Всероссийская перепись, о важности которой так много говорили представители властей разных уровней, наконец-то закончилась.
Несмотря на успокоительные заявления госчиновников, представителей Госкомстата, а также ученых из Института этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая, занимавшихся, как сообщила газета Время MN, подготовкой переписи с 1996 года, впечатление осталось странное.
Газеты с восторгом объявили, что в России обнаружилось немало экзотических национальностей. В Ростове-на-Дону выявлена, по данным Времени MN, популяция скифов – 10 человек. В Омске, сообщил Московский комсомолец, около 30-ти граждан назвались зулусами. О хоббитах и эльфах говорить не приходится – в каждом уважающем себя российском городе их, если верить нашим жизнерадостным гражданам, просто видимо-невидимо.
По мнению директора Института этнологии и антропологии Валерия Тишкова, подобные шутки с властями – результат “уникального российского эксперимента”: проведения переписи “на добровольной основе”. В то время, как “во всех цивилизованных странах”, заявил профессор Тишков Времени MN, подобная процедура строго контролируется государством – от обязательности участия в переписи до ответственности за недостоверные сведения. В России же на рекламу переписи были потрачены серьезные средства – но они, по мнению профессора Тишкова, создали в обществе “неправильный”, несерьезный настрой.
Во многом, с точки зрения ученого, виноваты правозащитники и пресса: “Слишком часто говорилось об угрозе вмешательства в частную жизнь”. В результате всех опасений вопросник решено было сделать анонимным. Хотели как лучше. Что получилось, объяснять не нужно: “Перепутали анонимность с конфиденциальностью. Последняя была обеспечена государством – порядком проведения переписи и условиями хранения полученной информации. Анонимность же просто-напросто подталкивает людей к необязательности”. А также располагает к разного рода шуткам. В связи с чем Московский комсомолец интересуется: планируется ли в Омске создание национальной зулусской школы?
С другой стороны, скажем, проблема кряшен (крещеных татар), о праве которых на национальную идентификацию столько говорили и писали в последнее время, по-видимому, так и не решена. Во всяком случае, тот же МК утверждает, что в Татарстане есть целые кряшенские села, все обитатели которых записаны просто татарами. Зато в Башкортостане, по сведениям прессы, все наоборот – татарские села переписаны как башкирские.
В городах ситуация оказалась еще более запутанной. С одной стороны, к понедельнику, как сообщают Известия, план по переписи в большинстве крупных населенных пунктов был выполнен более, чем на 100%. Что в реальности означают эти цифры, сказать трудно.
Например, показатели переписчиков в московском районе Чертаново-Северное – 102,5%. Между тем авторы практически всех публикаций о переписи в центральной прессе в один голос утверждают, что ни к ним, ни к их знакомым переписчики не заходили. Об этом писали Коммерсант, Время новостей, Новые известия, Московский комсомолец, Российская газета. А газета Версты, со ссылкой на “рядового переписчика” и Газету.ru, сообщает, что, например, в московском районе Сокол данные о жителях были занесены в переписные листы вообще без участия жителей. Переписчикам выдали домовые книги с основными данными, а недостающие ответы на вопросы анкеты было велено придумать самостоятельно.
При всем при том Мосгоркомстат уверенно заявил, что по предварительным данным в столице проживает 10 миллионов человек – а может, и больше. А в стране (опять же по предварительным данным) – более 143 миллионов человек. То есть, как подсчитали Известия, получается, что как минимум каждый десятый россиянин – москвич?
Известный специалист по проблемам демографии, ведущий научный сотрудник Института сравнительной политологии Виктор Переведенцев считает эти цифры сомнительными. По его прикидкам, более реалистичной следует считать цифру в 8-8,5 миллионов. “Лишние” два миллиона, говорит Переведенцев, появились в результате распоряжения Госкомстата считать москвичами всех, на сегодняшний день присутствует в столице – иностранцев, гастарбайтеров, рыночных торговцев, лиц без регистрации и определенного места жительства. При такой методике, замечают Известия, и цифра в 10 миллионов вполне может быть превышена.
