Сюжеты недели: президентский блицкриг оборачивается позиционной войной

0:00
0

“Первый проигрыш Владимира Путина”, – так газета Коммерсантъ оценила результаты президентского наступления на права региональных лидеров. Госдума, стремительно одобрившая президентский закон о новом порядке формирования Совета Федерации и декларировавшая готовность преодолеть вето верхней палаты, решительно отвергнувшей президентские инициативы, в итоге обратилась к сенаторам с предложением создать согласительную комиссию для доработки документа.

Как заявил Коммерсанту Владимир Рыжков, “в Кремле все посчитали и поняли, что за преодоление вето не набирается и 280 голосов”. Предполагается внести в законопроект три поправки: о постепенной замене прежних членов СФ на новых, о назначении новых сенаторов единолично губернаторами и о возможности отзыва членов СФ не президентом, а делегировавшими их органами.

Вячеслав Володин, зампред фракции ОВР, по инициативе которой и было принято обращение к сенаторам, заявил, что Дума обязана “поступать дальнозорко и помнить о том, что нам совместно с Советом Федерации предстоит воплощать в жизнь налоговую реформу и другие важнейшие законы”. Правда, лидер группы “Народный депутат” Геннадий Райков предупредил, что инициатива думцев – “акт доброй воли”, и в случае, если сенаторы заупрямятся, их вето все будет преодолено.

Однако, как сообщает Коммерсантъ, в Кремле новость приняли сдержанно и заметили только, что президент будет рад, если обе палаты Федерального Собрания придут к соглашению, но вмешиваться в их отношения Владимир путин не намерен.

Как отмечает газета, мечте президента о “мягком и пушистом” Совете Федерации не суждено было реализоваться: если предполагаемые поправки будут приняты, вместо “ручных представителей” в верхней палате еще на два-три года останутся “многие губернаторы и спикеры, которым наверняка придаст новые силы их историческая победа”. Новые же сенаторы при первых признаках “перевербовки” центром могут быть отозваны.

По мнению газеты Время MN, президенту для реализации своих планов придется “перейти от тактики кавалерийских атак на оппонентов к их планомерной политической осаде”. Неудача, считает газета, была вполне предсказуемой.

Поставив целью изменение всей системы властных, экономических и политических отношений, сложившихся при Борисе Ельцине, Путин мог избрать один из двух вариантов. Либо он должен был попытаться “переманить на свою сторону одну из важнейших структур сложившейся системы и, опираясь на ее поддержку, начать постепенно, шаг за шагом изменять сложившееся положение вещей”. Либо, опираясь на единственный имеющийся у него ресурс – госаппарат, “произвести стремительную, сродни кавалерийской, атаку на систему”. Как человек молодой и энергичный, президент избрал второй путь – и проиграл.

По мнению газеты, главная причина в том, что Путин, “будучи по убеждениям государственником, слишком много поставил на чиновничий корпус”. Может быть, спрашивает газета, членам президентской команды неизвестно, что за каждым сколь-либо значимым московским чиновником стоит соответствующий олигарх?

Губернаторы достаточно быстро оценили эту слабость в позиции президента: первоначально готовые к компромиссам, они быстро перестроились и заняли жесткую оборону”. Более того, вслед за Советом Федерации заколебалась и прежде “стопроцентно надежная” Дума. Коль скоро глава государства оказался не столь силен, как предполагалось, депутаты “предпочли торг и с президентом, и с сенаторами”.

По данным газеты Сегодня, решение о “перемирии” президентом было принято несколько дней тому назад, после многочасовой беседы в Казани с президентами Татарстана Минтимером Шаймиевым и Башкортостана – Муртазой Рахимовым.

В ходе этого разговора, сообщает газета, Путин якобы сообщил о возникших у него подозрениях: некто в его окружении пытается “искусственно поссорить палаты Федерального собрания”.

Газета не вполне уверена, был ли президент искренен в разговоре с Шаймиевым и Рахимовым или же “прощупывал” собеседников. Тем не менее, высказывается предположение, что, “судя по интриге, закручивающейся вокруг кремлевских законопроектов, Владимир Путин держит про запас некую хитроумную комбинацию”.

