“Станет ли Березовский Герценом?” – обсудить этот вопрос Литературная газета предложила известным политикам и журналистам. Ответ был однозначно отрицательным, хотя аргументы приводились разные.
Виталий Третьяков и Александр Невзоров, не упускающие случая подчеркнуть свой пиетет к опальному олигарху, считают, что идеи Бориса Абрамовича российской общественности пока просто не по плечу.
Главный редактор Независимой газеты с сожалением констатирует, что Березовскому сегодня не приходится рассчитывать на какую-либо социальную или политическую опору: “В России сейчас отсутствует база для оппозиционных организаций правого толка… Ни “Яблоко, ни СПС не являются действующими эффективными конструкциями, которые могли бы поддержать Березовского. Они даже не столько не хотят этого делать, они не могут”.
Между тем, по мнению Александра Невзорова, Березовский даже отчасти напоминает Герцена высокой “степенью искренности”: Борис Абрамович – “не просто какой-то вампир в цилиндре и опереточном плаще, который периодически появляется из-за сцены и периодически высасывает очередные новые соки из тела бедной России”, это человек с “утрированной боязнью тоталитаризма”, и он действительно боится за судьбу России. “Другое дело, – замечает Невзоров, – что, может быть, России как раз наиболее мил тоталитаризм либо же тот бутафорский тоталитаризм, который неясно начинает просвечивать сквозь толщи правительственного многословия”.
Сергей Юшенков оказался более строг к Борису Абрамовичу – никаких точек соприкосновения (кроме, разумеется, места эмиграции), по его мнению, между Березовским и издателем “Колокола” нет: “Березовский породил этот режим и сам в этом признается. То, что они не поладили между собой в каких-то частностях, не имеет к Герцену никакого отношения”. Тем не менее Юшенков считает, что “такое отношение” к Березовскому со стороны власти недопустимо, и “выгонять его из страны – верх глупости”.
Известный диссидент, писатель и журналист Георгий Владимов ответственно заявил из своего “прекрасного далека”, что “гласность пришла в Россию и надобность в “герценах”, “колоколах”, Лондоне отпала”. По впечатлению Владимова, в России сейчас свободы намного больше, чем в эмиграции.
Максимально сурова к Борису Абрамовичу Валерия Ильинична Новодворская: она уверена, что Березовский “даже Огаревым не станет”. Долго объяснять тут нечего: “Потому что Березовский не идеалист, а прохвост по своим установкам”. И если даже он вздумает издавать “Полярную звезду” или “Колокол”, г-жа Новодворская читать их не станет, ибо “это будет профанацией”.
Словом, “тернового венца диссидента” Борису Абрамовичу не видать. И вообще, предупредила Валерия Ильинична, Березовскому остается пенять на себя: всю жизнь он творил одно лишь зло, “и оно пришло к его порогу”. Жалеть его нет смысла – между прочим, еще и потому, замечает мудрая Новодворская, что он не пропадет: “В любом случае Березовскому будет хорошо”.
Когда сегодня Березовский в изгнании дает интервью, пишет журнал Новое время, “под девятью его словами из десяти подписался бы самый отъявленный либерал-правозащитник – если бы не знал фамилии интервьюируемого”. Репутацию Бориса Абрамовича, по-видимому, уже ничто не исправит, и на его разоблачения последовала совсем не та реакция, на которую он рассчитывал: “Чем больше он прав, тем больше брезгливости он вызывает, и тем хуже для идей, которые он защищает”.
Березовский, этот талантливый инсайдер, сумевший сделать состояние на бесконечном “черном вторнике”, в котором жила страна, впервые в своей практике столкнулся с ситуацией, когда принцип “чем хуже, тем лучше” не срабатывает.
Пророчества Бориса Абрамовича о том, что Путин, скорее всего, не досидит до конца первого президентского срока, потому что “проиграл думающих людей”, вернуть которых невозможно (“они не поймут не и простят разворота назад, в несвободу”), впечатления на власть не произвели. И неудивительно. Задавал ли себе Борис Абрамович вопрос, спрашивает Новое время, сколько в России этих самых “думающих людей”, которые могут не принять политики Путина? По оценкам самого Березовского – процентов двадцать. Именно для них “придумывался” Центр стратегических разработок во главе с Германом Грефом. Теперь же, если Борис Абрамович прав, на эти двадцать процентов президент может не рассчитывать. “Только ведь оставшимся восьмидесяти никакой Греф уже не нужен”.
Власть, пишет журнал, легко исполнит требования Березовского и откроет свое истинное лицо “тем самым восьмидесяти процентам, которых это лицо ничем не обеспокоит. А если удивит, то только приятно”.