Вообще тенденцию к завышению данных – отличительная черта нынешней переписной кампании. Как утверждают эксперты Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, если считать честно, многие города (Самара, Новосибирск, Ростов-на-Дону) могут потерять статус миллионеров. Другие, более скромные, рискуют не дотянуть и до уровня в 50 тысяч. Поэтому, чтобы сохранить хотя бы сегодняшние размеры бюджетных вливаний, практически везде действуют по примеру столицы – переписывают бомжей, приезжих, транзитников, всевозможные “мертвые души”.
О том, что это скорее всего так, убедительно свидетельствует пример Чечни, где после двух войн и исхода русского населения, общее количество жителей осталось неизменным: 1 миллион 100 тысяч человек. При этом республика, где до войны было не менее 40% русских, стала мононациональной. Получается, с недоумением заметила Независимая газета, что за последние 10 лет в республике откуда-то взялись 400 тысяч человек коренной национальности. И это без боевиков, которые, по понятным причинам, под перепись не попали.
В общем, достоверность переписи вызывает серьезные сомнения – и это несмотря на крупные финансовые затраты. По заверениям Госкомстата, средства планировались по мировым стандартам весьма умеренные – 1,1 доллара на человека. А всего – $ 180 млн. При этом, как заметила газета Время новостей, 100% населения удалось охватить переписью только в армии и в тюрьме. Как считает пресса, не в последнюю очередь из-за отношения к этому казенному мероприятию граждан.
До сих пор ни одно мероприятие, инициированное властями, пишет Московский комсомолец, не вызвало у народа такой шквал эмоций. Граждане наивно предположили, что власти – в кои-то веки! – от них что-то нужно. И попытались использовать ситуацию.
Как патетически писала Литературная газета, людям кажется, “что, если они не пустят к себе счетчиков, может быть, что-то где-то в слепоглухонемой чиновничьей машине наконец “щелкнет”, отворится какой-то глаз, который увидит их беды, откроется какое-то ухо, которое услышит их немудрящие просьбы”. Социальный протест выражался в требованиях вполне конкретных – включить отопление, горячую воду, предоставить нормальное жилье вместо аварийного, починить дорогу (как на острове Русский).
Но, конечно, саботаж переписи как рычаг давления на “начальство” оказался не слишком эффективен, заметил Еженедельный журнал. Власть в очередной раз решила свои проблемы самостоятельно.
Однако многие наблюдатели по сей день недоумевают – чего ради все это затевалось? Зачем это нужно было власти?
Ведь каждый из россиян где-нибудь записан – в паспортных столах, в ЗАГСах, в органах образования и опеки, да мало ли где еще. Свести все эти данные воедино было бы, наверное, проще, чем посылать “в народ” полумиллионную армию переписчиков (многие из которых, к тому же, были этим народом избиты, ограблены и даже изнасилованы). С другой стороны, неужели не жаль было $18 млн, спрашивает все тот же МЛ, чтобы найти в Сибири зулусов?
А граждане (законопослушные, принявшие в переписи участие) – в чем их выгода? Что изменится в из жизни? Все рассуждения в духе “это нужно обществу в целом, а значит, каждому из нас”, как считает Еженедельный журнал, от лукавого. “Ну, выявит, допустим, перепись, что детей школьного возраста в Москве живет на столько-то больше, чем по официальной статистике, – и что?” Все прекрасно понимают, что ни новых школ, ни новых спорткомплексов в Москве по этому поводу не появится. “Скорее милиции прикажут строже относиться к нарушителям паспортного режима”.
В таких условиях следовало удивляться не количеству отказников, а тому, что значительная часть граждан все же вняла призывам властей.
Между тем, тема отчуждения власти от народа, становится в российской прессе дежурной. И не только в Российской. Еженедельник Век опубликовал целую подборку высказываний на эту тему западных газет.