Впрочем, общие контуры этой комбинации более или менее ясны: если до 5 июля Совет Федерации не примет решения о согласительной комиссии, Дума все же преодолеет вето. Для тех же депутатов, которые в последнее время засомневались в правомерности жестких действий, у Кремля есть смягчающая версия: “Мол, вы закон примите, а уж потом его президент лично поправит и смягчит”. (Об этом сам Путин говорил во время встречи с лидером аграриев Николаем Харитоновым).

Однако, замечает газета, по Конституции президент может либо подписать законопроект, либо его отвергнуть. Если же в текст вносятся поправки, он рассматривается как новый документ, обязанный пройти заново всю процедуру утверждения – что парламентских каникул абсолютно нереально. Так что, скорее всего, пишет газета, президентский “откат” – всего лишь тактическая уловка, рассчитанная примерно на неделю.

Дело в том, что на 8-е июля назначено оглашение президентского послания Федеральному собранию, и Кремлю необходимо хотя бы временное перемирие в “двухпалатной войне”. А после того, как послание будет обнародовано, “можно будет опять послать реформироваться либо верхнюю, либо нижнюю палату российского парламента. Либо обе сразу”, – замечает Сегодня.

“Разобравшись с верхней палатой парламента, Путин начнет реформировать нижнюю”, – утверждает газета Ведомости.

Осенью в Думу будет внесен проект закона о жестком государственном контроле за финансами партий. Нынешние законы о выборах написаны таким образом, что провести успешную избирательную кампанию без финансовых нарушений и перерасхода избирательного фонда практически невозможно. Таким образом, любой кандидат или политическая структура могут быть при желании от выборов отстранены.

Известно, что еще до президентских выборов Путин говорил о том, что в России слишком много партий – было бы вполне достаточно двух-трех, максимум – четырех.

Сейчас из 450 депутатов Госдумы половина избирается по партийным спискам, половина – по одномандатным округам. Недавно депутат Андрей Климов из группы “Регионы России” в порядке законодательной инициативы предложил избирать по партийным спискам только 150 депутатов, а остальные 300 мест предоставить одномандатникам.

Директор Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков (его мнение приводят Ведомости) считает, что Климов озвучивает идеи администрации президента. По мнению Чеснакова, Дума, на две трети состоящая из одномандатников, будет еще более управляемой, чем нынешняя.

С Чеснаковым согласен аналитик Фонда Карнеги Андрей Рябов, утверждающий, что депутаты, которые попадут в Думу “не за счет партийных механизмов, а благодаря избирательным технологиям, будут чувствовать себя гораздо более свободно и вряд ли во всем будут слушать партийное руководство, даже если они в этих партиях состоят”. Скорее они поддержат линию власти.

Что и доказывает сегодняшняя практика: из двух групп депутатов-одномандатников в нынешней Думе первая- “Народный депутат” – абсолютно лояльна Кремлю, вторая – “Регионы России” – как правило его поддерживает.

Алексей Чеснаков считает, что изменения в составе будущей думы неизбежны: соответствующий закон, скорее всего, поддержат “Единство” и “Народный депутат”. Против могут быть КПРФ, “Яблоко” и СПС – “но большинства в нижней палате у этих трех фракций нет”.

Поправки Климова к закону о выборах депутатов Госдумы анализирует и журнал Итоги. Если будет принято климовское предложение об увеличении “проходного балла” для избирательных объединений с 5-ти до 7-ми процентов, шансы попасть в Думу сохранятся лишь у партии власти и коммунистов.

Кроме того, Итоги утверждают, что Кремль намерен изменить и механизм избрания президента. Журнал приводит цитату из послания президента Федеральному собранию, где предлагается обсудить идею о том, что “кандидатов на пост главы государства могут выдвигать только общественно-политические объединения (партии)”.

