуждая о некоторых (трех) возможных направлениях развития ситуации в Кремле после знакового события – отставки главы президентской администрации Александра Волошина, вызванной, как считают многие наблюдатели, делом ЮКОСа и его непредсказуемыми последствиями, между делом обронила: “Во всех трех сценариях народ, понятно, безмолвствует”.
В самом деле, вряд ли народу интересно, что будет с российской экономикой после того, как пал последний бастион защиты “семейных” в лице руководителя президентской администрации. А также – насколько важно для российского бизнеса то, что в путинском окружении укрепили свои позиции “питерские юристы” (Дмитрий Медведев, Дмитрий Козак и Дмитрий Шувалов), а не питерские силовики, чего боялись многие.
Как пишет Время новостей, и российские политологи, и западные инвестбанкиры, “вмиг ставшие завзятыми кремлеведами”, после назначения на место Волошина Дмитрия Медведева вздохнули с облегчением: могло быть намного хуже.
На этом фоне Антолий Чубайс со своим комментарием по поводу отставки Волошина (“это плохо и это серьезно”) смотрится, по выражению газеты, “каким-то маргиналом”. Тем не менее, Время новостей не сомневается, что положение и впрямь крайне серьезное.
“И дело вовсе не в том, отдал ли Владимир Путин предпочтение более или менее либеральным своим сподвижникам, – пишет газета. – Просто в преддверии выборов и, как уверены многие, серьезного передела собственности в одночасье оказалась сломана устоявшаяся система стратегического и тактического управления страной”.
Как заметил Глеб Павловский в Ведомостях, “проблема не в том, что Медведев займет политическое место Волошина”.
Глава ФЭП уверен, что этого как раз не произойдет: Медведев способен унаследовать от Волошина всего лишь должность. Новая президентская администрация, по мнению Павловского, будет всего лишь деполитизированным “техническим инструментом”, “нормальным работающим аппаратом президента Путина”. Точка же “политического баланса” будет, считает Глеб Павловский, найдена заново.
Скорее всего, рассуждает Время новостей, оставшуюся бесхозной власть “разберут по кусочкам” разные кремлевские чиновники – “у кого насколько хватит аппетита и сил”.
Правда, тем самым будет нарушена традиция – ведь и олигархи, и губернаторы, и даже ведущие политики – не только России, но и стран СНГ – “все привыкли к тому, что в Кремле существует центр принятия решений, которые в силу авторитета Александра Волошина воспринимались как высший арбитраж”.
Сумеют ли “деморализованные Дума, правительство и крупный бизнес” заполнить образовавшийся вакуум власти? Выдержит ли сложившаяся политическая система такие испытания? На все эти вопросы Время новостей не находит ответа.
Тем не менее на главный вопрос: “Если такой центр силы распался, не значит ли это, что в нем объективно пропала необходимость?” газета уверенно отвечает: нет. По ее мнению, задачи, стоящие перед страной (преодоление бедности, наращивание ВВП и т.д.), требуют продолжения реформ – следовательно, налаженной и адекватной системы руководства.
Однако, судя по всему, у власти имеются собственные и достаточно четкие представления о том, как эта система должна выглядеть.
Газета Ведомости приводит высказывание Алексея Макаркина из Центра политических технологий: “Преемника Волошина зовут Путин”.
По мнению Макаркина, в течение четырех лет президент пользовался системой “сдержек и противовесов”, доставшейся ему от предшественника, поддерживая баланс между существовавшими во власти элитными группами. Уход Волошина подвел черту под этим периодом, и теперь Путин намерен управлять страной самостоятельно, без посредников.
Вместе с тем российские политики и эксперты ожидают, как утверждают Ведомости, обострения политической борьбы в верхах и даже фактического разрушения установившейся системы “управляемой демократии”.
Газета цитирует анонимного сотрудника президентской администрации, который считает, что “вакуум власти” неизбежно спровоцирует в ближайшее время усиление политической конкуренции властных кланов: “Те, кого принято называть “чекистами”, “путинскими либералами”, “волошинцами” и т.д., будут гораздо агрессивнее соперничать друг с другом за раздел постов в будущей Думе, за управление штабом Путина, за контроль над формированием нового правительства”.
И происходить все это будет на фоне приближающихся выборов – парламентских и президентских – в безмятежный, заранее определенный исход которых теперь уже мало кто верит.
Как заметила Лилия Шевцова в еженедельнике Московские новости, “реальность уже никогда не будет прежней”. Путин сделал выбор, и последствия его станут очевидны в ближайшее время – скорее всего, уже в декабре.