По мнению американской “Уолл-стрит джорнэл”, сегодняшние действия Кремля – так называемый путинский “новый курс” – выглядят убедительно только для “декоративного, так называемого правящего класса”, но вовсе не для большинства населения.
Никто практически не пытался, пишет “Уолл-стрит джорнэл”, “измерить политическую температуру страны, прошедшей через ряд переворотов и кризисов, финансовый крах и две чеченские войны”. Настоящей лакмусовой бумажкой, пусть понятной только специалистам, могли бы стать итоги первой переписи населения после распада СССР – если бы, конечно, эти итоги были достаточно достоверны.
Другая американская газета, “Вашингтон пост”, считает, что в России имеет место очередной политический кризис. Его происхождение, по мнению газеты, связано с общим кризисом института выборов – в частности, с итогами выборов губернатора в Красноярске.
Значение института демократических выборов в посткоммунистической России трудно переоценить, пишет газета, – это едва ли не единственный значимый факт легитимизаци власти в стране. Но когда “на глазах у всего мира”, на территориях, по величине равных Франции и Германии, вместе взятым, выборы сводятся к жестокой борьбе за деловые интересы, за возможность оказывать влияние на федеральную власть, это совсем другое дело. Избиратели “начинают понимать, что процедура выборов – это всего лишь “крыша” для все того же правящего класса”. Такое знание, единожды обретенное, предупреждает “Вашингтон пост”, – “бомба замедленного действия, которая может взорваться в ближайшем будущем”.
А французская “Трибюн” обратила вниманию на встречу Владимира Путина с министром юстиции Юрием Чайкой, когда министру было рекомендовано “помогать, а не мешать в регистрации партий”. За этим пожеланием газета усматривает стремление “охватить политическим процессом как можно большее количество населения”.
Между тем в России, отмечает “Трибюн”, “наблюдается процесс деполитизации сознания людей, связанный с набирающим силу разочарованием в силе и могуществе демократии”. На такой почве, как выражается газета, возможно “произрастание самых ядовитых политических грибов”. Что и было уже не раз в мировой истории. Бороться с этим можно, конечно, бесконечным усилением правоохранительных органов – что неизбежно ведет к перерождению самой власти.
Однако разумнее и надежнее добиваться изменения самой почвы, для чего, понятно, нужны вовсе не декларации, а “тщательно продуманная работа по государственному строительству”. Весь вопрос в том, есть ли у России время для такой работы.
Конечно, пишет в журнале Новое время Денис Драгунский, правительство может сколько угодно убеждать себя и народ в том, что все идет прекрасно – “экономика растет, оппозиция становится все более конструктивной, международное положение укрепляется, а мятежной провинции осталось несколько разрозненных групп боевиков”. Вся беда в “небольшой, но крайне опасной – как трещина в стенке торпеды, погубившей “Курск” – коллизии между правительственным и народным взглядом на жизнь.
При этом, подчеркивает автор, власть совершенно не обязательно злокозненна и порочна, и точно так же народ не обязательно разумен и справедлив. “Часто бывает как раз наоборот, но это не важно. Важно, что эти два главнейших субъекта государственности живут и мыслят в различных проекциях. Иногда даже словно в различных мирах”.
Различия эти дают о себе знать на каждом шагу. “Например, правительство стремится к интеграции России в мировые структуры безопасности. В народе же ненависть к Западу, и прежде всего к США, достигает белого каления”.
Или еще: правительство уверяет Запад, что демократические институты в стране укрепляются. Народ же, убедившись, что его мнение никого не интересует, голосует “против всех”.
Когда людям на протяжении долгого времени внушают (не словом, а делом, уточняет Новое время), что их мнение, их голос не стоят ничего по сравнению с “административным ресурсом”, “сговором олигархов”, “поддержкой Кремля” и т.д., происходит девальвация политики”.