Конечно, рассуждает журнал, протолкнуть такой закон будет еще сложнее, чем те, вокруг которых в Федеральном собрании идет сейчас сражение: “Речь все-таки идет об ограничении пассивного избирательного права граждан (права претендовать на выборные должности), что требует внесения поправок в Конституцию”. Зато, замечает журнал, как следует из текста послания, “такие изменения сыграют роль катализатора в становлении крупных, сильных и нацеленных на перспективу партийных сил – основы стабильности политической системы”.

Ссылаясь на мнение “кремлевских чиновников”, журнал раскрывает логику власти: “Раз партии играют роль связующего звена между властью и обществом, они не должны, даже в рамках закона, серьезно противодействовать власти”. Все же, кто способен помешать планам Кремля, будут оттеснены с политической авансцены. “Или, как любят выражаться президентские чиновники, “маргинализированы”.

Отсюда следует, по мнению Итогов, что наличие двух партий необходимо власти исключительно ради политического приличия: “Ведь оппозиция все равно должна по принципиальным вопросам поддерживать власть”. Допускается лишь “дружественная, заранее согласованная критика режима, “а всякое противодействие, пусть и в абсолютно легальных формах, признается неконструктивным. В худшем случае – антигосударственным”.

В президентском окружении уверены, что несмотря на фактический провал “первоначального красивого замысла” реформы власти, в том числе и верхней палаты парламента, эта реформа все же состоится – “пусть не сейчас, а осенью, но будет проведена обязательно”.

Собственный вариант осеннего развития событий предлагает своим читателям еженедельник Версия. Еженедельник считает, что в стране происходит переход от одной системы власти к другой – системе “просвещенного авторитаризма”. При этом “корпорация силовиков борется против олигархических кланов, а также медиа- и либеральной группировок”.

Несмотря на сбои в реализации намеченного плана, пишет Версия, на сегодня “президент уже не может замириться ни с олигархами, ни с региональными баронами. Выход один – “идти вперед, борясь с ними, опираясь на силовиков и на ожидание населения”.

По данным еженедельника, в октябре-ноябре этого года предполагается провести референдум о доверии президенту. В случае победы у Владимира Путина “будут окончательно развязаны руки и он сможет полноценно воплотить свой замысле в жизнь”.

Как же добиться поддержки населения (“причем в условиях непрекращающейся войны и гибели российских солдат в Чечне”)? Как предполагает Версия, самый простой и эффективный способ – “параллельно с подготовкой референдума осуществить ряд “громких дел” в отношении известных и одиозных персонажей”. К их числу Версия относит и Владимира Гусинского, и Анатолия Чубайса, и, конечно, Бориса Березовского, а также “еще несколько крупных фигур”.

Причем, предсказывает Версия, “если БАБа могут сразу посадить, то Чубайса и Гусинского, все же опасаясь слишком громкой реакции Запада, постараются выпихнуть за границу”. Арест грозит и наиболее одиозным региональным лидерам – например, Руцкому, Аушеву, Рахимову, а кроме того, и кое-кому “из числа тех семнадцати, которые подписали письмо с просьбой освободить Гусинского”. И тогда на референдуме, который пройдет “под аккомпанемет арестов известных людей”, 80 процентов голосов “за” власти обеспечены”.

После чего победитель получит “карт-бланш на полный демонтаж олигархической системы и на передел собственности”, – заключает Версия.

Этот прогноз, надо сказать, выглядит несколько по-жириновски. Однако об “улице, которая устала ждать” и требует решительных действий, пишет и руководитель Фонда эффективной политики Глеб Павловский, которого сегодня называют главным политтехнологом Кремля.

“Итогом ельцинской революции, – пишет Павловский в своей статье в еженедельнике Аргументы и факты, – стало десятилетнее господство неформальных связей над правовыми институтами”. И сегодня центральным ожиданием большинства стало воссоздание государства. Пока же государственные функции не принадлежат ни Путину, ни 50-ти миллионам его избирателей.