Таким образом, подводит итог Новое время, “инсайдер оказался аутсайдером”, и этот свой собственный провал Березовский уже никому не продаст.
“Вот-вот дубина правосудия опустится на головы тех, кто давно раздражает отечественный электорат, – пишет политический обозреватель еженедельника Московские новости Людмила Телень. Кремль разыгрывает римейк любимой зюгановской пьесы “Банду Ельцина – под суд”. Исполнителями на роли главных злодеев назначены “наиболее одиозные из действующих олигархов”. И все же у зрителей не могут не возникнуть некоторые вопросы. Например, такой: “Почему перед выборами (Думы и президента) олигарха Березовского перевели из обвиняемых в свидетели, а после выборов – из свидетелей в обвиняемые?” Или, скажем, такой: “Если Генпрокуратура РФ всерьез вознамерилась посадить олигарха Березовского, с какой целью она через российские и зарубежные СМИ официально уведомила его об этом за тринадцать дней до обещанного ареста?” Причины такой заботы, впрочем, очевидны: не дай Бог, “кто-нибудь сдуру повяжет вернувшегося на родину мастера избирательных технологий – а тот давай клеветать…” Пока же все идет по схеме “и овцы сыты, и волки целы”.
Тем более, что гонения на олигархов предприняты вовсе не ради доведения дела до суда и до приговора. Задачи тут, как утверждает обозреватель МН, принципиально иные. Во-первых: “продемонстрировать обществу, что власть сильна и с рвением служит его интересам”.
Во-вторых, есть необходимость “одернуть телевидение и газеты”, все еще принадлежащие медиамагнатам. А также – “пугануть на ярком примере других олигархов, чтобы не забывали, кто в доме хозяин”.
И, наконец, главное: “дать избирателю хоть какой-то повод для оптимизма”. В сегодняшней тягостной ситуации вполне уместно утешить народ тем, что Бутырка вот-вот “гостеприимно распахнет для олигархов свои двери. А награбленное вернется трудящимся в виде пенсий, пособий и бесплатных путевок в черноморские здравницы”.
Правда, в итоге, пишет Людмила Телень, можно сказать, что с поставленными задачами справились на обычном уровне: “Вместо силы власти налицо слабость. Вместо диктатуры закона – глупая прокурорская суета. Вместо укрощения олигархов – политический водевиль. Жить еще не лучше, но уже веселее”.
Главный редактор газеты Завтра Александр Проханов, напротив, все противоречия в действиях нового президента склонен воспринимать скорее трагически.
В статье, опубликованной в журнале Деловые люди, Проханов сравнивает Владимира Путина – ни много ни мало – с Луной, двойственность которой определяется ее двумя ликами, темным и светлым. (Трудно удержаться и не вспомнить времена – менее, чем годичной давности – когда нынешнего президента в первом приступе обожания пресса величала Владимиром Красное солнышко).
Светлая сторона нынешней власти, по мысли Проханова, связана с государственной философией Путина, провозглашенной им еще в первом послании Федеральному собранию. Главные для себя понятия – “Родина”, “народ”, “патриотизм”, “держава”, “сильное государство” – президент, по убеждению Проханова, позаимствовал “со страниц наших, патриотических газет”. Принадлежность этой же, светлой, с точки зрения главного редактора Завтра, стороны – конфронтация президента с “наиболее одиозными олигархами”: “Нам такие действия очень импонируют”.
Однако, к великому сожалению Александра Проханова, существует еще и теневая сторона Путина: “На ней есть “кратеры” Грефа, Кудрина, Илларионова. Здесь окопался весь гайдаровско-чубайсовский экономический либерализм, под которым президент подписывается на все сто процентов”. И в этой, второй ипостаси Путин для патриотов еще ужаснее ненавистного Ельцина: “К сплошному мраку ельцинизма мы уже привыкли, а здесь сталкиваемся с некоей дефокусированностью личности. Посему мы чрезвычайно агрессивны к его экономической политике”.
Двойственность Путина, пишет Александр Проханов, – причина нестабильности его власти: “Ресурс национального доверия не может долго сохраняться, если Путин будет долго топтаться на месте”. А поскольку он сумел настроить против себя многих либеральных журналистов, связанных с оппозиционно настроенными олигархами, конфронтация с ним может обернуться для него катастрофой: “Ведь олигархи, имеющие на вооружении масс-медиа, в состоянии управлять социальным протестом”.
Путину, как считает Проханов, нашедшему власть “как кисет на дороге”, не хватает ельцинской мощи и решительности: он боится обратиться к народу через головы всех элит, с которыми вступил в схватку и увяз”. В этой нерешительности, как предполагает главный редактор Завтра, по-видимому, и заключается загадка поведения Путина.