Журнал приводит экспертные оценки, согласно которым в эффективность выборов как демократического института верит не более 30-ти процентов населения. Это, замечает Новое время, можно считать “наиболее кошмарным результатом деятельности по вертикальному управлению демократией”. В такой ситуации высокий рейтинг высшей власти может, по мнению журнала, означать только одно: “Отвяжитесь!” А через несколько лет, предостерегает журнал, “совершенно незнакомый человек с экрана телевизора” в один прекрасный момент вполне может объявить согражданам, что “власть валялась на дороге и он ее просто подобрал”.
Уже сегодня, хотя до президентских выборов еще целых полтора года, пресса вовсю ломает себе голову над тем, какая тема будет в ней доминирующей?
Все понимают, что Владимир Путин, по-видимому, будет переизбран на второй срок – “если не произойдет ничего экстраординарного”, как осторожно заметил еженедельник Век. Но как он аранжирует свою победу?
До сих пор, размышляет Век, на президентских выборах в России чередовались две темы – надежда и страх.
Борис Ельцин в 1991 году был воплощением надежд электората на перемены к лучшему. В 1996 году он же сумел выиграть выборы в основном потому, что его противник Геннадий Зюганов был представлен настоящим исчадием ада, погубителем всех завоеваний демократии (чего стоили предвыборные плакаты со зловещей подписью под портретом Зюганова: “Купи еды в последний раз!”). Все недостатки Ельцина показались избирателям вполне терпимой платой за сохранение статус-кво.
Преемник Ельцина вновь стал, как выражается Век, “президентом надежды”, на сей раз – “надежды на преодоление ужаса российской повседневности и возвращение к основам нормального человеческого бытия”.
Путин, как считает еженедельник, до некоторой степени оправдал ожидания тех времен. Однако кредит доверия в значительной степени израсходован. Что же остается теперь, спрашивает Век, неужели опять страх?
Однако коммунистами испугать обывателя вряд ли удастся – они и сами больше не верят в возможность собственного реванша. Появление “новой радикальной силы, способной бросить реальный или мнимый вызов отечественной демократии”, также вряд ли возможно. Возрождение темы “чеченской угрозы” стало бы признанием неэффективности российской стратегии в Чечне.
И все же, как считает Век, чувство страха можно использовать, не персонифицируя его. “Это должен быть страх не кого-то, а чего-то – ухудшения социально-экономической ситуации и нарушения политической стабильности”. Иначе это называется – неуверенность в завтрашнем дне. Что в наше сложное время у избирателя, вне всякого сомнения, присутствует в избытке.
То есть, подытоживает Век, главной темой будущей президентской кампании Владимира Путина вполне может стать “идея сохранения статус-кво”. Тем более, что за время путинского правления действительно достигнута некоторая стабильность. А любой его соперник – это неизвестность, а следовательно, возможность изменений к худшему. Получается, что главным предвыборным лозунгом путинской команды может стать известная поговорка о синице в руках, которая лучше журавля в небе.
Между тем уже сегодня далеко не все политические силы в России однозначно оценивают исход выборов 2004 года.
Газета Российские вести в статье о предстоящей приватизации компании “Славнефть” сообщает, что максимальные шансы на приобретение 75-процентного пакета акций кампании – у “главного кошелька семьи” Романа Абрамовича.
Михаил Касьянов, обязанный своим постом премьера опять-таки “семье”, сделал все, от него зависящее, для такого исхода дела. “Предвыборный передел собственности в России набирает невиданные обороты, – пишут Российские вести. – Судя по всему, сторонники “семьи” пошли в решающую контратаку на питерскую команду президента”.
Во всяком случае налицо попытка “семейных” к началу избирательной кампании сосредоточить под своим контролем максимум возможных ресурсов страны. По их мнению, подчеркивает газета, нынешний президент “должен ясно осознавать, благодаря кому он получит второй президентский срок”. Иначе – “если Владимир Владимирович окажется слишком строптивым” – его соперником в борьбе за президентское кресло вполне может оказаться импозантный премьер. “Да еще с консолидированными ресурсами страны в кармане”.