Сегодня, пишет Павловский, “пятьдесят миллионов зашевелились, и эти первые движения пугают”. Вал перемен нарастает, и он необратим. “И его надо вводить в политические, кадровые и законные берега, иначе стихия нетерпения захлестнет слабое государство”.

К сожалению, пишет далее руководитель Фонда эффективной политики, “власть в России слаба, а оппозиция дура”. Никто из оппозиционеров не видит грозящей опасности: “Вообразим, что Путина удалось бы дожать до политического краха. И что потом? Неведомо никому, и им же самим”. Можно было бы, например, “порассуждать с Гусинским о демократии, если б он понимал, что, обглодав Путина, останется один на один с “путинскими” миллионами рассерженных граждан России”.

Элита не имеет права препятствовать реформам, начатым властью: “На выходе из революции медлительность грозит революционным рецидивом”, – утверждает политконсультант Кремля.

В свое время Путин был поддержан российской элитой потому, что в нем увидели гарантию “сохранения статус-кво, атмосферы взаимного попустительства”, созданной Ельциным, пишет известный политолог Лилия Шевцова в Новой газете. Прежней системой, с одной стороны, были недовольны все, но с другой – она всех в конечном итоге удовлетворяла, “потому что каждый находил свою нишу”. При таком режиме можно было спокойно существовать, а затем и переизбраться на второй срок.

Однако Путин отказался играть предназначенную ему роль – он не пожелал быть декоративным монархом. Ему захотелось реальной власти.

Приступив к созданию новой “вертикали власти”, Путин, пишет Шевцова, фактически совершил режимный переворот: “Он отбросил старые правила игры и сделал попытку изменить соотношение сил, тем самым дав толчок дезинтеграции прежней, сформированной Ельциным системы власти”.

Для доказательства своих властных возможностей, или, как пишет Шевцова, “чтобы избежать ловушки импотентности, в которую попал Ельцин”, Путин демонстрирует жесткость в отношении прессы, а также – “непонятливых политиков и партий, гуляющих без поводка”. И чем неувереннее он себя чувствует, тем сильнее желание, как выражается Шевцова, “зачистить политическую сцену”: “Чувство меры и понимание возможностей и пределов, а также реальных угроз, политический такт и компромиссность приходят со временем. Если вообще приходят”.

Сегодня в России, по мнению Лилии Шевцовой, существуют четыре основные группы влияния с четко выраженными корпоративными интересами: олигархи, центральная бюрократия, региональные элиты и силовые структуры. И если олигархи заинтересованы в сохранении ельцинской системы власти, то остальные – в первую очередь, бюрократия и силовые структуры – напротив, стремятся восстановить утраченные с советских времен возможности. Конфликт между этими группами влияния неизбежен.

“Логика поведения нынешней кремлевской команды, – подводит итог Лилия Шевцова, – ведет к формированию очагов недовольства среди олигархов, региональных элит, журналистского мира, либералов. Зачем Путину брожение на всех фронтах, когда он еще не освоил основных интересов власти и когда он находится в преддверии важного для него события – включения в клуб лидеров основных мировых государств?”

“Основной закон российской политики состоит в том, что кто владеет политической инициативой, тот и властвует”, – пишет еженедельник Век. Конечно, у президента был выбор: действовать осторожно, “путем сложного маневрирования, долгого поиска необходимых балансов, убеждения, что лучше чем-то пожертвовать, но сохранить при этом главное” – либо попытаться одним махом разрубить “гордиев узел проблем, ломая интересы и их носителей, что называется, “через колено”.

Президент выбрал первое, причем, как считает Век, не только исходя из собственной убежденности в эффективности именно таких методов, но и потому, что общественное мнение поддерживает жесткие меры наведения порядка. “Да, такие наступили времена, – пишет Век. – Общество, вдоволь порезвившись на воле, снова захотело найти себе место в некоем упорядоченном пространстве”.

Век даже приводит собственное определение начала путинского правления: “русский термидор”. Впрочем, отличие его от термидора французского заключается в том, что во времена Великой революции 18-го века “откат” возглавила элита, а у нас, как утверждает Век, он идет снизу: “Оттого, очевидно, он такой сильный. Низы хотят хлеба и зрелищ (посадок и судебных процессов над богатеями и вельможами ельцинской поры”.