Следует, между тем, иметь в виду, предупреждает Александр Проханов, что попытка сохранить существующую двойственность, скорее всего, окончится плохо: президент опрометчиво пытается достичь консолидации общества неприемлемыми методами – например, он “думает, что может сблизить кубанских националистов с компрадорами из “Газпрома”. Это, по мнению Проханова, опасная игра: “Схлопывание” Путина может произойти очень быстро. Это будет трагично для нас, поскольку вместе с ним исчезнут нынешние иллюзии”.
Таким образом, пессимизм политических прогнозов патриотов перекликается с мрачными предсказаниями Бориса Березовского.
Между тем еженедельник Аргументы и факты предпринял попытку выяснить, насколько близко тот самый “предел народного терпения”, которым постоянно пугают Путина его оппоненты.
Оказалось, что все нынешние “буревестники” сильно сгущают краски. По данным МВД, как сообщает АиФ, число акций протеста в стране сократилось в 12 раз, а число их участников – в 160 раз. По официальным сводкам, последняя демонстрация левых 7 ноября в Москве собрала около 7-ми тысяч человек, в Питере – 6 тысяч, а в целом по России в октябрьских манифестациях приняли участие не более 300 тысяч.
В общем, размах совсем не тот, что в 90-х годах, когда в одной только Москве митинги собирали до 300 тысяч участников. Другими стали и требования – в основном они носят экономический характер: учителя и врачи требуют выплаты заработной платы, жители городов, где власти “проспали” начало отопительного сезона, требуют навести порядок в коммунальном хозяйстве и т.д. Лозунг возврата к старому режиму, несмотря на все усилия коммунистов, практически исчез.
Что же касается участников митингов, среди них, помимо тех, кого выгнала на улицу жестокая необходимость, есть и люди, для которых акции протеста стали формой тусовки, способом общения с себе подобными – в частности, это сторонники той же Валерии Ильиничны Новодворской. Но существуют и профессиональные протестанты или, по крайней мере, те, кто митингует на заказ. Самый характерный пример – прошлогодние акции сторонников блока ОВР, которые собирались по разнарядке.
АиФ приводит мнение руководителя консалтинговой группы “Управление PR” Максима Григорьева: “Организация митингов – это одна из технологий управляемого кризиса, за которой могут стоять как финансово-политические структуры, так и спецслужбы”.
Впрочем, происками спецслужб в России пресса по традиции не прочь объяснить очень многое: помимо прочего, с точки зрения журналистских возможностей этот вариант, понятно, намного выигрышнее всякого другого. Узнать же, насколько он соответствует истине, удастся вряд ли: спецслужбы свои акции, как известно, не комментируют.
Газета Версия, у которой в последнее время уже были крупные неприятности по поводу публикаций, связанных с катастрофой “Курска”, сообщает, что “резкий крен”, в деле Березовского (а также и Гусинского) вызван “усиленным давлением людей, представляющих интересы Совбеза”. И что даже экстравагантные заявления нового курского губернатора Михайлова относительно еврейских корней Александра Руцкого стоят связаны с хитроумными планами спецслужб.
Соратники г-на Михайлова по КПРФ заверили корреспондента газеты, что новый глава курской администрации – типичный бюрократ, человек, “давно известный и хорошо управляемый”, ни разу в жизни не позволивший себе каких-либо вольностей и нелепых инициатив. Как считают источники газеты в силовых структурах, нападки Михайлова на”еврейские корни Руцкого” были ни чем иным, как “зондажем настроения общества, осуществленным при помощи представителей питерской команды чекистов”. Выбор еврейской темы, как утверждает Версия, не случаен: с помощью Михайлова решено было выяснить реакцию общественности на возможные “антисемитские выпады”: “Ведь ни для кого не секрет, что большое количество олигархов является евреями”. Таким образом, как выясняется, демарш Михайлова был адресован не собственно Руцкому, он означал начало общей акции “не только против Гусинского и Березовского, но и других представителей старых команд и бизнес-кланов”.
Иное объяснение внезапного интереса губернатора Михайлова к еврейской теме предлагает Новая газета. Впрочем, она подтверждает, что те, кто знал Михайлова по прежним, негубернаторским временам, никогда не слышали от него ни слова про евреев. “А как вошел в кабинет, ни о чем другом не говорит”.