Своими оценками путинского правления (и, соответственно, его дальнейших перспектив) в очередной раз поделился Борис Абрамович Березовский. На сей раз он адресовался к читателям Московских новостей”.
“Я определял цель выборов 99-го года, – сказал Березовский, – как обеспечение преемственности верховной власти в России, то есть как обеспечение того курса, который проводил Ельцин. Сегодня же я вижу, что этот курс по существу похоронен”.
Березовский считает, что “демократические реформы Ельцина постепенно сворачиваются, в частности, главная из них – ликвидация монополии государства на собственность”. Власть стремится восстановить контроль над бизнесом, отмечает Березовский. В этом он видит главную опасность нынешнего режима для “миллионов независимых, самостоятельных людей”, появившихся в последние годы в России. Именно их Березовский считает своей “группой поддержки” в противостоянии режиму Путина.
Между тем известный политолог Глеб Павловский утверждает в интервью Независимой газете, что “самостоятельные люди”, о которых беспокоится патрон НГ, – “торговые люди, промышленники, образованная молодежь и так далее, пестрая компания миллионов этак в 15”, которую Павловский собирательно называет “группой роста” – ничего против “управляемой демократии не имеют”.
По мнению главы ФЭПа, управляемая демократия – “это просто техника принятия решений с отсылкой к Путину”. При возникновении любых проблем, пишет Павловский, ссылаясь, в свою очередь, на пример красноярских выборов, “президента зовут как механика, и тот самолично лезет руками в мотор. Вот вам и управляемая демократия. Она не управляемая, а заводная”.
Президент, утверждает Глеб Павловский, – единственная власть, контракт с которой граждане считает действующим, поскольку он “пунктуально выполняет свои обязательства перед населением. Все прочие “стороны” – вне коридора доверия и неконтрактоспособны”.
Глава ФЭП не отрицает существование путинского мифа: “Но рождение лидера создало миф, а не миф создал лидера!” К тому же граждане, по мнению Павловского, “не идиоты, они не считают Путина богом. Путин для избирателя – это “наш человек в Кремле”. Народ как бы внедрил в Кремль своего резидента”.
Кроме того, сегодня, утверждает Глеб Павловский, альтернативы Путину в любом случае нет, потому что нет запасного национального лидера. Именно у нынешнего президента имеется “мандат на построение государства Россия, – заявил глава ФЭП Независимой газете. – Уходя от власти, он просто обязан будет оставить нам новое долговременное государство”.
Тем более, что избиратель как раз и “нанял” президента для оказания этой “услуги населению”, вспомнил Павловский ответ Путина на вопрос переписи.
Как видно из этого интервью, команда кремлевских политологов и в самом деле придерживается (во всяком случае, пока) тактики “не мешайте президенту, дайте ему довести до конца то, что он начал – это в общих интересах”.
Между тем, Новая газета приводит любопытные данные ВЦИОМ: 28% россиян ожидают в ближайшее время обострения политической борьбы в верхах. Как свидетельствует ВЦИОМ, это на 6% больше, чем два года назад (22%) и на 11% больше, чем год назад (17%).
Несомненно, ожидания эти связаны с приближением выборов. Однако вот что странно, замечает газета: оказывается, ожидания политических потрясений “в верхах” сильнее всего как раз в социальных низах – 20%! По мере же поднятия “вверх” цифра снижается: в средней части нижнего слоя она составляет 15%, в средней части среднего – 8%. А в верхней части среднего слоя эти ожидания по сравнению с прошлым годом снизились на целых 9%.
Таким образом, подводит итог ВЦИОМ, верхние слои общества по мере приближения выборов консолидируются, они скорее опасаются политической борьбы, чем заинтересованы в ней. А “социальный заказ” на ее обострение поступает снизу, из низших социальных слоев.
Именно эту категорию избирателей, судя по всему, и предстоит убеждать в необходимости сохранения “статус-кво” на ближайшие годы. Удастся ли кремлевской пиар-команде внушить им перед выборами, что президент Путин – “не бог, а просто “наш человек в Кремле”?