Кроме того, подчеркивает еженедельник, Путин идет напролом потому, что у него мало времени: “В вязкой позиционной борьбе он неизбежно проиграет финансовым тузам и региональным князьям”. Сейчас же этапы смены власти обозначены: “Сначала сломают губернаторов, потом “переформатируют” думцев”, затем, подкачав мышцы, вплотную займутся олигархами”.

Однако все это, с точки зрения Века, может стать лишь фундаментом, точкой отсчета для строительства новой коалиции интересов. В противном случае, предупреждает Век, есть риск, “и в нашей стране он особенно велик”, что созданная машина “на каком-то этапе сорвется с колес и начнет работать в автономном режиме, сметая все на своем пути”.

Общая газета высказывает мнение, что Путин как защитник интересов определенного клана (так называемой Семьи) пошел даже дальше Ельцина. “Ельцин, конечно, потворствовал свои домашним и ближайшему окружению, но по сути он все-таки был политическим представителем номенклатурного класса в целом, руководствовался старым добрым правилом криминального мира “живи и жить давай другим”. Путин же, пишет ОГ, “с первых шагов демонстративно потянул общее одеяло на себя”. Этим он вызвал раздражение у сильных мира сего, не относящихся к Семье.

Но главное, конечно, то, что Путин, призванный “подморозить” Россию, то есть упрочить строй номенклатурного капитализма, своими законодательными инициативами, а также и “опасными телодвижениями в отношении передела собственности”, вызвал у элиты беспокойство за свое будущее. Эти обстоятельства Общая газета называет в качестве причины возникновения “новой оппозиции” Кремлю.

Возможности этой оппозиции, выступающей под лозунгом “Демократия против диктатуры”, впрочем, не слишком велики: “Ибо это оппозиция без народа”. Демократия современного капитализма, существующая на Западе, разъясняет Общая газета, – это социально ориентированная демократия. “Этим она и сильна. Демократия же, которая насмехается над понятием социальной справедливости… из обихода которой начисто выпали такие слова, как “справедливая оплата труда”, “продолжительность рабочего дня”, “незаконное увольнение”, “эксплуатация”, “безработица”, “уровень жизни”… – такая кастовая, номенклатурная демократия слаба как былинка. На уважение и поддержку в народе она рассчитывать не может”. Это, по мнению ОГ, и было продемонстрировано отношением народа к недавнему инциденту с Гусинским. Защитники олигарха апеллировали к правам человека. “Но массы давно уже раздражены тем, какое обедненное толкование получило у нас это понятие, суженное до нескольких чисто политических свобод”. Еще хуже получалось, когда отстаивали неприкосновенность частной собственности – то есть “право человека быть богатым, ни перед кем не отчитываясь о происхождении своего богатства”. Если на Западе, пишет газета, частная собственность складывалась веками, как вознаграждение за тяжелый, неустанный труд или особые таланты, то богатства новых русских возникли, как правило, иным путем, “не потребовавшим от них никаких буржуазных добродетелей”. А потому ни на какое почтение к себе российские частные собственники рассчитывать не могут.

Без народа же, считает Общая газета, демократия беспомощна – “ей не по силам бороться с диктатурой, обладающей изощренным искусством обращать в свою пользу недовольство масс”. Таким образом, пока российские демократы не располагают поддержкой общества, “г-н Путин может и дальше без смущения и без большого риска для себя… плевать на оппозицию, как бы она ни шумела, и вообще делать все, что ему вздумается”, – подводит итог Общая газета.

Лидер фракции СПС в Госдуме Борис Немцов заявил в журнале Итоги, что власть своими “глупыми действиями” в последнее время (“маски-шоу” в “Медиа-МОСТе”, арест Гусинского, история с “Норильским никелем” и т.д.) очень помогла созданию демократической коалиции (“Стало ясно, что это не случайность, а система”). Объединение состоялось, когда стала очевидной угроза превращения России в полицейское государство.