Как считает газета, причина этой перемены легко понятна: власть должна иметь возможность кого-то обвинять в своих неудачах. “Год назад губернатор между поездками в столицу мог выйти к своему народу и сказать, что трубы у него в области текут и зарплату не платят по вине олигархов”. Сегодня трубы текут по-прежнему, с зарплатой проблем хватает, а обвинять Кремль никто не рискует. “Остается только ругать евреев”.
Понятно, что высказывания Михайлова дискредитируют коммунистическое движение. Однако, как считает Новая газета, ни Михайлов, ни Зюганов об этом не думают: “Они думают о том, как понравиться президенту”. Хотя надежды на то, что им это удастся, не так много: “и “красные”, и “белые”, и “прагматические” губернаторы, политики любого окраса – все дружно рвутся встать в строй”, засвидетельствовать свою готовность сотрудничать с новой властью.
Результаты этим рвением достигаются довольно любопытные. 22 ноября наконец состоялось первое заседание Госсовета, этого, как назвала его Независимая газета, “лучшего лекарства для губернаторов”, впавших в некоторую апатию после обнародования плана путинской административной реформы.
Новая же политическая игра для региональных лидеров – игра в Госсовет – не только вполне удовлетворила их потребность быть востребованными на федеральном уровне, но и отодвинула на второй план не только прочие аспекты реформы (например, формирование нового Совета Федерации), но даже борьбу за бюджетные трансферты.
НГ считает, что независимо от того, какие в действительности планы строит Кремль относительно Госсовета, пока он остается в выигрыше: “Губернаторы заняты делом”.
Как это выглядит, описала – почти в булгаковском стиле – Татьяна Малкина во Времени новостей: “В ослепительном золоте, под огромным куполом Александровского зала Большого Кремлевского дворца за большим прямоугольным столом сидели без малого сто больших государственных мужей. Во главе стола сидел президент, рядом – премьер-министр… Тем же разместились временно главные государственные мужи – члены президиума”. Все государственные мужи сидели в алфавитном порядке: “грамотная рассадка лишила их возможности потолковать о том о сем с друзьями-коллегами, а потому в зале царила рабочая тишина: кто не спал, тот вынужден был слушать”.
Однако, хотя послушать было что – целых две концепции стратегии развития России – многих участников заседания (например, московского мэра Юрия Лужкова) сон стал “смаривать практически сразу и мучительно”. Другие боролись с расслабляющей атмосферой: “Лебедь-старший с сурово заломленной правой бровью углубился в изучение чего-то сугубо своего, Лебедь-младший с заломленной левой бровью привольно лег в кресле, да так и пролежал. Ахмад Кадыров проявил боевые качества горца: за три часа его могучая фигура в высокой каракулевой папахе пошевелилась всего раза три, но взгляд оставался прочно прикованным к ботинкам сидевшего напротив главы Еврейской АО”.
Что касается содержательной стороны заседания, она для своего художественного описания потребовала бы скорее таланта Владимира Высоцкого с его всенародно любимыми песнями про психов. Что и подтверждает своими наблюдениями автор статьи во Времени новостей: “Чем больше оживлялись мужи, тем мрачнее становился президент и тем больше выражение его лица ассоциировалось с фразой “когда я работал доктором в одной маленькой районной больнице”.
От Александра Дзасохова, призвавшего собравшихся заняться “закреплением роста доверия граждан к власти” до челябинского губернатора Геннадия Игумнова, поглощенного необходимостью создать “такую Россию, из которой не будут утекать мозги”, и чувашского президента Николая Федорова, озабоченного невозможностью сегодня жить и работать “в соответствии с указаниями, мечтаниями и планами президента”, – все промелькнули перед нами, все побывали тут.
А в финале выступил окончательно проснувшийся Юрий Лужков со своей программой изменения структуры исполнительной власти в России. Лужков, пишет Время новостей, говорил долго: “Он эффектно срывал с переносицы очки и водружал их обратно, и снова срывал, и снова водружал, размахивал руками по горизонтали и по вертикали… Он раскраснелся, сиял, забыл про президента, и страстно обращался к коллегам, он поддержал Путина во всем, а в остальном подверг его конструктивной критике… Пожалуй, его мечта сбылась – он стоял на трибуне в Александровском зале и говорил, как мог говорить только настоящий президент”. На этом, собственно, долгожданное первое заседание Госсовета закончилось.
“Чувство уныния”, возникшее у независимых наблюдателей по ходу дела, пишет газета, наверняка “ничто по сравнению с чувством, которое должно было бы переполнить Путина”. Ведь представленные на Госсовете мужи – “самая что ни на есть репрезентативная выборка из активного российского населения, его лучшие люди”. Закралась даже, признается Татьяна Малкина, “совсем уж крамольная мысль: национальную стратегию все-таки лучше разрабатывать кулуарно, подковерно и максимум впятером”. Статья называется “Ярмарка стратегов”.