По мнению Немцова, Путин “начинает терять чувство реальности: “Я его даже не осуждаю, любой на его месте, оказавшись на вершине власти, с фактически не ограниченными полномочиями, данными ельцинской Конституцией, может потерять чувство реальности”.

Для того же, чтобы вернуть это чувство президенту, среда, по выражению Немцова, должна сопротивляться: “Если сейчас все приличные люди, пусть даже и недовольные друг другом, не консолидируются, у нас нет перспективы, нет будущего”.

Газета Ведомости утверждает, что Владимир Путин мог бы стать очень хорошим президентом США. “Он органично смотрится в футболке во время занятий армрестлингом. Он бодр, силен физически и совершенно здоров”. К тому же американцы знают, что их доходы и благополучие зависят не от президента, и что “не президент виноват в перебоях с электричеством в каком-нибудь штате Орегон в случае какого-нибудь тайфуна”.

Совсем иначе дело обстоит в России, где физический и моральный облик президента не главное. “Главное – способность двигать неподвижную колымагу российской действительности к прогрессу так, чтобы не вызывать неприятных эмоций у населения. А если и вызывать, то не бояться двигать ее дальше”.

Россия, к сожалению, пишут Ведомости, “еще не достигла такого уровня самоорганизации общества и развитости политической системы, при котором президент может быть человеком весьма некрупного масштаба, не обладающим внятной политической волей и вменяемыми средствами для ее достижения”. Для того, чтобы двигать реформы, российский президент должен иметь высокий уровень популярности. “Это его главный рычаг власти”.

Причем речь идет даже не о сохранении высокого рейтинга главы государства, а о его разумной трате. “Эффектные жесты в борьбе с коррупцией, несомненно, популярнее перевода пенсионной системы от распределения к накоплению. Зато второе – гуманнее и правильнее с точки развития страны”. И конечно, достаточно эффектно закончить создание вертикали власти “показательной посадкой нескольких губернаторов, однако это нельзя считать решением проблемы.

“Похоже, – заключают Ведомости, – именно опасность власти мелкой и безвольной, а вовсе не якобы грядущая реставрация советского административного стиля подстерегает нас в случае с Путиным”.

Однако есть и другие точки зрения на российские перспективы. Борис Березовский в очередной раз озадачил общественность, заявив в интервью радио “Свобода” (его высказывания полностью процитировала Независимая газета), что он готов вернуть государству свои 49 процентов акций ОРТ. “Зачем мне эти шишки, которые я сейчас получаю как человек, который напрямую связан со всем, что делает ОРТ? – горестно вопросил Березовский. – Я терпел все это, когда я считал, что это важнейший инструмент политической борьбы за наше светлое будущее. Светлое будущее точно состоится. Поэтому этот инструмент мне больше не нужен”. “Березовский начинает торг с государством”, – прокомментировала позицию олигарха газета Время новостей. По информации газеты, в Кремле разработан план национализации первого канала. Березовский, как обычно, сумел сработать на опережение, чем вызвал раздражение у тех, кто готовит решение по ОРТ: “Хитрец! Теперь он всегда может сказать, что он сам отказался от ОРТ и, как всегда, останется в плюсе”.

В окружении Березовского к выходке патрона отнеслись осторожнее: “Если все, что Березовский говорит, не очередная многоходовая PR-акция, то Борис будет торговаться, и торговаться очень серьезно”. Как предполагается, взамен ОРТ он должен получить “что-то серьезное” – например, гарантии неприкосновенности своего остального бизнеса.

В любом случае каждая новая акция Березовского становится сенсацией, потому что она, как правило, обозначает новый неожиданный поворот в развитии российской политической ситуации.

Подпишись на новости этой тематики!

Подписка на выпуск позволит непрерывно быть в курсе публикаций СМИ по интересующим вас вопросам. Это дает полный контроль над ситуацией. Будь на шаг впереди конкурентов.

ПОДЕЛИТЬСЯ

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