Газета Сегодня считает, что первое заседание нового консультативного органа подтвердило опасения многих политиков: “Госсовет – машина для выпускания политического пара”. Газета приводит слова Владимира Путина, призванные разрушить все иллюзии относительно его полномочия: “Госсовет может задать вектор движению страны, но не должен подменять собой парламент и правительство”.
Иными словами, губернаторы сохраняют право давать советы федеральной власти, однако их прямой обязанностью остается укрепление власти на местах. (Как заметило Время новостей, одним из главных постулатов путинской административной реформы стал тезис “губернатор должен сидеть в губернии”).
Что же касается теряющего свой прежний политический вес Совета Федерации, его сотое, юбилейное заседание прошло в торжественной обстановке, с участием трех первых сенаторов, занявших свои места в соответствии с новым законом о порядке формирования верхней палаты.
Процесс исхода губернаторов и глав законодательных собраний, пишет Сегодня, начался, и завершится он к 1 января 2002 года. Впрочем, газета уверена, что обновление Совета Федерации – “не последняя ступень в его эволюции”. Многие политики не сомневаются в неизбежном переходе к однопалатному парламенту: “достаточно регионалам и консультативного Госсовета”. Так что до 200-го заседания Совет Федерации, считает газета, может и не дотянуть.
Наиболее категорично высказался по поводу начала функционирования Госсовета Семен Новопрудский в газете Ведомости. С его точки зрения, Кремлю совершенно не нужен ни сенат, ни избранные народом губернаторы. Однако “попирать Конституцию, да еще и применительно ко всем российским регионам сразу, как-то неудобно. Поэтому лучше нарушить Основной закон каким-нибудь некровожадным, почти незаметным, вегетарианским способом. Например, создать Госсовет – орган без статуса, полномочий и ясной цели”. Кстати сказать, большинство населения страны хорошо помнит времена, когда едва ли не вся структура государственной власти состояла из подобных декоративных органов. “Советский Союз, – пишет Новопрудский, – все отчетливее проглядывает сквозь полюбившуюся Кремлю и губернаторам музыку гимна композитора Александрова, сквозь призывы вернуть советские гимн и флаг, сквозь сам тон заседания Госсовета, наконец”. Ведомости опубликовали статью Новопрудского под заголовком “Госсоветский союз”.
Еженедельник Век, напротив, оценивает перспективы российского госстроительства вполне оптимистически. Вспоминая два последних выступления президента – перед военными и на заседании Госсовета – Век спрашивает: что в них, собственно, нового? “Фразеология? В общем, нет. Содержание, призывы, намечаемые цели? Они тоже, в общем, в привычном уже русле политики Путина. Но впечатление не отпускает – что-то незаметно переменилось”. Президент стал другим. “Умеет заставить себя слушать без лихих выражений типа “мочить в сортире”. Умеет дать понять, над кем собирается гроза, без крика и театральных эффектов”. Последняя путинская фраза, адресованная правительству и процитированная практически всеми без исключения СМИ – “мы будем вас реформировать” – вроде бы шутка, игра словами, “но видно, что это уже не игра”.
Власть преодолела некий рубеж, считает Век, преодолела некую “точку перелома, за которой слова уже не могут остаться просто словами”.
Общество ждало с первого дня: когда же новый президент начнет действовать? “Путин не спешил. Государственная система, унаследованная им от предшественника, работала своим чередом, не было громких отставок и назначений”. Борьба с олигархами продолжалась, если можно так выразиться, в “мерцательном” ритме, пока не перестала быть главным российским политическим сюжетом. Нововведения, такие, как федеральные округа и Госсовет, так и остались до конца нерасшифрованными. Век приводит слова Путина о Госсовете: это орган, “новый для нас, но хорошо известный по прежним временам”, и спрашивает: что, собственно, президент имел в виду?
Сегодня, к концу первого года путинского президентства ясно одно: если в стиле прежнего “царствования” были “громогласные заявления и амбициозные кампании”, то сегодня переход количества в качество совершается незаметно. “Капля, еще капля, еще… И не сразу осознаешь, что уже и нет того камня, который она точит. Похоже, что именно таков сценарий путинского президентства”.
Вполне понятно, что при такой тактике власти экзотические личности вроде Березовского – с его громким девизом “жизнь есть экспансия” и страстью к выстраиванию замысловатых многоходовок – лишь помеха.
Не исключено, замечает Век, “еще немного – и о Путине мы скажем его же словами: “Новый для нас, но хорошо известный по прежним временам”.
